Проснулась я оттого, что мне старательно отгрызали ухо. Не открывая глаз, я привычно убрала с лица хорька. Разлепила веки. Сфокусировала взгляд на часах. Двенадцать. Пора вставать. Мне нужно сходить за книгами и навестить Кима. Я подняла свое тело в вертикальное положение. У-е! От боли у меня заныла левая рука и обе ноги. А чего я ожидала? Весь вечер проходить на каблуках, таская одной рукой тяжелый поднос! Я посмотрела на свои ноги, на одной проступила мозоль. Чудно. Стиснув зубы, я принялась одеваться. Сегодня ночью мне предстоит пережить этот кошмар снова. Я умру! Нужно крепиться. Все мучения ради утки и молочного поросенка. Я смогу! Я сильная!

Оказавшись на улице, я вздохнула полной грудью. Немного полегчало. А завтрак в кафе на Художественной площади, состоящий из копченого лосося, жареного бекона, трех булочек, чашки чая и яблочного пирога, окончательно поставил меня на ноги. Но не избавил от тяготящих мыслей. Что вчера случилось? Куда, а главное, как пропала Фуми?

Забрав книги у Жюли, я двинулась к Киму. В этот раз у напарника на столе громоздился метровый карточный домик. Здоровье не спеша шло на поправку.

— Что тебя беспокоит? — неожиданно спросил Ким за моим третьим чаепитием.

— С чего ты взял, что меня что-то беспокоит?

— В задумчивости ты десятый раз макаешь печенье в чай. От него почти ничего не осталось.

Я, ойкнув, поспешила спасти остатки печенья.

— Ты прав. Меня кое-что беспокоит, — призналась я.

— И?

Я замялась. Не могу решиться, стоит ли говорить о сверхурочной работе Киму или нет. Мне не хотелось иметь лишних секретов от друга, но меня коробило при мысли выложить все начистоту. Ким вздохнул.

— «В этом нет секрета, но я не знаю, стоит ли ему говорить». Угадал?

Я ошарашенно уставилась на парня.

— Да, но как?

— У тебя все на лице написано, — пояснил он. — Тебе решать, говорить мне или нет. Но если хочешь получить совет, хоть намекни, в чем проблема.

— Бесследно пропал один человек… — начала я, но Ким меня перебил:

— Так не бывает.

— Люди не пропадают?

— Пропадают — да. Бесследно — нет. Что-то всегда остается. Следы, отпечатки, выделения, запах…

— Запах? Запах! Ким, ты гений! — вскричала я, радостно поцеловав напарника в щеку. Ким ошарашенно отшатнулся. — Мне пора! Спасибо!

— Да не за что, — проговорил он, смотря на оседающую на полу пыль.

— Привет, Адзурро! — поприветствовала я главного смотрителя Отдела за собаками.

Парень поднял голову и улыбнулся. Сейчас время кормежки, и он стоял с тележкой, заполненной собачьими мисками. За сеткой с лаем носились голодные подопечные.

— Привет, Акира. Ты по работе?

— Нет, по личным нуждам. Тебе помочь?

— Не откажусь.

Я принялась накладывать еду по мискам. На жилетке Адзурро блестел серебряный значок Отдела — ошейник и поводок. Значки, в отличие от оперативников с их «собачьими» атрибутами, носили штатные сотрудники ЗОГа. Молодой парень в своей залихватской бандане, с торчащими то там, то сям прядями волос выглядел слегка небрежно. Но он мог позволить себе подобный вид. Вальтер редко заглядывал во внутренний двор. Главной отличительной особенностью Адзурро был необычный цвет глаз насыщенно-синего цвета. Очень красивые глаза! Только непонятно, кого им очаровывать, когда целые дни проводишь с собаками.

— Так что ты хотела? — закончив кормить собак, поинтересовался смотритель.

— Можешь дать мне Нероша?

— Зачем он тебе? — удивился Адзурро.

— Мне нужно кое-что вынюхать. Пустяк. Ты же мне его дашь, а? — с надеждой посмотрела я на парня.

— Мне не жалко. Но тебе придется официально подать прошение забрать собаку в канцелярии.

— С ума сошел! Вальтер замучает меня расспросами и заставит подписать гору бумаг! Нет, на такое геройство я не могу пойти.

— Но иначе все шишки свалятся на меня.

— А ты говори, что не при делах! Мало ли кто у тебя собаку украл!

— Выбора нет. Иначе ты его и правда украдешь. Я тебя знаю, — вздохнул Адзурро.

Через минуту он привел ко мне рыжего спаниеля. Нерош радостно завилял обрубком хвоста и начал лизать мне руки.

— Он твой, — протянул поводок смотритель. — На сколько забираешь?

— Постараюсь уложиться в два дня. Спасибо! — поблагодарила я, беря собаку на руки.

«Сейчас главное — не столкнуться с Вальтером», — думала я, крадясь к выходу.

— Гренадер номер семьдесят семь, что вы делаете с собакой? — раздался назойливый голос.

За что?!

— Несу.

— Вижу, — согласился секретарь. — Прошу показать расписку с разрешением на вынос собаки.

— Ой, смотрите! Несанкционированное сжигание хозяйственных документов! — вскричала я, указывая пальцем за спину Вальтера.

— Где?! — испуганно оглянулся секретарь. — Там ничего нет. Гренадер номер семьдесят семь? Семьдесят семь!!!

— Эй, подъем! — теребила я спящего на диване Власа.

Жаль, сковородку с кастрюлей не догадалась взять. Мужчина поворчал, но соизволил открыть глаза.

— Чего надо?

— Шоколада! У тебя в баре есть раздевалка для сотрудников?

— Есть.

— У Фуми там хранятся вещи?

— Хранятся.

— Дай ключи от бара.

— На столе.

— Спасибо.

— Минутку, — наконец проснулся Влас. — Что за допрос?

— Если все получится, вечером расскажу, — пообещала я. — Нерош, идем.

Влас недоуменно посмотрел на закрывающуюся дверь. Махнул рукой и лег спать дальше.

Я достала из шкафчика расческу и дала понюхать Нерошу.

— Ищи, — скомандовала я.

Пес уткнулся носом в пол. Сделав несколько кругов по залу, мы зашли в туалет. Пес поскреб лапой по «неработающей» кабинке. Я открыла дверь. Нерош понюхал и сел.

— Выходит, здесь она была последний раз. Но куда потом делась? Поищем на улице.

На улице собака потеряла след. Мне пришлось побродить по нескольким переулкам, прежде чем она его вновь взяла. Вскоре Нерош не отнимал носа от земли и так тянул поводок, что мне приходилось бежать. Пес завел меня в темный закоулок, где пахло помоями и валялась гора мусора. Но собака ничуть не смутилась. Спаниель уверенно принялся рыть лапами горку. Меня стали терзать нехорошие догадки. Я присела на корточки и приподняла рваную газету. Знакомое лицо с модной стрижкой лесенкой.

— Вот мы тебя и нашли, — печально вздохнула я.