* * *

Шерстяные гиганты, как их про себя прозвал ласково, принесли заморозки.

Неожиданно я узнал, что можно сдохнуть от холода. Дикари тоже с этим замечательным свойством плохой погоды познакомились.

Похолодало не за один день. Но если раньше в самое жаркое время температура поднималась градусов до сорока, так что опасно было выходить из тени, то уже через неделю после их прихода днем выше десяти не поднималось. А ночью — падало до нуля и ниже. И с каждым днем ниже и ниже.

Не хочу вспоминать, как я продержался следующий месяц. Шерстяные уроды были страшными противниками. Отлично шли по следу, и, когда срывались в бой, пиши пропало. Я научился с ними справляться. Ночью они впадали в спячку. Могли уснуть где угодно. Если найти такую тушу, то внезапное нападение давало шансы на победу. Главное, глаза выбить — тогда проще становится. А если ноги подрезать, то вообще отлично.

Сам я тоже отхватывал. Запас целебных зелий стремительно сокращался. У варваров подсмотрел, чем они себя лечили. А были и такие случаи. Как ни странно, люди, пусть и не каждый день, продолжали прибывать. Уже более крупными отрядами, по двадцать-тридцать человек. Каждый раз это была битва одних моих врагов против других.

Но не это самое ужасное. Я стал себя ловить на том, что говорю вслух. Отвык от человеческой речи. Забыл, когда нормально общался. Прошлая жизнь казалась очень далекой, а выживание здесь — чем-то нормальным. Привычным.

Часто стали посещать мысли — ради чего я продолжаю бороться? Не проще ли убиться и прекратить мучения? Ведь итог ясен. Я не знаю, когда закончится испытание. Чего уж, я даже не знаю, испытание это или подстава от Вологодских! Сколько ещё циклов будет? Остров продолжал сокращаться, постепенно уходил под воду. За всё время он на километр со всех сторон точно ушёл. Живности почти не осталось. Единственное, на что оставалось рассчитать — собственные запасы, да то, что привозили на лодках. Но их ещё попробуй ограбь. Воины-то прибывали всё сильнее и сильнее, будь они неладны.

* * *

Когда появились какие-то волшебники с жезлами, начали заливать всё огнем, проращивать деревья, возводить из земли укрепления — я уже ничему не удивлял. Как и появлению закованных в тяжелую броню воинов. Эти ребята меня меньше всего напугали. С тяжелыми мечами, они напоминали Гатса на максималках, каким я его запомнил.

За что я их особо полюбил, если честно.

Да, именно по этой причине, Гатса напоминали. Напоминание стимулировало воспоминания о прошлой жизни. Я специально фантазировал, как вернусь. Чтобы с ума не сойти. А за воинами охоту объявил. Тренировался, чтобы потом Гатсу навалять. Худо-бедно это помогало держаться.

Этот месяц ознаменовал появление снега и тотальную войну всех против всех, с выжигаем природы. Мест для укрытия стало резко меньше.

Всего за пару недель я получил столько раз из жезлов, что камень адаптации постоянно раскаленным оставался. За ресурсы приходилось биться насмерть. В буквальном смысле.

Должен признать, что на тот момент, несмотря на все попытки сберечь разум, человеческого от меня мало осталось. Я уподобился хищнику, который рыскал по острову в поисках пропитания, убивал всех, до кого мог дотянуться, и убегал от тех, до кого дотянуться не мог.

* * *

Вбив двуручный меч куда-то в шею здоровенному великану, вцепившись изо всех сил, я направил его на строй врагов. В ответ в меня летели десятки огненных снарядов, разряды молний и прочая магическая хрень.

Великан врубился во вражеский строй, одним махом десяток противников снес. Принялся скакать и топтать их. Направив его в самую гущу, я отцепился, прыгнул к припасам, схватил мешок и дал деру.

* * *

К моменту, когда остров раскололся надвое, я уже совсем не удивлялся. Да и других эмоций не испытывал. Есть враги, их надо убить. Вот и всё.

Но, когда из моря стали выползать исполины всех мастей, меня пробрало. Этих гигантов я не представлял, как бить. Великан, на котором я катался, был под пять метров ростом. Эти же твари достигали десяти. Ящероподобные уроды, гигантские крабы, каменные големы.

И от каждого исходило подавляющее свечение.

Мне ничего не оставалось, кроме как бороться.

Целью я выбрал голема. Создал шар побольше, метрового размера, и в атаку поскакал. С целью продать жизнь подороже.

* * *

Когда появились два исполина двадцатиметрового размера да пустили с двух сторон огненный и водяной вал метров на десять, я понял, что всё, теперь совсем всё. Припасов в кольце всё равно не оставалось. Да и негде было присесть. Я не спал несколько суток, меня шатало и мутило.

Глупо как-то вышло. Столько продержаться и всё равно умереть.

Волны накатили на меня, сваривая заживо.

* * *

— А вот и он, — одним плавным движением Мария поднялась со своего места. — Идем. Надо забрать.

Не дожидаясь мужа, она в несколько прыжков добралась до нужного места, куда выкинуло Спартанца.

Тот был в сознании. Ошарашенно тряс головой, смотрел вокруг выпученными глазами.

Увидев Марию, он замер на секунду, а потом резво вскочил и в один прыжок, на ходу создав уплотненный шар, оказался рядом. Впечатывая его в живот женщины, а второй рукой хватая за волосы.

Это уже было наглостью. Гроза собиралась увернуться, но вдруг поняла, что держат её слишком крепко, а защита стала прогибаться.

Нападение прервал Люций. Появился сзади, полыхнул белым и за шкирку отбросил парня. Того на десяток метров откинуло. Приземлился он неудачно, приложившись головой о камни.

— Ты мне его ещё убей! — раздражённо бросила женщина.

— Что с ним? — спокойно спросил Люций, ничуть не впечатленный.

— Почти год провёл в дикой местности. Вот что. Иди, поднимай его. Надо осмотреть парня.

* * *

В чувство меня долго приводили. И не сказать, что приятно.

Я, когда очнулся, подумал, что в ад попал. И что Гроза, которую увидел, — персональный мой мучитель.

Не прям так подумал. Скорее потом себе объяснил, как воспринял ситуацию. Тогда у меня лишь одно жгучее желание возникло — прикончить её любой ценой. Что я и попытался сделать раз десять. Первый раз не запомнил, чем закончился, а потом она меня молниями била. Попутно разговаривая и пытаясь воззвать к разуму.

Нападать безуспешно быстро надоело. Я остановился и начал новый план составлять. А она — не нападала. Это и показалось странным. Монстры ведь никогда не ждали, сразу атаковали. Эта же замерла, как и её муж, сидящий у костра. Заметив мой взгляд,