– Проверять собираешься?

– Да стоило бы, но вот как? Она ведь Видящая. Черт бы побрал все эти её Силы и Слова. – Кайзер пнул стул, и тот улетел в угол бескрылым мотыльком. – Как её пасти, если она людей видит, как раскрытую книгу? А? Она же топтунов на раз прочитает. И, не дай Бог – решит обидеться. А её обижать – проще в гроб сразу лечь. Сплошная неувязка. Чёрт!

Грай видел, что Кирилла скручивает в напряжённый жгут чувство беспомощности, невозможности найти правильное решение. И предложил, чтобы разрядить обстановку:

– Может, пока просто подождём? Если она что-то утаила, то, всяко ведь, потом вернётся. Или к Валерке – или в школу. Она ведь сказала, что всё в школе случилось. Значит – человечек, нас интересующий, может там находиться. Но, если мы его начнём искать внаглую – то можем спугнуть, или вызвать обиду, как ты говоришь. И, опять же – там Палыч, а он просил к школе не приближаться.

– А если у него помощи попросить? – Задавая вопрос, Кайзер знал, что ответ на него только один, и уже звучал здесь. Но, не мог не спросить.

– Он от нас отвернулся, Кирилл. Я же пересказал тогда, что случилось. Нет нас, не знает он больше таких людей. Так что, думаю, об этом лучше забыть.

– Хорошо. – Кайзер нахмурился, но мысли уже бежали дальше. – Значит, что получается?

– Получается, что мы присматриваем за школой и больницей, и ждём.

Ждём визита Розы, ну или её посланцев, ведь она может и не сама заниматься вопросом. И смотрим, на кого её интерес упадёт. А там уже разберёмся.

– Да… Снова ждать. Чёрт, как это достало. Но, пусть так… Отберёшь, кто поумнее? Или я сам?

– Да не парься, я знаю, кого поставить. Посидят, поприсматриваются. Можно, конечно, к охране подкатить, но там легко нарваться на непонимание. Тоже, знаешь – нежные чересчур, проверок от своих боятся.

– Да и чёрт с ними, не стоит нарываться.

Мелочей, требующих обязательного уточнения и исполнения, оказалось не так уж и мало. Но утрясти их не представляло труда, ведь это давно стало рутиной их жизни.

Роза, пригнувшись занырнула в комнату. Здесь, как всегда, царил полумрак, лишь немногим отличающийся от полуночной тьмы. Сидевшая в дальнем углу одна из помощниц старой Изы, увидев, кто вошёл, резво подбежала и, согнувшись в уважительном поклоне, спросила, что желает гостья. Поприветствовав женщину, пусть и лишённую радости обращения с Силой и Словом, Роза попросила передать Изе, что пришла её внучка. В принципе, она могла войти и без приглашения, в конце концов, в них текла одна кровь, и билась одна и та же сила.

К старой Изе шли все, невзирая на статус и прочие условности цыганской жизни. Роза уже и не помнила, когда в последний раз видела свою бабку вне этих закопчённых стен, под открытым небом. И выходить она отказалась наотрез, сказав всем, что проведёт остаток жизни без солнца и звёзд. Правда остаток этот растянулся на долгие годы, в течение которых она обучила Розу многому из того, что знала сама, и чему внучка, по мнению старухи, могла быть обучена. Всё остальное юной Розе дозволялось постигать самой. Когда придёт смертный час, бабка передаст ей последние секреты накопленной за долгие годы мудрости. Но, годы шли, а старуха лишь становилась более морщинистой и ворчливой.

Впрочем, Роза радовалась этому. Все-таки – родная кровь, да и иногда, смягчаясь, Иза выдавала что-то новое из знаний. Будь то Слово, или рассказ о какой-либо из Сил.

В стене отдёрнулась плотная занавесь, и помощница лекарки поманила Розу внутрь. Бабушка согласилась принять её, и ждала.

Войдя, Роза склонилась в гордом приветствии равного равному, но с налётом искреннего уважения младшего старшему. Иза махнула рукой, отбрасывая этикет, и похлопала по полу рядом с собой. Не заставляя себя ждать, Роза пробежала разделявшее их пространство и уселась, подогнув ноги, рядом с бабушкой. Пол покрывал старый ковёр, ворс которого вытерся за многие годы своего здесь нахождения. Но она давно привыкла к этому, и не обращала внимания. Слава Яхве, что у них вообще есть дом, а не кочевая палатка где-нибудь на каменистом поле.

– Роза? – Старая Иза вынула изо рта вечно чадящую трубку, дым которой пах не только табаком. – Что привело тебя, внучка?

– Мать, – Роза называла так бабушку всегда, отдавая дань и родству и статусу, и Силе. Ведь это Иза некогда провела тогда ещё совсем юную Розу по дороге, уходящей в другие миры. Туда, где обитают разные силы и веселятся безумные демоны. И одарила её первым Словом. – Мать, мне нужно рассказать тебе многое.

Внучка склонилась в глубоком поклоне. Теперь уже как юная ученица, взывающая к уважаемой Мудрой.

Иза сунул трубку назад в рот, затянулась. Лёгкий треск разгорающегося табака отгонял тишину, помогая думать о многом.

– Что могло так потрясти тебя, что ты прибежала ко мне с поклонами? – в голосе старухи проскользнула лёгкая усмешка. Порой бабка подзуживала ученицу, вынуждая её буквально грызть зубами землю от негодования. Зато, в результате таких подстёгиваний, Роза всегда прорывалась вперёд в обладании знанием.

Но сейчас Роза не хотела играть, она и на самом деле принесла весть.

– Иза, мне кажется, в мир пришёл новый Хранитель.

Треск упавшей трубки и шелест рассыпающихся угольков табака стал ей ответом. В другой раз она бы возликовала от такой реакции невыносимого предка. Но сейчас терпеливо ждала, сохраняя приличествующее принесённой вести выражение лица. Уважение, восторг, почтение. И радость от свершившегося.

– Хранитель? Девочка, да ты не перегрелась ли на солнце? Может тебе пора ко мне, сюда, в палатку, подальше от наваждений и соблазнов?

– Иза! – Роза слегка повысила голос, и старуха умолкла, ожидая рассказ.

– Мать, вспомни, что случилось очень давно, когда из моего монисто ушла одна монетка.

– Это когда ты встретила юного Волка, дав ему глупое обещание?

– Не глупое! – Роза гневно сверкнула глазами. Тема данного мальчишке обещания за оказанную помощь не раз всплывала в их разговорах.

Бабушка корила её за легкомыслие, и с каждым годом ворчала всё больше. Но сейчас Роза не собиралась спорить снова. – Не важно, глупое или нет.

– Он пришёл? – Иза доказала, что всё ещё может читать свою внучку.

– Да, пришёл. И пришёл с просьбой. Не требуя, но прося. Он изменился, Мать. Ой, как он изменился. Волк вырос и превратился в зелёноокого Зверя. Он больше не мальчик, но, боюсь, человек в нём тоже исчезает.

– Что так? – Иза недоверчиво посмотрела на Розу, потом кинула в стенку одной из лежавших рядом коротких палок.

– Чаю нам, принеси. – Бросила она вбежавшей на привычный сигнал служке. – Чувствую, долго нам разговаривать придётся, внуча. Чай не помешает. Трубку? – Старая лекарка кивнула на свою трубку, и, увидев отрицательный жест, подняла её с ковра и стала набивать смесью из поясного кисета.