– Вы используете их для охраны? – спросила я.

– Они производят впечатление на людей, – сказал оба. – И больше ни на что не годны.

Взяв из рук гриота кусок вяленого мяса, он бросил его вниз, на песок. Один из змеев взглянул на угощение без всякого интереса – скорее обреченно. (Да, они едят падаль, но предпочитают, чтоб пища была посочнее и пыталась удрать.)

Предлагать совет самодержавному правителю государства – дело щекотливое, но его молчание явно приглашало меня высказаться.

– Эти были пойманы детенышами или взрослыми? – осторожно спросила я.

Кивок оба указал на то, что верно первое, и я задумчиво почесала подбородок.

– Хм-м-м. Возможно, если бы вы вырастили их из яиц… некоторые птицы запоминают существо, которое видят первым. Правда, мне неизвестно, относится ли это и к драконам.

Анкумата улыбнулся. Это должно было придать мне смелости: улыбка означала, что он не оскорблен. Однако в его лице не было радости – я бы сказала, на нем отразилось удовлетворение. Как будто я сыграла ему на руку.

– Вы отправитесь в Мулин и принесете мне яйца болотных змеев, – сказал он.

– Прошу прощения? – хором переспросили мы с мистером Уикером.

– Мы пробовали выращивать степных змеев из яиц. Из этого ничего не вышло. Но маури, крестьяне, живущие на границах лесов, говорят, что мулинцы выращивают своих драконов из яиц, потому-то болотные змеи и не трогают их, хотя пожирают всякого, кто попытается проникнуть в их болота. Вы принесете мне яйца, и я смогу попробовать сам.

Сей королевский приказ был отнюдь не из легких.

– Челе, но как знать… Что, если и мы будем сожраны драконами? Или падем жертвами болезней, или погибнем от рук мулинцев? Я слышала, они убивают любого, кто войдет в их лес.

Оба отверг все это небрежным взмахом руки.

– Людей губят не мулинцы. Людей губит сам лес. Да, они не любят охотников, но вы – дело иное. И еще я пошлю с вами Фаджа Раванго.

Я не забыла гонца, присланного встретить нас в доках. Низкорослый по сравнению с йембе, красноватый оттенок кожи, нейембийское имя… Так он – мулинец? Я мысленно прокляла Ива де Мошере, истратившего все слова на невероятные сказки о Зеленом Аде и не оставившего ни словечка для описания его обитателей.

Однако даже наличие проводника не гарантировало нам жизни. И уж тем более – успеха.

– Прошу простить меня, челе, но климат вашего королевства совсем не таков, как в Мулине. Сомневаюсь, что хоть одному из детенышей удастся выжить и вырасти. А если и удастся, то столько трудов ради нескольких дворцовых сторожевых драконов не…

Внезапное озарение заставило оборвать фразу на полуслове. И пришедшая в голову мысль, как нередко бывает со мной, тут же сорвалась с языка, не спросив разрешения разума.

– О, так они не для охраны дворца! Или вовсе не только для дворца. Вы надеетесь использовать их против иквунде. Или саталу.

Лицо оба затвердело. Обычно в разговоре с самодержцем или кем-либо еще из облеченных властью не рекомендуется говорить вслух о том, что он предпочел оставить невысказанным, особенно если это касается государственных дел. Но после непродолжительной паузы он рассмеялся долгим сердечным смехом, вызвавшим невольную улыбку и у меня.

– Вот видишь? Я не ошибся, посылая тебя туда. Твой ум остер, ты все прекрасно видишь.

Вдобавок я была иностранкой, чужой не только для мулинцев, но и для йембе. Если подобная персона и погибнет, потеря для его народа будет невелика.

Мы с мистером Уикером обменялись взглядами. С одной стороны, перед нами открывалась возможность для исследований, к которой мы так стремились, а риск был ненамного выше, чем без вмешательства оба. С другой стороны, на нас ложилось нешуточное бремя – из тех, с которыми мы могли и не справиться. Что, если он ошибается насчет власти мулинцев над драконами? А что, если мулинцы действительно умеют приручать их, но мы не сумеем понять, каким образом? А между тем теплота, с которой нас примут по возвращении из Зеленого Ада, могла очень сильно зависеть от того, с чем мы вернемся.

Я призадумалась. Много ли пользы могут принести эти яйца? Ни одна разновидность крупных драконов не достигает зрелости менее чем за два года, а некоторым требуется и больше. Неужели Анкумата ожидает, что угроза войны не исчезнет и за два года? Учитывая врагов с обеих сторон, нетрудно было предположить, что да. А если и нет, укрепление обороноспособности страны никогда не помешает. Вряд ли этот человек, наследник многовековой суверенности Байембе, был очень рад ее нынешней зависимости от Ширландии.

– Что, если мы откажемся? – осторожно спросил мистер Уикер.

Ответом ему был небрежный взмах темной руки, унизанной золотыми кольцами.

– Разве это не то, чего бы хотелось вам обоим и вашей юной помощнице? Вы, конечно же, захотите взять ее с собой после того, как к ней вернутся силы.

На этот раз мне удалось удержать свои мысли при себе. Речь шла о мзде, или, мягче выражаясь, о плате: если мы согласимся, он пресечет все поползновения сэра Адама отправить Натали домой.

– Но если мы не поедем в Мулин…

– Тогда, как мне представляется, эта девочка вернется к отцу. Ваш посол говорит, что он из влиятельных лордов, и мне не хотелось бы обижать его.

Вначале морковка, а затем и палка… Если мы не согласимся, Анкумата и пальцем не шевельнет, чтобы помешать сэру Адаму. А может, и этим дело не ограничится: если я начну протестовать или причинять слишком много беспокойств, меня вполне могут тоже выдворить из страны.

– Будет ли нам позволено обдумать ваше великодушное предложение? – спросил мистер Уикер. – Прежде чем принимать решение, нам нужно переговорить с мисс Оскотт.

– Конечно, конечно. Такие решения не должны приниматься в спешке.

Мы тронулись вниз, и в углу сада я увидела Галинке. Она сидела на скамье с тремя другими дамами, но, судя по наклону головы, наблюдала за нашей прогулкой по стене. Это подтвердило подозрения, что ее интерес ко мне был не совсем случайным, и что ее царственный брат знал кое-что из того, о чем мы говорили с ней. И это – по крайней мере, частью – пошло мне на пользу. Стоило ли благодарить ее за это? Это еще предстояло выяснить.

Поговорить без лишних свидетелей во дворце было невозможно, и мы с мистером Уикером отправились в нижний город – якобы для посещения рынка, но на деле затем, чтобы убраться подальше от вездесущих ушей.

– Вы собираетесь сказать, что мне не следовало привозить сюда Натали, – вздохнув, заговорила я, когда мы миновали ворота у подножья холма.

Мистер Уикер покачал головой. Судя по выражению лица, он смирился со своей нелегкой долей.