– Конечно, хороши. Энид Вильсон была настоящим художником. Ее рисунки – произведения искусства, как и сами сады. – Ее голос звенел от восторга. – Твой сад был не просто вдохновлен ее работами, она сама спроектировала его. Это неизвестный сад Энид Вильсон.

Деклан не стал прыгать от радости и, видимо, разочаровал ее. Он часто говорил, что не особенно интересуется садоводством.

– Ладно, ладно, это замечательно.

– Поняла, ты не видишь в этих бумагах то, что вижу я.

– И что же ты в них видишь? Расскажи.

– Когда я впервые обнаружила этот сад, у меня возникли подозрения. Он казался поразительно удачным подражанием Вильсон. Конечно, здесь есть более поздние изменения, как, например, этот жуткий ficus benjamina. Но шаг за шагом я находила все больше характерных признаков ее дизайна.

– А почему это так важно?

– Большинство садов Энид Вильсон находятся в Виктории. В этом штате она тоже создала несколько, но, насколько мне известно, в сельской местности. Я не знаю ни одного в Сиднее. По этой причине не воспринимала свои подозрения слишком серьезно. Без доказательств они казались невероятными. – Шелли взмахнула бумагами. – Вот доказательства. Просто потрясающее открытие. Мое открытие. – Ее глаза сияли.

– Почему ты так уверена? Разве рисунки не могут тоже оказаться подражанием?

– Я уже думала на эту тему. Поэтому ничего не стала тебе говорить, пока не получила подтверждение их подлинности от эксперта. Я отсканировала планы и отправила их в Мельбурн одному из моих преподавателей.

– Что ты сделала?

– Да. Представляешь, как мне повезло, что он оказался на месте? Он признал их подлинными. И тоже пришел в восторг. Я надеюсь, он сможет приехать сюда, посмотреть своими глазами. Я, конечно, пока ничего не говорила телепродюсеру, но это был бы потрясающий сюжет. Открытие неизвестного шедевра!

Она все говорила и говорила, не замечая, что настроение Деклана стремительно портится. По правде сказать, он пришел в ярость.

– Нет, – наконец вставил он.

Шелли замолчала и уставилась на него, пораженная резким тоном.

– Что значит «нет»?

– Здесь не будет никаких посетителей. Никаких экспертов. И уж точно никакого телевидения.

Он чувствовал себя так, словно на него напали. И она, эта женщина, которой он уже начал доверять, пробив брешь в его защите, открывала дорогу чужакам, покушавшимся на его уединение. Этот дом так долго служил надежным убежищем, крепостью. Он не позволит, чтобы какие-то люди явились сюда осматривать, изучать, снимать, да еще наверняка ожидая, что он будет в этом участвовать. Нет, он не может этого допустить. Неужели Шелли не понимает?

– Но, Деклан, это такая находка. Люди будут в восторге. И это так важно для меня лично, для моей карьеры.

– Эти документы принадлежат мне. Ты не имела права выносить их из дома. Показывать другим людям. Приглашать сюда каких-то там экспертов без моего разрешения.

Деклан с горечью увидел, как исказилось лицо Шелли от его резких слов.

– Я не знала. Искренне считала, что ты обрадуешься.

Ее губы изогнулись в саркастической усмешке, которой он никогда раньше не видел. Ему это совсем не понравилось.

– Твои соседи тоже наверняка обрадовались бы. Такой шедевр повысит цену всей недвижимости на этой улице.

– Мне плевать на соседей. Пора бы тебе это понять.

Глаза Шелли сверкнули.

– А на что тебе не плевать, Деклан? Уж точно не на меня. Ты даже не хочешь подумать, что это значит для моей карьеры.

– Дай мне остальные бумаги. – Он протянул руку к конверту.

Она нехотя отдала их.

Где-то в глубине души шевельнулось желание уступить. Пойти на компромисс. Сказать, что она может объявить о своем открытии. Возможно, в порядке исключения пригласить своего преподавателя приехать сюда с частным визитом. Но это означает открыть шлюзы. А к этому он был не готов. Ни за что.

– Это больше не обсуждается.

Продолжая дрожать от такой резкой смены его настроения, Шелли пошла бродить по саду в попытке прийти в себя, позволить этому прекрасному месту успокоить ее, как умела это делать только природа.

Деклан прав. Она перешла грань. Как она могла, поддавшись энтузиазму, забыть о деликатности, без которой невозможно иметь с ним дело?

Она же сама решила, что, выводя его из мрака отшельнической жизни, должна действовать постепенно. Прежде чем бежать, он должен был научиться ходить. Так почему, черт возьми, она вдруг, пришпорив его, принудила перейти в галоп?

Его раны еще слишком саднили, чтобы он мог лицом к лицу столкнуться с любопытством любого рода, особенно на своей территории. Как она могла не видеть, что он еще не готов опустить забрало перед лицом внешнего мира? Она снова вляпалась. Как всегда.

Шелли шумно вздохнула, зная, что здесь ее никто не слышит. Неужели она так и не сможет помочь ему? Неужели не справится?

Гуляя по дорожкам, она снова вернулась к фонтану. Вспомнилось, каким безнадежным он казался ей поначалу. Грязь, развалившиеся стены, прогнившие трубы. Он не мог служить украшением сада, не говоря уже о том, чтобы выполнять свои функции технически. Даже она сомневалась в том, что его удастся восстановить. Думала, не стоит ли просто убрать, заполнив пруд водой. И все же не отступила. И взгляните на него теперь.

Да, Деклан до сих пор не пережил боль утраты. Но она готова и дальше помогать ему. За последние недели Шелли уже увидела проблески того необыкновенного человека, которым он когда-то был и мог стать снова. И вопреки всему хотела его.

То, что он на нее разозлился, ничего не меняло, она все равно останется рядом. Ей понадобится время. Больше, чем она думала. Поездку в Европу можно отложить. Закончив работу в этом саду, можно найти другую работу в Сиднее. Прежний наниматель говорил, что с радостью примет ее назад. Возможно, ее пригласят на телевидение. Деклан наверняка не откажет ей в квартире. И она останется здесь ради него. Столько, сколько понадобится.

Он того стоит.

Взгляд невольно устремился в сторону самого верхнего окна. Кабинет Деклана. Она могла послать эсэмэску, попросить снова спуститься к ней. Могла извиниться. Объяснить. Дать понять, насколько он ей небезразличен.

Но нет.

Шелли вспомнила про ключ, открывавший дверь из ее кухни в дом. Она не даст ему времени снова закрыться от нее защитными барьерами.

У нее хватит смелости сделать то, чего он не ждет. Встретиться с ним в доме. Рассказать о том, что чувствует. Даже если сама мысль об этом ее пугает.

Сердце стучало так громко, что Шелли испугалась, как бы Деклан не услышал, даже находясь двумя этажами выше. Она на цыпочках прошла по коридору, держа в руках серебристые лодочки, которые надела к розовому платью, когда ехала на встречу с телепродюсером.