и взмолился к ней:

– Ариша, Ариша! Ну, выйди, пожалуйста!

Не силой же выволакивать ребенка наружу!

Ариша сунула чупа-чупс в рот, развернулась ко мне и выпросталась из машины, очень мило придержавшись за мое плечо другой ручкой. Вид у нее и правда был теперь, как у зайчишки, набившего рот вкуснотой. Чупа-чупсова палочка торчала из него угрожающе.

Я вперился во всемогущую малышку, наверное, так же, как минутой раньше в меня вперился деда Гера.

– Ариша, прошу тебя, спаси нас всех! Всех-всех! – первое, что вырвалось у меня из души.

Аришка деловито вынула сильно уменьшившийся шарик чупса из рта и проговорила беззаботно:

– А водички не будет…

– Чего?! – обомлел я.

– Водички не будет, – повторила Ариша и дала разъяснение: – Сегодня же холодно. Не все купаться захотят.

Где этот ветер шумел – снаружи или в моей голове?

– А туча?! – спросил я, преступно теряя время… но не мог не спросить.

– А тучка понарошку, вот как, – ответила Аришка. – Она только кажется отсюда.

Черная туча еще висела вдали, было сумрачно, но в голове у меня прояснилось, как солнечным утром… и не просто прояснилось – а осенилось свыше! Так не говорят, конечно, но тут в рифму и кстати именно так, как я себя почувствовал. На меня нашло страшное и прекрасное прозрение!

Я взял как можно ласковее Аришку за плечики и изо всех сил попросил ее… попросил мысленно, потому что предчувствовал: если буду произносить слова вслух, то сила души ослабнет.

Вот что я попросил:

«АРИША, ЭТО Я ТЕБЯ СЮДА ПОЗВАЛ! Я ОЧЕНЬ ХОЧУ УВИДЕТЬ ТВОЮ СТАРШУЮ СЕСТРУ!!! ОЧЕНЬ! ОЧЕНЬ! ОЧЕНЬ!»

Ариша выпучила глазенки – каждый стал со стеклышко очков перед ним.

– Ой, что сейчас бу-у-дет! – испуганно и притом как-то восторженно протянула она.

И я увидел, как жилы на моих руках начинают светиться. Меня всего стало охватывать жаром – сначала несильным, а через несколько секунд уже нестерпимым. И вдруг… Вспышка боли была адской, но продолжалась она какую-то микродолю секунды. Боль просто запомнилась мне потом, как вспышка молнии… Наверное, она была адской.

И я вдруг увидел мир передо мной как-то слишком широко… Увидел, что справа от меня… и слева от меня… стою я сам… но нас не трое, а двое…

Я знал, что делать! Я развернулся спиной к спине самому себе… и побежал. Да-да – побежал в разные стороны, как делала она – та, о которой воспоминания все сильнее прояснялись, будто туман развеивался под легким усилием утреннего солнца.

С каждым шагом бежать становилось труднее и труднее – воздух становился все плотнее, как застывающий гель. И я уперся в невидимую, обжигающую стену… И тотчас развернулся. Лицом к лицу с собой!

И помчался навстречу самому себе.

Мелькнула, помню, мысль: «А он из антивещества?! Большой взрыв! Большой взрыв!»

Мы – я и я – столкнулись лбами и не столкнулись. Мы просто вошли друг в друга, как два встречных выдоха, как две сталкивающиеся галактики!

Ослепительная вспышка – страшная, молниевая резь в глазах… И ослепляющая тьма!

И я открыл глаза.

Я увидел синее-пресинее небо и на фоне синего-пресинего неба – ЕЕ! Вику Ковылину… Генерала Траву, совсем недавно спасшую нас с сестрой от опасных пришельцев. Милое, круглое лицо, пронзительные глаза, переливающиеся всеми оттенками утреннего моря… И да – такие до боли знакомые очки в черной оправе, такие же, как у…

Ее темные-претемные, с отливом вранового крыла длинные, прямые волосы раскачивались прямо перед моим лицом…

– Привет! – сказала она. – Ты как?

– Привет! – то ли сказал, то ли подумал я. – Не знаю.

– Ну, ты даешь!

– Не знаю, – повторил я, кажется, начиная злиться.

Вика немного распрямилась и подала мне руку:

– Вставай. Земля уже холодная.

Я протянул ей свою руку. Тепло от ее пальцев, от ее ладони заструилось в меня по моим жилам, в груди запылало так приятно и так пугающе… Вика потянула меня вверх… и я невесомо взлетел на ноги.

Вот теперь Вика Ковылина действительно выглядела как генерал неизвестной небесной армии. Плотный комбинезон со стоячим воротничком. Только когда она смотрела на меня, растянувшегося на земле, комбинезон казался мне ярко-алым… а теперь он сделался нежно-бирюзовым. А на стоячем воротничке с двух сторон – по серебряному крылышку. И еще такие же… ну, конечно же, ангельские крылышки расходились веером против ее сердца. И такой же курящийся туманчик ниже колен, так что не поймешь, во что обута. Такой же, как у…

– Круто! – пробубнил я.

– Нет, это у тебя круто! – улыбнулась Вика, продолжая держать меня за руку. – Ты же не мог меня вспомнить!

И тут меня накрыло обидой:

– А почему ты стерла мне память?!

В улыбке Вики появилась тоненькая, тончайшая черточка вины:

– Я не стирала тебе память. Просто мы… Просто есть многое на свете, друг мой Александр, что и не снилось вашим мудрецам. Многое вы видите, но не запоминаете совсем. Есть такая сторона мира, которая вам не доступна, но близка. Ангелов все видят, но запоминают их единицы и…

Тут вдруг она запнулась и прикусила губу, как будто спохватившись, что сболтнула лишнее.

– В общем, ты вспомнил, – сказала Вика как-то очень твердо и серьезно… помолчала, словно думая, продолжать ли двигаться прямо или свернуть куда-то в сторону от опасной темы, и… – А вспомнить ангела… и вспомнить нас может только…

И тут откуда ни возьмись – Аришка! Она повисла на Викиной руке, державшей мою руку, и как зазвенит:

– А вот и нет! Это не потому, что он в тебя влюбился, а потому, что ты в него влюбилась! Тили-тили-тесто – жених и невеста! Аль и…

И она издала прямо-таки птичий звук, похожий на короткую соловьиную трель. Я догадался – так по-ихнему звучит имя Вики… И Аришка прижалась к старшей сестре.

– Ну вот! Уже нахваталась тут у вас, – невозмутимо констатировала Вика… отпустила мою руку и обняла ею младшую сестренку.

Ясное дело, я невольно заозирался – не слышал ли кто такое ужасное разоблачение, не поднимут ли меня на смех… Пацан же был! Щеки у меня загорелись, но, в общем, я это списал на аномальные тепловые эффекты.

Вокруг нас не было никого! И больше не было никакого ковчега. Пустое осеннее поле оттенка хлебной корочки. И лес на месте! И ясное небо от края до края!

Я осматривался, а Вика отвечала на мои немые вопросы:

– Мы все вернули на место. Потенциальный мир, который тут стал проявляться, мы вернули в потенциальное состояние, чтобы хаоса не было. Это трудно объяснить… Нет! Никакого дяди Аббаса тут не было. Попроси потом маму позвонить сестре. Настоящий дядя Аббас не покидал Марокко… Кто?