Следующее мгновенье мозг инспектора Баумана потратил, пытаясь угадать, какими причинами можно объяснить присутствие этой женщины в кабинете комиссара Клеменса Айзембага. Если бы не французское звучание ее имени, он мог бы поклясться, что перед ним правительственная чиновница высокого ранга, прибывшая с какими-то важными инструкциями министерства или желавшая получить из первых рук информацию о ходе расследования дела о мертвых девушках. Безусловно, смятение, вызванное в Берлине сообщениями об этом деле, должно было взволновать членов бундестага, страшно боявшихся нового политического скандала, связанного с коррупцией и низкой эффективностью работы полиции.

Комиссар предложил Клаусу занять место на диване, стоявшем напротив того, где сидела неизвестная женщина.

– Госпожа Клодель агент Европола. Она француженка, но прекрасно говорит по-немецки…

– Европол? – переспросил Клаус Бауман, глядя женщине прямо в глаза, как будто хотел, чтобы она сама подтвердила ему это. Маргарит Клодель промолчала, ответив ему таким же пристальным взглядом. Комиссар продолжил, не обращая внимания на недоумение своего подчиненного.

– У нее есть интересная информация, которую она собирается передать нам. Госпожа Клодель аналитик, специализирующийся на международных преступлениях, связанных с сексуальной эксплуатацией. Она будет участвовать в расследовании смерти этих пяти девушек. Вчера она уже подала официальное заявление в национальное бюро Европола.

– Но это внутреннее преступление, оно совершено здесь, в Лейпциге, в земле Саксония, – возразил Клаус Бауман.

Маргарит Клодель зашевелилась, словно устраиваясь удобнее, положила ногу на ногу и оперлась локтем на подлокотник дивана.

– Но жертвы этого преступления являются гражданками других государств, членов Евросоюза. Помимо девушки ирландки, личность которой вы уже установили, одна из них бельгийка, другая шведка. Я говорю об Ивет Леду и Кристель Ольсен.

– Вы опознали их по отпечаткам пальцев?

На этот вопрос ответил комиссар:

– Да, их личность установлена однозначно. Кроме того, об их исчезновении заявили родители в Бельгии и Швеции.

– Что вам о них известно?

– Ивет Леду бельгийка, ставшая моделью еще до своего совершеннолетия. Два года назад, когда она пропала, ей было шестнадцать. По рассказам родителей, она уехала в Брюссель со своим агентом, и они не знали, что она жила в Соединенных Штатах, в Лос-Анжелесе, пока один из друзей семьи не увидел фотографию девочки в эротическом журнале. Но к тому времени ей уже исполнилось восемнадцать, и родители не могли требовать от властей Соединенных Штатов, чтобы ее вернули в Бельгию. Два месяца назад она вернулась в шенгенскую зону, прилетев прямым рейсом из Сан-Франциско в аэропорт Амстердама. С тех пор не было обнаружено никаких следов Ивет Леду до тех пор, пока ее труп не появился здесь, в Лейпциге. Сейчас мы пытаемся разыскать ее агента через Интерпол, чтобы задержать его за похищение несовершеннолетней. В международный розыск его подали по решению бельгийского суда.

Клаусу Бауману пришлось смирить свою гордыню перед красноречием аналитика из Европола. В конце концов, комиссар сказал, что офицер Клодель будет принимать участие в расследовании, но не сказал, что его отстраняют от дела.

– А девушка из Швеции?

– Тут мы имеем дело с более драматичным случаем. Ей было двадцать шесть лет, она работала инструктором в парашютной школе и состояла в браке. Три месяца назад она перенесла аборт, по медицинским показаниям, а через несколько недель после этого потеряла мужа, который погиб в автомобильной аварии. Вместе с ним погибла его любовница. С тех пор Кристель Ольсен находилась под наблюдением психиатра по поводу посттравматического стресса. На прошлой неделе она рано утром уехала из дома своих родителей, сказав, что направляется в Стокгольм за покупками, и больше не возвращалась.

– Есть что-нибудь еще, что я должен знать, прежде чем сказать вам «добро пожаловать в Лейпциг»? – спросил Клаус Бауман, ни интонацией, ни выражением лица не выдав опасений в отношении своей новой коллеги.

– Мы полагаем, что две другие девушки, которые до сих пор не опознаны, тоже не являются немками.

Комиссар не пожелал оставаться в стороне от их диалога.

– Мы тоже так думаем, – сказал он.

– Мы ожидаем, что нашим аналитикам удастся быстро установить, кто эти две девушки и откуда они приехали, – добавила Маргарит Клодель. – Кроме того, Европол наладил тесное взаимодействие с отделами по расследованию убийств каждой из стран, чтобы выяснить все возможное об этих девушках. Любые сведения могут оказаться важными. Я буду координировать и анализировать всю поступающую информацию через мобильный офис Европола.

– Офицеру Клодель необходимо предоставить отдельный кабинет в комиссариате на то время, что она пробудет с нами, – сказал комиссар.

– Я не собираюсь задерживаться надолго, пробуду ровно столько, сколько потребуется для раскрытия дела, – заявила она.

– Весьма непростого дела, – заметил Клаус Бауман.

– Согласна. Я прочитала показания вашего единственного свидетеля и ознакомилась с его заявлениями. Комиссар проинформировал меня насчет необычной конспирологической теории, согласно которой этот экскурсовод считает себя жертвой тайного нацистского общества, возможно виновного в смерти девушек.

– На данный момент нет ни одного доказательства виновности Густава Ластоона. Он сотрудничает с нами и выполняет все, о чем мы просим. И хотя у меня остаются определенные сомнения, я пока предпочитаю думать, что он невиновен.

Маргарит Клодель вздохнула.

– С моей точки зрения, заявления свидетеля выглядят невероятными, – твердо заключила она.

Ее лицо выражало уверенность, вызвавшую у Клауса раздражение.

Ему не хотелось затевать спор по поводу того, какие именно гипотезы офицер Европола, согласно своему откровенно выраженному мнению, считала вероятными или невероятными. У него еще будет время посвятить ее в детали дела, касавшиеся символа на кинжале и на саркофаге, о которых она пока не знала и о которых он до сих пор не сообщил комиссару.

– Сейчас вопрос в том, что могло объединить этих девушек из разных стран и почему они оказались в Лейпциге, – заметил инспектор.

– Я бы предположила, что это участие в какой-то опасной игре.

С этими словами Маргарит Клодель взяла чемоданчик, стоявший у ее ног, достала из него ноутбук и открыла его. На экране появилась таблица в Word с пятью столбцами и несколькими строками. Женщина поднялась и показала таблицу Клаусу.

Инспектор Бауман посмотрел на таблицу и подумал: почему, черт побери, ему не пришло в голову сделать что-то подобное?