Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Саммер сворачивает на подъездную дорожку к моему дому, я вижу стоп-сигналы припаркованной машины, но не могу понять, кому она принадлежит, – знаю лишь, что не маме и не папе.
– Чья это машина? – спрашиваю я.
Саммер пожимает плечами, но, когда мы подъезжаем ближе, восклицает:
– О! Это же машина Брайса!
Она притормаживает сразу за автомобилем, и Брайс выходит.
Поворачиваюсь, собираясь поблагодарить Саммер за то, что подбросила домой, а она подмигивает мне:
– А ты говорила, мол, не нравишься ему.
– Замолчи. Увидимся! – смеюсь я.
– До скорого созвона! – отвечает она и высовывается из открытого окна. – Привет, Брайс!
– Привет, – вскидывает он руку.
Потом я закрываю дверцу машины, Саммер ныряет обратно в салон и отъезжает.
И оставляет меня стоять в перепачканных мукой, тестом и глазурью футболке и джинсах перед моим невероятно симпатичным парнем, который уж точно не возился с выпечкой. Мои руки неловко висят вдоль тела, и, в какой-то мере чтобы не стоять истуканом, я обхватываю правой рукой левую.
– Кхм, привет.
Он протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке.
– У тебя глазурь на лице.
– Только на лице? – смеюсь и приподнимаю брови я.
– Я бы и с твоей груди муку смахнул, но что-то мне подсказывает – лучше не надо.
Я снова смеюсь. Затем открывается входная дверь.
– Мэдисон, – зовет папа. – Мне показалось, я услышал, как подъехала машина.
Он вглядывается в меня и Брайса. Переводит взгляд с одного на другого пару раз, открывает рот, словно собирается что-то сказать, но еще не решил, что именно. Тут до меня доходит: папа еще не знаком с Брайсом, а мама видела его лишь мельком.
И как только я осознаю, что папа поведет себя так же, как и всякий раз, когда Дженна приводила домой нового парня, сразу начинаю нервничать.
Но папа предпочел сперва разобраться со мной.
– Мэдисон, что случилось с твоей одеждой?
– Мы с Тиффани помогали маме Саммер печь кексы.
– Ясно… – медленно произносит он. Затем выпрямляется и скрещивает руки на груди. – Ты не представишь меня своему другу, Мэдисон?
– Кхм, возможно. Дай нам пару секунд.
Папа приподнимает бровь, а Брайс собирается что-то сказать – вероятно, очень вежливо представиться, – но я толкаю его локтем в ребра и говорю:
– Папа, я буду через минуту.
– Хорошо. Приятно было познакомиться, друг Мэдисон, – отвечает папа.
Как только входная дверь снова закрывается, я поворачиваюсь к Брайсу.
– Ты стыдишься меня и не хочешь представить отцу? – спрашивает он, уголок рта подергивается в ухмылке.
– Нет, но…
– И значит, мне придется ночью пробираться в окно твоей спальни, чтобы увидеть тебя? – Он делает вид, что на минутку задумался. – Думаю, я справлюсь. Небольшая опасность даже усиливает чувства.
– Замолчи, – хохочу я, подталкивая его в плечо, и он тоже смеется. – А что ты здесь делаешь?
– Пришел к своей девушке, – прямо отвечает он. – Или ты не хотела меня видеть?
– Нет, нет, хотела! Просто… ну, ты мог бы меня предупредить! Откуда ты знал, что вообще застанешь меня дома?
– Ты не отвечала на звонки, но Тиффани сообщила мне, что вы с Саммер уехали.
– А, понятно.
Повисла тишина.
– Не пригласишь меня войти? – ненавязчиво интересуется Брайс.
– Точно. Да. Конечно. Я, э-э… – Я прочищаю горло. – Проходи.
Получив приглашение, он следует за мной внутрь.
Я веду его в гостиную, где оба моих родителя смотрят телевизор. Готова поспорить на что угодно: они бы тут не сидели, если бы не надеялись познакомиться с моим парнем. Папа уткнулся бы в компьютер, а мама лежала бы и читала журнал.
– Мама, папа, это Брайс. Брайс, это мои родители, Кэрри и Грег.
Брайс тут же выдает одну из своих ослепительных и, на мой взгляд, невероятно обаятельных улыбок.
– Очень приятно познакомиться. – И протягивает руку.
Папа пожимает ее.
– Взаимно. Поужинаешь с нами?
– Не хочу навязываться…
И мне приходит на ум мысль: «Боже, он действительно изображает из себя идеального парня, не так ли?»
– О нет, ты совсем не навязываешься! – восклицает мама с подобающим воодушевлением. – Ничего страшного, не волнуйся. Мэдисон, почему бы тебе не привести себя в порядок перед ужином?
И тут я вспоминаю, что вся покрыта кулинарной смесью.
Поворачиваюсь к Брайсу:
– Дай мне десять минут.
Взбегаю вверх по лестнице и кричу через плечо родителям:
– Ведите себя хорошо!
Мне хочется выглядеть привлекательно, поэтому приходится потратить довольно много времени и сил, чтобы вымыть сахарную пудру и муку из волос и выбрать одежду. Но я опасаюсь оставлять Брайса наедине с моими родителями слишком долго: парням Дженны они, как правило, рассказывали забавные (или, с точки зрения Дженны, унизительные) истории из ее детства. Не единожды открывали и альбом с детскими фотографиями.
Я возвращаюсь в гостиную, и Брайс говорит:
– Ух, ты. Никогда не видел, чтобы девушка так быстро переодевалась.
– Это оскорбление?
Он смеется.
– Думаешь, я обижен, что ты не потратила сорок две минуты на прическу? Не то чтобы тебе это было нужно, – быстро добавляет он, подмигнув. – Ты выглядишь великолепно.
– О. Спасибо.
– Твои родители на кухне, – сообщает он прежде, чем я успеваю спросить.
– Что они рассказывали?
– Ничего компрометирующего. – Он тепло улыбается. – Они очень милые, не волнуйся. И кажется, я им понравился…
– Я уверена, что понравился.
Мои родители были бы рады практически любому парню, которого я привела бы домой. А уж милого и симпатичного спортсмена наверняка сразу полюбили.
Оставив Брайса в гостиной, заглядываю в кухню.
– Ужин будет готов через десять минут, – произносит мама. – И он такой милый мальчик, Дайс! А еще такой вежливый.
– Мы беседовали только о школе и футболе: никаких унизительных историй, – уверяет папа в ответ на мои расспросы. Потом добавляет: – Пока что.
– Ха-ха, очень смешно. Только… ведите себя хорошо, ладно? Пожалуйста.