— Да, — коротко ответила я.

— Будете показывать бумагу, которую состряпали… э-э… из хлама?

— Да, — ответила я немного резче.

— В обед?

— Да, — ответила я в третий раз.

— А я, представьте, приглашена к Фуллартону, — заявила она с торжеством. — И смогу сказать пару слов о вашем… э-э… товаре.

— Говорите, — пожала я плечами.

— Могу сказать хорошее, — замурлыкала она, и теперь стало окончательно ясно, куда она клонит. — Могу сказать плохое…

— Лучше скажите его сиятельству, что надо побеспокоиться о дороге, — сказала я, проигнорировав её намёки. — Если вам нужны деньги, надо позаботиться, чтобы им легко было до вас добраться. На этих кочках чёрт ногу сломит.

Я старалась говорить спокойно и рассудительно, но нервничала всё больше, потому что Анна смотрела на меня странным взглядом — насмешливым и холодным одновременно.

«Знаю, знаю, — словно бы говорила она, — всё о тебе знаю, и прекрасно вижу, что ты врёшь».

— Послушайте, — я сделала ещё одну попытку решить дело миром, — вы тоже вдова, так что поймёте меня. После смерти мужа я была чуток не в себе от горя. Теперь мне лучше, но многое всё равно как в тумане. Если хотите что-то сказать — говорите прямо, а не загадками. Мало того, что я — необразованная деревенская мельничиха, так я ещё и безутешная женщина, потерявшая мужа. Имейте жалость ко мне.

— Безутешная вдова? — переспросила она и тихо засмеялась. — Это вы-то? А если я шепну кому-нибудь на ушко, что вы с Рейвеном — любовники? Не боитесь, что вас побьют камнями, как блудницу?

— Кто вам поверит! — фыркнула я, но в душе неприятно захолодило. Эта чертова бабенция один раз уже оболгала человека, отправив его в сумасшедший дом. Кто помешает ей соврать теперь?

— Или скажу, что вы шпионите для него, — голосок у донны Анны так и журчал, а мне больше всего хотелось придушить её, чтобы ручеёк заткнулся.

— Скажите уже что-нибудь умное, — посоветовала я ей и в сердцах одним движением располосовала щуку надвое.

Мамаша Жо точно поставила бы мне пять с плюсом, если бы это увидела.

Рыбьи внутренности вывалились на разделочную доску, и гостья, только что сыпавшая угрозами и насмешками вдруг побледнела, вскочила, зажимая рот, и опрометью бросилась вон из кухни.

Я с удивлением проводила госпожу Анну взглядом, потом посмотрела на рыбину и хмыкнула:

— Какие мы нежные!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Куда умчалась наша противная гостья, проверять я не стала. Ушла — и ушла, без неё даже дышалось легче. Нашла, чем пугать. Подумаешь — любовница? Да и если быть шпионом судьи — тоже подумаешь. Ерунда какая-то, а не угрозы… И вообще, не надо отвлекаться от главного. У тебя, Светочка — мельница, долги и бумажный бизнес. Сосредоточься на этом.

Разобравшись с завтраком и поставив вариться рыбный суп, я накрыла на стол и задумчиво посмотрела в окно, откуда была видна дорога, исчезавшая в лесу.

Кто-то подстерегал меня ночью… Не станет ли подстерегать сейчас? Решит, что я таскаю чёрную курочку за пазухой.

А почему калитка открыта?.. Опять Лексус отвязался и удрал из загона?..

Дверь распахнулась и появилась Жонкелия — хмурая, будто выяснила, что все курицы снялись и улетели на юг, как перелетные птицы.

— Эта уехала, — бросила старуха, на ходу вытирая руки передником. — Взяла осла и уехала.

— То есть как это — взяла осла?! — рассвирепела я. — Она совсем обнаглела?

Уточнять, кто это сделал, не было смысла. Анна, кто же ещё!

— Почему вы ей позволили? — упрекнула я мамашу Жо. — Она нам ещё за жильё не заплатила, только грозится!

— Пусть уезжает, — насупилась старуха, не глядя на меня.

— Ну-ка, выкладывайте, — велела я ей. — Что тут у вас произошло? Вы же от подружки графа ещё вчера без ума были.

— Ничего не случилось, — привычно забубнила она, но я проявила настойчивость и старуха сдалась. — Пусть проваливает, — сказала она с плохо скрываемой ненавистью. — Приехала сюда… На природу посмотреть! Вынюхивает она про богатства Бриско, вот что!

— С чего это вы решили, мамашенька?

— Пустила всем пыль в глаза, что у неё много денег, а там ничего. Она на днях заложила кольцо у городского ростовщика, мне Квакмайерша рассказала. А я смотрю — что она тут в каждую щель свой нос суёт!

— Квакмайерша?

— Нет! — сказала, как выплюнула Жонкелия. — Эта… которая благородная дама… Шныряла тут по всей мельнице. Даже в огороде копалась и в курятник заглядывала.

— Так, — я села на лавку, чтобы сложить два и два. — Значит, дело тут и правда уже не в любовном зелье, а в бабосиках.

— В чём? — не поняла старуха, потому что я сказала последнее слово по-русски. — Ты не колдуй тут, смотри. Услышат — мигом донесут.

— Это не колдовское заклятье, это про деньги, — успокоила я её. — Хотя… есть ли в мире колдовство сильнее, чем богатство?

— Что за бред ты несёшь? — вспылила мамаша Жо. — Давай лучше, к графу собирайся. Я тебе туфли почистила, чтобы не выглядела там деревенской мельничихой.

— К вашему сведению, я и есть деревенская мельничиха, — ответила я, но настроение испортилось окончательно.

Неужели, Анна притащилась сюда не за любовным зельем, а за богатством Бриско? Богатство! Все о нём твердят, а никто не видел!

Или это ещё одна тайна Эдит?.. Ох уж эта тихоня Эдит…

Ладно!

Я решительно прихлопнула ладонями по коленям. Одной загадкой больше, одной меньше — уже без разницы. А заставлять графа ждать не надо. Тем более, если кое-кто совершил угон моего транспортного средства. Я кипела от злости, предвкушая встречу с Анной. Выкину её с мельницы, и пусть потом граф хоть королю жалуется!

Положив в корзину свернутые в рулоны листы бумаги, я вымыла голову, расчесала волосы, чтобы они легли волосок к волоску, надела вычищенные до блеска туфли, и отправилась в дорогу.

До графского замка было часа два пути, и хотя моя корзина не была тяжелой, в пути я подустала и ещё больше разозлилась на Анну.