— Страшно представить, что у них зимой, — пробурчал Ким себе под нос, критически тыкая вилкой в мясо. — Это кто?

— Бобр, — ответила я, уже вылизывая пустую тарелку.

Эх, жалко, порции маленькие.

— Его едят?

— Да, и на вкус он неплох. Эй, прекрати! Вот твоя порция, — проговорила я, отпихивая неугомонного хорька ногой. Шнурик, получив тушку цыпленка, радостно потащил ее под кровать. Вскоре оттуда стало доноситься деловитое чавканье и хруст.

— Зачем ты взяла его с собой? — спросил Ким, когда хорек, облизываясь, вылез за добавкой. Я подняла Шнурика на руки.

— Мы уезжаем на долгое время, и я не могу оставить его Власу. А на Севере у Шнурика много родственников: куницы, горностаи, росомахи. Здесь мало населенных мест и дикая природа. Я думаю, он будет рад повстречаться со своей родней! Во всяком случае, подышать свежим воздухом тоже полезно! — тиская зверька, пояснила я. — Ким, что за лицо?

— Все нормально. А свитер?

Я с серьезным видом осмотрела хорька.

— Думаешь, горизонтальные полоски его полнят?

— Вопросов больше нет.

Зверек вырвался из рук и стал гнездиться в одеяле. Одетый в черно-белый полосатый свитер, он напоминал уголовника. Природная маска только добавляла сходства.

— Если ты замерз, давай я схожу вниз и попрошу чая? — милостиво предложила я напарнику.

— Давай, — согласился парень, накрываясь с головой.

Когда нам сообщили о задании по доставке некоего секретного послания на далекий и бескрайний Север, Кима чуть удар не хватил. Нам потребовалось четыре дня, чтобы добраться до Оста, первого небольшого городка на границе Севера и Запада. Несмотря на весенние дни, здесь все еще лежал снег и царил вечный холод. Становилось жутко при мысли о дальнейшем странствии в глубь этой неприветливой страны. Но на крохотном и ветхом постоялом дворе, где сквозило из всех окон и щелей, встречались милые люди. Я подошла к столу, за которым сидел пожилой мужчина, самозабвенно чистивший морковку.

— Простите?

— Что такое? — Мужчина оторвался от работы. — А, юная воительница! Пришли за добавкой?

— А можно?!

— Вроде на кухне что-то осталось.

— Спасибо! Не нальете и чаю для моего напарника? Он очень мерзлявый, — насмешливо пояснила я.

Мужчина с кряхтением встал, поднимая чайник с углей в камине.

— Ему следует привыкать. В Осте погода нас балует. Но вы говорили, что отправляетесь дальше на север, там и весной лютые холода. Ваш чай.

— Он уже в предвкушении, — усмехнулась я. — Так что на счет добавки?

— Сейчас принесу, — улыбнулся мужчина.

Я села за стол. Пламя свечей отражалось в мутной воде чая. Электричества тут не было. Провода замерзали и обрывались. Следить тоже было некому. От чашки, закручиваясь узлами, вился горячий пар. На этом грязном дряхлом постоялом дворе возле камина было тепло и уютно. Поневоле забывалось о невзгодах, проблемах, пронизывающем холоде, жалящем случайных прохожих, и щемящем сердце одиночестве чужестранника. Иногда хотелось ничего не делать. Только сидеть и греться. Ни о чем не думать. Застыть в вечном потоке суетных дней. Лишь бы никто не трогал. Но кто-то всегда найдется.

— Вот ваша добавка. — Представшая передо мной тарелка вывела меня из оцепенения.

Всегда найдется…

— Приятного аппетита! — Я накинулась на еду.

— Спасибо!

— Что, уже все?! Так быстро?! — ошарашенно спросил мужчина, не веря своим глазам. Даже под стол заглянул, вдруг еда туда упала.

— Угу, было очень вкусно, — кивнула я, беря чашку и как можно быстрее скача по ступеням. Я боком толкнула ветхую дверь. Одна из петель жалобно заскрипела, но удержалась. — Горячо, горячо, горячо! А-а-а! Фу-фу. — Поставив чашку, я усиленно начала дуть на покрасневшие руки.

Ким протянул закоченевшие пальцы к долгожданному кипятку.

— Тебя не холодно? — задумчиво изучая меня, спросил он.

— Мне? Нет! Прохладно, но терпимо.

— А я смотрю на тебя и мерзну.

— Почему?

— Тут дубак, а ты умудряешься в мини-платье ходить.

— Не такое оно и мини, — заступилась я, разглаживая свое шерстяное обтягивающее платье.

— Ага, всего на двадцать пять сантиметров до колен не доходит.

— Зато оно теплое! И в нем глубокие карманы для мелочей. Да и я в плотных колготках.

— В дубленке тоже карманы глубокие?

— Честно говоря, не очень… А она-то тебе чем не угодила?!

— Она едва до пояса.

— Зато капюшон есть! Вообще, Ким, ты чего к моему внешнему виду прицепился? Не помню, чтобы ты разбирался в моде.

— Не разбираюсь, — признался друг, массируя виски. — Прости. У меня от холода мозг начал отмерзать. Ты узнала, как добраться до Снегиря?

— Лучше бы язык отмерз, — проворчала я. — Узнала, когда ходила за ужином. Завтра в девять часов утра отсюда уходит поезд. Он идет до портового города Айсберг, оттуда по Ледяному каналу мы можем переправиться в Снегирь, — рассказала я наш маршрут, сверяясь с картой.

— У меня от одних названий мороз по коже, — поежился парень. — Из этой глуши действительно ходят поезда?

— Да, но только в весенние и летние месяцы. Во все другое время рельсы заносит снегом, и это становится невозможно.

— Понятно.

— Эй, прекрати! — Я отобрала у хорька варежку, у которой старательно отгрызали помпон. — Еще один критик нашелся, — фыркнула я, пряча ее в карман.

Шнурик, не особо расстроившись, спрыгнул с кровати и принялся отгрызать помпон с сапога. Я вздохнула, взяла зверька и посадила его в сумку-переноску. Хорек протестующе заскреб по дну.

— Значит, завтра отправляемся, — задумчиво произнес Ким, делая маленькие глотки и смотря в окно. Горели редкие огни чужих домов. Завывающе подул ветер. Все огни разом потухли. — Давай ложиться. Если я не околею этой ночью, то завтра поедем в Айсберг.

— Не переживай. Если ты окочуришься, я могу и без тебя поехать. На обратном пути тело заберу. При такой температуре оно не протухнет!

— Спасибо, Акира, ты настоящий друг, — сдержанно поблагодарил меня Ким.

— Всегда пожалуйста! — улыбнулась я, задув свечу. Комната погрузилась во мрак. — Ким?

— Что?

— Если ты помрешь, можно я съем твой завтрак?

— Он весь в твоем распоряжении.

— Ким?

— Да?

— Ты тоже настоящий друг!

— Стараюсь.

Наутро Ким остался живым, и я лишилась второй порции завтрака. Попрощавшись с хозяином двора и получив от него по бутерброду в дорогу, мы отправились на станцию.