Но Марина была тощей, как вобла, а ее сообщник в крайнем случае запросто мог через забор перемахнуть, благо, вокруг такой густой кустарник, что никто не заметит.

«Сообщник? – удивилась Кристина своим же мыслям. – Рановато я ее начала обвинять, не разобравшись».

– Жаль, конечно, студентиков лазейки лишать, но я должен эту дыру заделать, – сказал Вадим Петрович.

Он поднял с земли чугунный прут и прикладывал его к ограде, прикидывая, встанет ли на место или нет. Выглядел завхоз при этом недовольным.

– Неужели нельзя починить? – спросила девушка. Оставлять все как есть не хотелось.

– Да можно, – вздохнул он. – В село съезжу, там мужики за бутылку приедут и приварят, делов-то. Только я не пойму, кому его отпиливать понадобилось. Может, из твоих кто?

Кристина представила, как ребята из ее группы пилят ночами чугунную решетку. Зачем такие сложности, когда можно было просто перелезть? Если только для того, чтобы ходить здесь регулярно…

– Честно говоря, среди студентов ходят слухи, будто кое-кто из педагогов тайком встречается с кем-то за территорией ПТУ, – осторожно начала она, но завхоз перебил.

– Вы про Нинель Ильиничну что ли?

Девушка посмотрела на него удивленно. Преподавательница биологии и химии была уже не в том возрасте, чтобы встречаться с воздыхателями, да и комплекция вряд ли позволила бы ей пробраться через эту лазейку.

– Не знаю, что там за слухи, но у ней сын-алкаш в деревне. Иногда заявляется, чтобы денег выклянчить. Само собой, она с ним не на территории встречается – стыдно, да и боится, что ректор заругает. Ей эта работа ой как нужна.

– Я не про нее, – отмахнулась Кристина. Довольно с нее чужих секретов. – Я про Марину.

И она коротко рассказала Вадиму о том, как студенты застукали преподавательницу с «любовником», умолчав на всякий случай о Танином вмешательстве.

– Делааа, – протянул завхоз, почесав затылок. – А Сан Санычу ты ничего не говорила?

– А толку? Он опять скажет, что Вениамин ни о каком нападении не заявлял, и велит оставить взрослого человека в покое.

– И верно. И правильно. Ну его, только лишние нервы – видала, с утра злой, как собака. Давай-ка ты рассказывай лучше мне, а я уж сам с ним побеседую, если надо будет, – он говорил так уверенно, что Кристина успокаивалась. Она не сомневалась, что он действительно во всем разберется, сняв ответственность с нее самой. – А забор мы починим. Нечего тут всяким шляться. Но сначала пойдем, поищем грибы!

Через час бесцельного шатания по лесу Кристина начала догадываться, что грибник из Петровича так себе. После того, как он радостно кинулся собирать ложные опята, она убедилась в этом окончательно.

– Ну что же вы! – воскликнула девушка, вырвав поганку из рук завхоза и швыряя в кусты. – Не видите, что ли – ножка голая, и пахнет он несъедобно.

– Но он же сырой, как ему еще пахнуть, – оправдывался сконфуженный Петрович.

– Вы вообще в грибах-то разбираетесь?

– А как же! Но в других. Подберезовики там, подосиновики… А тут не грибы – смех один. Может, не дошли просто до грибных мест.

Так они ничего и не собрали, только ноги промочили, пробираясь через темные от влаги заросли с остатками пожухшей листвы. Но Кристина все же осталась довольна: прогулка вышла приятной, а разговор с Вадимом Петровичем успокаивал. Поддержка была гораздо нужнее, чем злополучные грибы – пообедать можно и в столовой и очень даже вкусно.

Вернувшись домой, она вспомнила о грибах в библиотеке. Интересно, что сказал бы об этом завхоз? Да и библиотекарь… видела ли она, что устроил в зоне ее ответственности Дориан? Или вообще не знает о существовании «тайной» комнаты? Взяв положенные книги перед началом учебного года, Кристина больше в библиотеке не появлялась, потому не могла припомнить, видела ли вообще там дверь в соседнее помещение. Чем больше она об этом думала, воскрешая в памяти детали того единственного визита, тем сильнее становилась уверенность, что никаких дверей, кроме входной, она не видела.

Дождавшись понедельника, девушка направилась проверять свои догадки, но ее встретила запертая дверь.

«Библиотека закрыта на учет» – гласила бумажка, прилепленная скотчем. Оставалось только пожать плечами и поплестись в учительскую. Но и там поджидал сюрприз – горы книг, занявшие все свободные поверхности. Она глупо моргала, замерев на пороге. Кабинет, и так едва вмещавший немногочисленных сотрудников, их столы, поставленные впритык, две тумбочки, на одной из которых стоял чайник и вазочка с конфетами, а на другой гордо возвышался бесполезный сейф, моментально стал казаться крошечной кладовкой. Впрочем, сейчас в кабинете находилась только Светочка. К ней Кристина и обратилась:

– Свет, а это что?

– Я так и знала, что ты не в курсе! – радостно откликнулась та. – Не зря взяла и на тебя книги! Тут Дориану показалось, что за ним кто-то следит, и он решил закрыть библиотеку на пару недель. Или на чуть больше. А нам поручено взять еще и на студентов, чтобы учебный процесс шел без сучка и задоринки. Будем сами выдавать им книги и следить за возвратом, – и Светочка помахала вручную расчерченными на линии листами. – Потом в настоящие формуляры все перепишут. Ну и заодно приучим раздолбаев к библиотеке, а то некоторые там даже не зарегистрированы. В большинстве твои, кстати.

– А как же библиотекарь? – Кристина, как ни силилась, не смогла вспомнить имя-отчество этой женщины. – Дориан ее что, в отпуск без содержания отправил? Или как?

– Мы тоже, если честно, испугались. Но он сказал – никто не узнает, что библиотека закрыта. Там, наверху, отчета за каждый день работы библиотеки с него не спрашивают. Так что и оклад, и обычный отпуск сохранятся. Официально Вероника Юрьевна была все время на работе как положено.

– Чудны дела твои, Господи, – пробурчала Кристина, намереваясь рухнуть на рабочее место, но на ее стуле громоздилось аж три стопки книг.

Пытаясь разместить килограммы новой ответственности, девушка беззвучно ругалась. А ведь она-то думала, что ко всему привыкла, и Дориан больше ничем не удивит. За ним следят! Подумать только! Кому сдался ректор зачуханного, пусть и магического, ПТУ? Разве что чай не по зарплате покупает, и им заинтересовалась налоговая? От этой мысли она нервно хихикнула.

В кабинет зашла румяная Кашалотиха, сопровождаемая каким-то странным ароматом, возможно, дешевыми духами из местного сельпо, оглядела беспредел и, к удивлению Кристины, с улыбочкой пробормотала: «Ничего, справимся!»

– Девочки! Внеплановая планерка! – уже громко возвестила она. – Понедельник – день тяжелый, но вывезем!

«Твою же мать!» – подумала Кристина. – «Этак скоро утро будет начинаться с гимна по громкоговорителю, а нас обяжут напялить пионерские галстуки или что оно там было».

Неподдельный энтузиазм бомбовоза напрягал. Казалось, Алина Степановна только рада проснувшейся паранойе ректора и бардаку, который он умудрился учинить на ровном месте. Румянец не сходил с лица жизнерадостной бабы и, присмотревшись, Кристина поняла, что Кашалотиха попросту воспользовалась косметикой, щедро нарумянив щеки.