Спустившись, Деклан обнаружил, что ключ от квартиры Шелли лежит у него на кухонном столе рядом с запиской, написанной ее размашистым почерком. Он страшился того, что могло в ней содержаться.

«Деклан, не пытайся меня найти, я не хочу этого. В сарае осталось несколько коробок с моими вещами, которые я не смогла впихнуть в машину. Пожалуйста, впусти Линн, когда она за ними приедет.

Работа почти закончена, и я договорилась, что Марк Браун доделает то, что не успела я. Думаю, тебе стоит договориться, чтобы он взялся следить за садом в дальнейшем. Будет ужасно, если все опять придет в запустение.

Я могла бы полюбить тебя, Деклан. Надеюсь, когда-нибудь твое сердце излечится настолько, чтобы снова встретить любовь.

Шелли».

Он смотрел на эти строчки и не верил своим глазам, скомкал лист и, бросив на пол, взревел от боли так громко, что этот звук эхом разнесся по всему пустому, одинокому дому. Деклан долго смотрел на жалкий клочок, белевший на фоне темного дерева, который лишил его надежды объясниться с Шелли.

В конце концов он дрожащей рукой снова поднял его и разгладил. На бумаге сохранился сладковатый аромат. Деклан, закрыв глаза, вдохнул его. Затем свернул записку и положил в карман у сердца.

Вспомнились слова матери: «Не упусти ее. Поверь мне, если ты это сделаешь, это будет еще одна маленькая смерть».

Проклятье, почему мать всегда оказывалась права?

Но Шелли не умерла. Это не конец. И страдание, которое мучило его, не так безнадежно, как то, что он знал раньше. На этот раз в его власти найти свою прекрасную воительницу и завоевать ее.

Во что бы то ни стало.

Прошло два месяца

Шелли опустилась на колени на краю идеально ухоженного газона одного из самых знаменитых садов Англии. Следуя строго определенному порядку, она рассаживала луковицы белоснежных нарциссов и голубых гиацинтов. Им полагалось расцвести следующей весной, и Шелли невольно задумалась, где будет, когда это произойдет.

Хорошо, что, покидая Австралию, она прихватила наколенники. Здесь, в Кенте, осень чувствовалось с каждым днем все сильнее, и, несмотря на то, что стояли ясные солнечные дни, земля была сырой и холодной. Главный садовник предъявлял к персоналу высокие требования, Шелли старалась выполнить свою задачу как можно лучше. Считала большой удачей работу в саду, созданном самой Витой Сэкилл-Уэст, одной из самых известных ландшафтных дизайнеров своего времени, современницей и кумиром Энид Вильсон.

Поначалу, расставшись с садом Деклана, цветущим по-весеннему, и очутившись в осенних садах Европы, которые так мечтала увидеть, Шелли почувствовала себя немного сбитой с толку. Но теперь радовалась каждой секунде пребывания здесь. Никакие книги и видео не могли заменить счастья увидеть своими глазами такой сад, как этот.

Именно этого она хотела – увидеть сады, оказавшие влияние на ландшафтное искусство всего мира, даже в тех местах, где, как в Австралии, климат совершенно не благоприятствовал тому, что росло в Англии. А уж работать в таком месте – предел мечтаний.

И все же Шелли чувствовала себя одинокой. Не проходило и дня, чтобы она не думала о Деклане. Ее пугало, что в попытке уберечь свое сердце она обрекла себя на жизнь, наполненную бесконечной тоской о нем.

В деревушке, где она жила, Шелли познакомилась с симпатичным парнем – местным фермером, который несколько раз приглашал ее кататься на своих лошадях. И теперь настойчиво требовал настоящего свидания. Но воспоминания были еще слишком свежи и болезненны, чтобы она могла думать о другом мужчине.

Шелли остановилась, держа в руках совок. Похоже, из-за постоянных мыслей о Деклане у нее разыгралось воображение, вдруг охватило сверхъестественное чувство, которое она испытывала в Сиднее, когда он был где-то рядом.

Она медленно обернулась в сторону лужайки и увидела высокую широкоплечую фигуру темноволосого мужчины в безупречно скроенном черном пальто. Неужели галлюцинации? Она так хотела его, что он каким-то непостижимым образом материализовался неизвестно откуда? Или с ней опять происходит то, что уже не раз случалось в последние месяцы, проведенные в Англии, Франции и Испании, когда сердце замирало, завидев его, а уже в следующую секунду она понимала, что это чужой человек.

Шелли моргнула. Сняла перчатку, потерла глаза. Но когда она снова их открыла, он возвышался над ней с вопросительным выражением в синих глазах. Деклан.

Она неловко вскочила, он поддержал ее за локоть. Из всех слов в мире, которые могли бы сказать ему, как она ждала, как тосковала о нем, Шелли смогла выдавить только: «Как ты меня нашел?»

– Марк Браун. Он долго не хотел давать мне твои координаты, но в конце концов сдался.

– И что ты делаешь в Кенте? Приехал на конференцию по компьютерным играм? Или здесь проходит сборище миллиардеров? Здесь, безусловно, достаточно богатых людей, которые могли бы составить тебе приятную компанию.

Деклан улыбнулся той знакомой снисходительной улыбкой, которой всегда отвечал на ее глупости:

– Не угадала.

– Но как тебя угораздило оказаться здесь, если ты, насколько мне известно, даже из своего дома не мог выйти?

Он подошел совсем близко.

– Я здесь, потому что люблю тебя, Шелли.

Поскользнувшись на влажной земле, она чуть не опрокинулась назад.

– Что?

Ей удалось восстановить равновесие, но только не в мыслях. Хотелось выпалить: «Я тоже тебя люблю», но Шелли подавила его. За два месяца, прошедшие с того дня, когда последний раз его видела, она слишком намучалась, чтобы так легко сдаться.

– Я люблю тебя, – медленно повторил Деклан. – Не знаю, что ты чувствуешь ко мне, но надеюсь, это хоть в какой-то степени то же самое. – Он вглядывался в ее лицо, ища ответа.

– Может быть. Ладно, я любила тебя тогда, а теперь уже не уверена.

Это было так давно. Она написала, чтобы он не искал ее, но где-то в глубине души надеялась, что он будет. А когда этого не случилось, почувствовала себя разочарованной.

И вот он здесь.

– Мне понадобилось два месяца, чтобы разобраться в себе, вылечиться. Ты права. Я был не готов, не мог справиться сам. Но мне помогли.

– Интересно, кто?

Он смог раскрепоститься настолько, чтобы принять помощь извне?

– Такому парню, как я, тяжело признаться в том, что он ходит к психотерапевту, но я сделал именно это.

– Хочешь сказать, ты не обращался к специалисту после смерти Лизы и ребенка?

– Не обращался.

– И зря. Теперь мне понятно, почему у тебя в голове была такая каша. – Она быстро прикрыла рот рукой. – Господи, опять я.