– Здесь и живет Великая Мать всех народов? – ехидно осведомилась журналистка.

– А где ей жить? В бараке? – огрызнулся Аркадий Всеволодович. – Мона Роз координирует жизнедеятельность сотен людей, поэтому должна иметь человеческие условия проживания.

– Ну конечно, а люди, которых она координирует, не должны их иметь, – усмехнулась Лисянская.

Задетый справедливыми словами журналистки, господин Иванов промолчал, делая вид, что поглощен посадкой самолета. «Сессна» приземлилась на длинной и узкой посадочной площадке, где нес вахту один из охранников. Заметив снижающийся объект, служивый поднес ко рту переговорное устройство и все то время, что мы садились, что-то горячо обсуждал по нему с невидимым собеседником. Вскоре стало видно, как из ворот замка в нашу сторону выдвинулся длиннющий лимузин. Аркадий побледнел и сжал зубы, с напряжением вглядываясь в авто, неторопливо движущееся по гравиевой дорожке к началу посадочной полосы. Машина остановилась раньше, чем сел самолет, из нее вышли четверо мужчин и одна женщина. Я все ждала, что клиент заметит среди встречающих Феликса Беляковича и от страха взмоет ввысь, стремясь поскорее скрыться от любовника своей жены, но, к счастью для Киры Ивановны – ну и для меня тоже, – начальника службы безопасности Культурного центра среди пассажиров лимузина не оказалось. Аркадий благополучно приземлился на утрамбованный мерзлый песок и мы наконец-то вылезли из самолета. Ежась под пронизывающим насквозь ветром, наша троица направилась к встречающим господам в теплых канадских алясках и даме в собольей шубе в пол, в которой я при ближайшем рассмотрении узнала Мону Роз. Как я уже говорила, законную супругу Бажена Соло я видела всего один раз, когда защищала Владимира Мызина, и мне показалось, что с тех пор ее суровое лицо стало еще жестче.

– А если Мона позвонит Лидии Сергеевне? – наблюдая, как высокая суровая женщина, путаясь в полах шубы, приближается к нам, прошептала я журналистке Лисянской.

– Откуда здесь связь? Ты видишь хоть одну передающую вышку? – чуть слышно ответила Жанна, делая неприступное лицо.

Мона Роз подошла к самолету и, смерив нас удивленным взглядом, недовольно спросила:

– Аркадий, что это за явление? Мы ждали тебя и Лиду не раньше среды!

– Видишь ли, Мона, – промямлил клиент, бегая глазками, – это незапланированный визит. Юристы из Общества защиты прав потребителей хотели бы с тобой поговорить. Удели им пару минут – это в наших же интересах.

– И зачем ты их приволок? – гневно сверкнула глазами Великая Мать всех народов.

В принципе, я ожидала этого вопроса, поэтому папка с так называемым «делом Лапухина» была у меня наготове. Раскрыв ее, я официальным голосом зачитала первый документ, гласивший, что в соответствии со статьей сорок третьей Закона о защите прав потребителей в Басманный суд Москвы поступило исковое заявление от гражданина Лапухина В. С., который требует не только материальной компенсации за некачественную кровать, приобретенную в Культурном центре на Ярославском шоссе, но и компенсации морального ущерба, для чего ему необходимо лично встретиться с одним из работников мебельной фабрики-производителя кровати.

– Это еще зачем? – раздраженно буркнула Мона Роз.

На это у меня тоже нашелся соответствующий документ. Заметив, что я достаю из папки новую бумажку, хозяйка Янтарного города сделала нетерпеливый жест рукой.

– Ладно, садитесь в машину, не на дороге же нам разговаривать.

– Я никуда не поеду, – заартачился Аркадий Всеволодович. – Мона, я ограничен во времени и очень тебя прошу решить все вопросы прямо на месте!

– Да хватит тебе ломаться! – прикрикнула Великая Мать всех народов на моего испуганного клиента. – Феликса здесь нет, можешь расслабиться.

– Дело вовсе не в Феликсе, – облегченно выдохнул подзащитный. – Просто мне нужно сегодня вернуться в Москву.

– Как скажешь, сегодня – так сегодня. Но я все равно не собираюсь разговаривать на улице. В машине в любом случае удобнее вести беседу.

Слушая препирательства господина Иванова и Моны Роз, я окончательно замерзла и очень обрадовалась, когда все полезли в лимузин. Рассевшись в просторном салоне машины, мы наконец-то перешли непосредственно к делу.

– Ну, что у вас? – спросила Мона, расстегивая шубу, под которой оказался велюровый спортивный костюм.

– Как вы уже, наверное, поняли, мы разбираем поступившую жалобу покупателя на продукцию вашего мебельного комбината, – официальным тоном начала я, дыша на озябшие пальцы. – Пенсионер Лапухин приобрел в Культурном центре на Ярославском шоссе кровать из сосны, но в первую же ночь после начала эксплуатации ножки изделия подломились, вследствие чего покупатель лишился жены.

Лицо Моны окаменело, глаза превратились в два буравчика и она возмущенно подалась вперед:

– Вы собираетесь повесить на Культурный центр смерть какой-то старухи?

– Моя коллега не так выразилась, – поспешно проговорила Жанна, – после поломки кровати супруга пенсионера ушла от него, и гражданин Лопухин подал иск в суд, где мы и представляем его интересы.

– Адвокат Агата Рудь к вашим услугам, – улыбнулась я, протягивая Моне Роз адвокатское удостоверение, которое та внимательно изучила и отдала мне.

– Хотите ознакомиться с делом? – небрежно осведомилась я и потянулась к сумке, делая вид, что собираюсь предъявить собеседнице свою замечательную папку, но Мона Роз сделала останавливающий жест рукой.

– Не стоит, – сухо обронила она, – я и так все поняла.

– Обычно мы решали такие вопросы с Лидией Сергеевной, – подхватила Жанна, вживаясь в новый образ, – но теперь замять скандал не получается – старик не успокоится, пока не плюнет в лицо нерадивому производителю, которого считает виновником семейной трагедии.

– А посему, – продолжила я, – нам нужен кто-нибудь, кого мы сможем сделать козлом отпущения и посадить на скамью подсудимых. Сами понимаете, это должен быть новичок, не сведущий в тонкостях вашего бизнеса, чтобы он не проговорился о режиме проживания в Янтарном городе.

– Мы тесно сотрудничаем с госпожой Ивановой, – интимным тоном сообщила журналистка Лисянская. – Лидия Сергеевна щедро оплачивает наши услуги. Ни одна претензия разгневанных потребителей еще не дошла до суда – нам всегда удавалось решать конфликты миром, так сказать, ставить на место зарвавшихся истцов, и в наших с вами интересах, чтобы это сотрудничество и дальше оставалось на том же уровне, а не выносилось на суд широкой общественности. Вот мы с вашей помощью и пытаемся замять и это дело, только и всего.

– И что вы от меня хотите? – раздраженно спросила Мона Роз, скручивая крышку с бутыли текилы, которую она вынула из кармана собольего пальто.

– Покажите нам новичков, мы выберем самого подходящего, представим его суду и заявим, что именно он отвечал за выпуск бракованной кровати, – попросила я.

– Ну что же, – пожала плечами глава Янтарного города, прихлебывая из горлышка, – вчера ночью как раз прибыла новая партия «пятитысячников». Я определила новеньких в сувенирный цех.