— Сам не понял, — признался я, хотя и понимал, что не вложи я энергосферы в свои два улучшения, возможно, исход был бы другим.

— А что это под нами?.. Черт, это, похоже… Господи, так это ж кости! — задрожал голос Нойса от смеси страха и брезгливости.

Я нащупал что-то продолговатое и легкое у себя под боком, вытащил и пригляделся. В темноте почти ничего не было видно, но интерфейс все же идентифицировал находку:

Берцовая кость

Модель: недоступно

Тип: Останки/примитивное оружие ближнего боя

Урон: незначительный (физический)

Состояние: изношенное

Описание: Старая берцовая кость, человеческая. В очень плохом состоянии. Судя по повреждениям, ее владелец при жизни подвергся жестокому насилию.

— Мать вашу, точно! — присвистнул Ролдан. — Да их тут… сотни.

— Это кладбище, — прошептал Нойс.

— Ага, похоже на древнее захоронение, — согласился бывший экскурсовод и поднялся на ноги. — Черт, и потолки здесь низкие. Точно, как в гробнице.

— А вы посмотрите на эти кости через нейроинтерфейс. Пишет, что их владельцы подверглись жестокому насилию, — предложил Нойс.

— А еще он пишет, что этими костями можно наносить урон, хоть и незначительный. Может, возьмешь пару штук с собой, Нойс? А то оружием ты так и не обзавелся.

— Да ни за что! Лучше с голыми кулаками на врага пойду, чем с куском трупа в руках.

— Сюда падали останки тех, кому не повезло, — сказал я и поглядел наверх — в то место, откуда мы свалились. — Тех, кто не додумался, как отключить ловушку.

— Да, и их было много, — произнес Нойс и встал, но резко вскрикнул и снова плюхнулся на зад. — Черт, мужики, похоже, я подвернул лодыжку.

— Давай, не создавай нам проблем, хорошо? А то бросим тут среди скелетов, — пригрозил Ролдан.

— Ты ведь шутишь, правда? — натянуто улыбнулся Нойс, но испуг в голосе все же проскользнул.

— Конечно же… нет, — усмехнулся Ролдан, подошел к спутнику и помог ему подняться, придерживая за руку.

Я же придирчиво оглядывал тесное помещение, в которое мы попали. Глаза понемногу стали привыкать к почти полной темноте, и мой взгляд стал натыкаться на раздробленные кости и расколотые черепа, сплюснутые грудные клетки и раздавленные ключицы. От такого зрелища кровь стыла в жилах. Плюс ко всему здесь стоял какой-то затхлый кислый запах, от которого желудок сводило судорогой.

— Надо убираться отсюда, — сдавленно сказал я и зашагал к источнику тусклого освещения. Кости затрещали под ногами, ломаясь и впиваясь осколками в подошву.

— Это ж какими садистами надо быть!.. Сукины дети эти локсы! И ведь никто этого не знает. Гибнут тут люди почем зря, и никто по ним отпевную не прочитает, — произнес Ролдан. — Интересно, за нами по-прежнему наблюдают? Или мы попали в какой-нибудь отстойник?

— Наблюдают, будь спокоен, — ответил я. — Они отслеживают каждый наш шаг. Не по камерам, так по нейроинтерфейсам. Пока мы живы, они будут об этом знать.

— Меня по-моему сейчас вырвет, — изменившемся голосом проговорил Нойс, прихрамывая. Хоть Ролдан его и поддерживал, парень передвигался медленно. Да и лицо его заметно побледнело.

Мы вышли к свету и оказались в узком коридоре, который через несколько метров сворачивал влево и вправо. Дошли до развилки. Слева проход уходил вниз, справа — как будто бы поднимался вверх.

— И куда нам теперь? — поинтересовался Ролдан.

— Давайте передохнем? — предложил Нойс и присел на пол. Стал медленно вдыхать и выдыхать воздух.

Я же посмотрел сначала в одну сторону, потом — в другую, стараясь зацепиться взглядом за что-нибудь примечательное. Но зацепиться было не за что. Пустые проходы уводили вдаль, левый через несколько метров заворачивал снова влево, а правый тянулся дальше, также плавно поднимаясь все выше и выше.

— Что-то ты совсем раскис, Нойс. Неужели тебя так испугали какие-то кости?

— Да нет… просто я подумал… прямо перед глазами встала картина, что если бы у Шоя не получилось остановить механизм пресса, то нас троих сплющило бы и сбросило сюда вниз. И ведь мы могли бы не сразу умереть. Но все кости оказались бы переломаны, так бы и лежали здесь, истекая кровью и медленно умирая. В темноте и среди мертвецов.

— Не переживай. Умерли бы быстрее, чем ты думаешь. От болевого шока. Ну и от потери крови, конечно же, — сказал Ролдан и снова обратился ко мне: — Ну что, в какую сторону двинемся?

— Понятия не имею. Может, твоя интуиция что-нибудь подскажет? — спросил я.

— Моя интуиция спит беспробудным сном, — усмехнулся спутник.

— Как и моя, — кивнул я.

— Если не можете решить, киньте жребий, — посоветовал Нойс.

— И каким, мать его, способом? Ни монеток, ни соломинок у нас нет.

— Пойдем направо, — решил я.

— Почему именно направо? — полюбопытствовал Ролдан.

— Потому что надо что-то выбирать. И еще оттуда веет свежим воздухом.

Ролдан вновь помог Нойсу встать, и мы двинулись дальше.

Через метров сто проход стал сужаться. Дальность обзора была никудышней — света потолочных шаров едва хватало, чтобы понимать, куда двигаться. Впрочем, выбирать не приходилось — коридор вел под уклон вверх. Вскоре крен начал выравниваться и шагать стало легче. Шли молча, тишину нарушали лишь тихое кряхтенье Нойса, да сквозняк, тянущийся по полу.

— Не нравится мне это дерьмо, — наконец, проговорил Ролдан. — Слишком узко становится. Как бы опять стены не начали сдвигаться.

— Думаешь, локсы повторят один и тот же прием два раза подряд? — спросил Нойс.

— Думаю, этим ублюдкам плевать на разнообразие. Главное создать для нас как можно больше проблем.

— Тут ты не прав, Ролдан, — вставил я. — Как раз таки локации полны разнообразия. Вряд ли после этой нас снова отправят в какой-нибудь лабиринт или что-то подобное.

— Да. Публике интереснее наблюдать, как мы выживаем в разных условиях. Джунгли и топи были, теперь — лабиринт с ловушками, — поддержал меня Нойс.

— Не проще ли было согнать нас на какую-нибудь арену, выдать нормальное оружие и дать возможность решить, кто сильнее?

— Ага, Ролдан, отправь администрации предложение. Может, прислушаются к тебе в следующий раз.

Я промолчал, хотя и понимал, что за боями на разных локациях крылось нечто иное, чем простое потакания вкусам зрителей. Организаторам турнира необходимо проверить, как работают нейроинтерфейсы в различных условиях и как проявляют себя и свои способности их владельцы. Все же мы не только заключенные-гладиаторы, но еще и подопытные крысы. Сдается мне, что Илион Шайт, заключенный, который оставил послание в статуэтке, был прав. Арена используется для испытания нейроимплантов, которые в будущем должны поступить на вооружение армии Империи. Надо признать, при тех возможностях, что дают нейроинтерфейсы, бойцы Локсии получат неоспоримое преимущество.