— Знаю я, где это. Там первое училище рядом, его общаги и остановка «Кульбытстрой»! — припоминаю я.

— Я даже думал, заехать к нему, но не люблю краснопогонников, — налил себе ещё раз Махно.

— Погоны там бордовые, а призывники ни при чем, более того, западло трогать солдат. А вообще странно, если Бейбут нормальный спортсмен, что ему в учебке делать? Съезди, Толя, узнай, — советует Вано.

— Заеду, разумеется. Спасибо за информацию, — обещаю я и, ещё раз накатив, иду к себе.

— Мне скажи потом, — кричит в спину Махно.

Снилось что-то веселое и блатное.

— Оп-па, оп па-па! Отдыхаем хорошо!

— Прое*али всё лаве, да заработаем ещё.

Глава 27

Утром головка «бо-бо». Но физические упражнения в виде зарядки помогли. А ещё больше помог утренний морозец. Турник у меня висит во дворе, и в последнее время я взялся отрабатывать разные трюки, которые в прошлом, не особо спортивном теле, выполнить просто не получалось. У моей нынешней тушки физические данные что надо, да и занятия спортом не прошли даром. На одной руке подтягиваюсь, пытаясь изобразить при этом шагание ногами в воздухе.

Утром, удивляя всех, я на работе. Мария, кстати, тоже и выглядит как всегда хорошо. А если её разозлить… вообще красавица. Но у меня другие планы. Шенин и Федирко уже тут, закрылись в кабинете и никого не пускают. Так мне сказала секретарь Федирко, которая сегодня тоже работает последний день. Она уезжает в Москву вместе с шефом. Вроде и квартиру ей там уже обещали выделить. Центросоюз сейчас — мощная структура. Всяких ништяков там много. Чего только стоит международная деятельность этой организации! СССР — член международного кооперативного альянса. Вообще, Россия туда ещё в 1903 году вступила. На созданном при Московском кооперативном институте факультете зарубежных кооператоров с 1961 готовятся кадры для кооперативного движения для более чем 30 стран Азии, Африки и Латинской Америки. В следующем году будет проходить очередной конгресс этого альянса в Стокгольме. В СССР сеть кооперации сейчас насчитывает почти 400 тыс. розничных торговых предприятий и более 100 тыс. предприятий общепита, и трудится там более 3,5 млн. работников. Хоть Федирко и не будет иметь реальной партийной власти, тем не менее, должность очень влиятельная, и терять контакты с ним я не намерен.

Через час начали вызывать в приёмную всех начальников отделов и их замов. Ну и глав постоянных комиссий. Мы с Луневым сидим вместе в приёмной и ждём своей очереди. Михаил Сергеевич выглядит уставшим. Возраст, наверное, даёт себя знать — ведь ему больше восьмидесяти! Люди из кабинета первого выходят в разном настроении — кто, довольно потирая руки, кто с натянутой дежурной улыбкой, а парочка начальников имела откровенно убитый вид. В приемной все заметно нервничали. Один я хранил олимпийское спокойствие. Наконец, секретарь пригласила и нас.

— В кабинете, кроме Федирко и Шенина, был Капелько (не зря глава городских коммунистов вчера на проводах в ресторане сидел вместе с Павлом Стефановичем), Казьмин из Хакасского обкома, он сменит Шенина на посту, и почему-то Плисов — председатель исполкома совета народных депутатов Красноярского края, вроде они с Шениным друзья. Олег Семёнович сидел уже на своём законном месте, тогда как Федирко расположился вместе с другими товарищами за Т-образным столом.

— Ну что, Михаил Сергеевич, давай прощаться, поеду дебет с кредитом сводить, — весело сказал Федирко моему боссу. — Обуржуажусь там.

— Как сказал Ленин: «кооперативы —… единственный аппарат, созданный капиталистическим обществом, который мы должны использовать», — быстро сориентировался политически грамотный Лунёв.

— Вот потому международный альянс нас и лишил права голоса в пятьдесят четвертом году, мы всего лишь член-корреспонденты, — хохотнул Федирко.

«Значит, он в Стокгольм на конгресс не поедет», — подумалось мне.

Начавшись с шуток, наше общение продолжилось в весьма доверительном тоне. Расспросили о трудностях, задали пару вопросов мне. Не в тему высказался лишь Плисов, когда спросил, почему я, уже будучи коммунистом, не являлся секретарём первички, учась в заочной школе.

— Для секретарей первичных и цеховых парторганизаций обязателен партийный стаж не менее одного года. Об этом в Уставе КПСС сказано, а я к тому времени всего пару месяцев как был коммунистом, — важно пояснил я, вызвал одобрительные взгляды партийных чиновников крайкома. А Лунёв так вообще на меня как на родного сына посмотрел.

— Не тяжело совмещать и учёбу, и работу, и МЖК? — спросил Олег Семенович.

— В МЖК я всего лишь зам и начальник одного из строительных отрядов. И тут на полставки работаю, а в университете экзамены я сдаю экстерном, и есть освобождение от физкультуры, — отчитался я, мысленно добавив к своей нагрузке ещё и видеосалон.

— Точно, ты же ещё спортсмен, — вспомнил Шенин. — А там как?

— В ноябре поеду на отборку к чемпионату России, если отпустите. В декабре международный турнир в Пи… Ленинграде, — споткнулся я.

— Ну, идите работайте, а ты, Михаил Сергеевич, натаскивай Толю, твоя смена, — весьма недипломатично сказал напоследок наш новый первый, да ещё добавил мне вполголоса: — Зайдешь потом ко мне вечером.

Выходим, понятно, в разном настроении — мне интересно, чего там Шенин от меня хочет, а Лунёва ткнули в возраст. Кому приятно? Мы были одни из последних, после нас только организационный отдел оставался. Не сговариваясь, идём вместе обедать. Наши гаврики тоже тут, но сидят кучками порознь. Архивные увядшие феи вместе в одном конце зала, Зина, Ира и Егор в другом, а Мария со злобно глянувшим на меня Олегом Игоревичем расположились недалеко от окна, в углу. Свободных столиков немного, но есть, как раз около этой влюблённой парочки. Хотя Мария вряд ли какие-то чувства к нашему особисту испытывает, такие как она, всю жизнь любят только одного человека — себя. Берём подносы, не сговариваясь ставим на них тарелки с гороховым супом и картошку с гуляшом. Гуляша приветливая работница столовой моему шефу положила вдвое больше, чем в мою порцию.

— Хочешь знать, о чём с тобой Шенин будет говорить? — не стесняясь ушей правнучки и сотрудника КГБ, спросил меня шеф.

— Если у вас есть предположения, с удовольствием их выслушаю, — вежливо отвечаю я, хотя не особо настроен на такой разговор при подчиненных.

— По поводу организации ветеранов-интернационалистов, — удовлетворился моей вежливой просьбой Лунёв.

— А что там не так? — моя ложка с супом застыла около рта.

Чисто в теории там много чего может не так быть, но при чём тут я?

— Речь идёт о всесоюзной организации, твой старший товарищ с большими погонами, — ты знаешь про кого я, — собрал информацию о всех воинах-интернационалистах по краю.

— Знаю, это было моё предложение. Так быстрее организовать совет ветеранов, — припомнил встречу на даче у Власова я.

— Да ладно! — теперь застыла ложка шефа, он даже откинулся на спинку стула. — Как ты это смог?

— Власов специально меня к себе для этого на дачу позвал, там был… — начал рассказывать я.

— Стоп, не тут, идём ко мне в кабинет, — прервав меня, Лунев встал и собрался уходить.

— А гуляш? — с досадой напомнил я.

— Найдём чем у меня перекусить, — в раздражении Михаил Сергеевич махнул рукой и, глядя на Марию, строго добавил: — Ты тут долго не сиди, обед закончится — иди работать.

Федор Петрович Демьяненко, подполковник-афганец, с которым меня познакомил Власов у себя на даче, круто взялся за дело. В настоящее время он уже координирует больше двадцати региональных организаций, в которых состоят около пяти тысяч человек! И планируется их общий съезд в следующем году. Основной целью они поставили защиту прав и интересов членов организации в органах власти, оказание поддержки ветеранам боевых действий, их семьям и семьям погибших и без вести пропавших. Кроме того, немаловажной частью деятельности будет военно-патриотическая, духовная и спортивная работа с подрастающим поколением, увековечивание памяти подвигов воинов-интернационалистов. Названия везде разные. К примеру, в Нефтеюганске объединились при городском комитете комсомола и создали городской клуб воинов запаса «Патриот». Основная задача — подготовка молодых ребят на территории Нефтеюганского региона к службе в Вооруженных силах.

Всё это я уже выяснил после, позвонив в Москву Власову. Министр уделил мне минут пять и вкратце рассказал суть дела. На ЦК этот вопрос ещё не выносили, лишь поэтому нет широкой