Луна только взошла и была неполной и тусклой, но даже в её свете можно было разглядеть, что в голубятне никто не появлялся. Прилетят ли ведьбы-голубки этой ночью? Было бы здорово записать сразу их всех, чтобы потом не вычислять по одиночке. И было бы здорово поскорее поговорить с Рейвеном. Потому что Светочка-конфеточка, действительно, заигралась…

— Что вы там ищите, хозяйка? — раздался тихий голос, и я чуть не свалилась с лестницы.

Внизу стояла госпожа Анна — в халате поверх ночной рубашки, с распущенными волосами, и смотрела на меня.

— Да вот, решила посмотреть, не пора ли снести этот курятник, — ответила я нарочито небрежно. — А вам-то что не спится? Изысканным дамам полагается давно баиньки.

— По-моему, вы злитесь, — она смотрела, как я спускаюсь по лестнице, будто хотела взглядом подпилить перекладины подо мной. — Интересно, из-за чего?

— Возможно, из-за того, что кое-кто живёт в моём доме без моего на то желания? — подсказала я этой недогадливой особе. — И не просто живёт, а ещё и суёт нос, куда не просят.

— На меня намекаете? — проявила она необыкновенную догадливость.

— Если помните, вы обещали помочь материально, — не пожелала я идти с ней на конфликт и поэтому сразу переменила тему.

Всё-таки, заступничество графа мне не помешало бы. И ссориться с ним из-за этой настырной женщины было бы глупо. Но не менее глупо — позволить Анне околачиваться здесь. Что если прилетят ведьмочки и бывшая жена судьи их заметит?!.

— Пора бы начать исполнять обещание, госпожа, — я начала спускаться по лестнице, не сводя с гостьи глаз, потому что она как-то странно смотрела на меня — не вздумала бы ещё скинуть на землю.

Анна не скинула, и даже не сделала такой попытки, но продолжала странно смотреть, а когда я спустилась, то спросила:

— Вам нужны деньги?

— А вы считаете, что нет? — ответила я с иронией. — Разве вы не убедились, дорогая госпожа, что этой мельнице требуют хорошие финансовые вложения?

— Но вы очень неплохо справляетесь, хозяйка, — заметила она.

— Ой, будто бы, — притворно вздохнула я. — Еле-еле перебиваюсь. Не нужны были бы деньги, разве я взяла бы вас на постой? Знаете что? А идёмте-ка домой. Уже поздно, мне пора спать. А вам — особенно.

Но она не двинулась с места и всё чаще посматривала в сторону голубятни.

— Еле перебиваетесь, значит?

Тон Анны меня насторожил. Я нала нервничать, не понимая, почему она не уходит. А если уйду я — она пойдёт за мной или полезет на голубятню? Вот что нужно этой дурёхе?!.

— Почти год вы только и делали, что распродавали имущество, — госпожа Анна положила руку на перекладину лестницы, и я занервничала ещё больше. — Вы даже курятник начали разбирать на дрова. И вдруг в последний месяц что-то изменилось — мельница начала приносить доход, вы приоделись, прикупили осла и начали выплачивать долги по счетам. Что произошло, хозяйка?

— Перестала распускать сопли и взялась за дело, — сказала я хмуро. — Вы идёте домой? Или решили устроить мне допрос под луной?

— Почему бы нам не поговорить? — мягко заметила госпожа Анна.

— Потому что если это — допрос, — раздельно ответила я, — то вы не уполномочены на его проведение. И я отказываюсь говорить с вами без адвоката. А если вам захотелось поболтать, то я тут не на курорте, а работаю, если не заметили. И мне завтра рано вставать. Так что идёмте, или я запру дверь, и ночевать будете… в курятнике.

— Вы как будто чего-то боитесь, — она точно так же, как я отряхнула ладони. — Но вы зря, хозяйка. Я вас не выдам.

Мне показалось, что после этих слов мельница словно затаилась — стало тихо-тихо, и даже плеск воды и скрип колеса не были слышны. Анна ждала ответа, а я медлила, лихорадочно придумывая, что сказать.

Опять я столкнулась с прошлым, которого не знала. Что же за бестия была эта Эдит, что даже столичная дамочка знала о ней нечто такое, чего не знали даже самые близкие люди?!

— А я ни в чём не виновата, — сказала я, глядя Анне в лицо, чтобы она не подумала, что я испугалась. — Так что выдавать нечего. Мертвецов я не вижу, и в Бедлам вы меня не упрячете.

— Я и не обвиняю вас в сумасшествии, — она придвинулась ко мне ближе и понизила голос. — И предлагаю вам дружбу, а не войну.

— Мне кажется, это вы сошли с ума, — ответила я насмешливо. — Какая дружба может быть между изысканной госпожой и мельничихой? Да и война между нами — это как война мухи и орла. Кто я такая…

— Не лицемерьте! — вдруг прошипела она и схватила меня за локоть — цепко, как когтями. — Я разгадала вас! И лучше бы вам действовать со мной, а не против меня. Вместе мы можем так много! Я открою вам дорогу в столицу, познакомлю с нужными людьми, представлю вас королю…

— Да вы точно спятили, — я старалась освободиться, но Анна вцепилась в меня намертво. — Успокойтесь! Иначе работников позову!

— Не стройте из себя святую невинность, — она схватила меня уже двумя руками и встряхнула. — Ведьме это не идёт.

— Ведьме?! — просипела я, потому что горло сразу перехватило. — Да вы бредите, сударыня!

Но она трясла меня, как грушу, и лицо у неё стало совсем безумным.

Тут очень кстати пришлись бы моргелюты — выглянули бы из озера, пуганули эту дурочку, и дело с концом. Но моргелюты не показывались, и я была один на один с Анной, которая уже притиснула меня спиной к одному из столбов, на которых стояла голубятня.

— Вы всё верно решили, хозяйка, — Анна говорила свистящим шёпотом, и от этого мурашки по спине бегали. — Я ведь сначала думала, что дело в приворотном зелье… Но вы умнее, чем кажетесь с первого взгляда… Правильно, зачем обольщать мужчину ради денег, когда можно делать деньгами самой…

— Я устала вам повторять, что не знаю ничего про зелья! — мне никак не удавалось её отпихнуть. — Не сходите с ума, отстаньте от меня…

Но в неё будто водяные черти вселились, и я уже серьезно подумывала звать на помощь, как вдруг кто-то оторвал Анну от меня и встал между нами.

— Рейвен! — взвизгнула Анна, тяжело дыша. — Вот ты здесь совсем не нужен!

— В этом округе я слежу за порядком, — услышала я спокойный голос судьи и с облегчением уткнулась лбом ему в спину, чувствуя себя теперь в полной безопасности. — А вот ты здесь — точно лишняя. Ещё раз посмеешь прикоснуться к хозяйке Эдит, я вышвырну тебя отсюда, и даже Фуллартон не поможет.

— Ничего ты мне не сделаешь, — ответила она с издевкой. — Я никуда не уйду отсюда, пока твоя… хм… — она сделала многозначительную паузу, — пока твоя подозреваемая не станет вести себя так, как подобает.

— И как же? — мрачно спросил Рейвен.

Его рука тем временем нашла мою руку и ободряюще пожала. Это рукопожатие и в самом деле поддержало меня. Оно означало, что я не одна в этом странном и страшном мире. Не то чтобы я нуждалась в чьем-то заступничестве, но… вот он — Рейвен Кроу собственной персоной. Появился и заслонил меня. А ещё раньше — спас от серебряной пули. И помогал, и оберегал, и смотрел влюблёно…