Подыгрывая Тристану, Имоджен прижалась к нему всем телом.

— Моему муженьку это не понравится, — промолвила она шепотом и откинула головку, подставляя шею для поцелуев.

Норгрейв подумывал о том, чтобы нарядиться на маскарад мужем Коломбины, но, узнав, что Тристан выбрал костюм Арлекина, решил — маска рогоносца ему не к лицу. Костюм вечно плетущего интриги Панталоне подошел маркизу как нельзя лучше, но ведь и Панталоне в свое время обвели вокруг пальца, верно?

— Если мы будем осторожны, никто о нас не узнает, — сказал Тристан, нежно прикусывая ее ушко. Он и сам не знал, говорит сейчас от имени Арлекина или от себя.

Неожиданно для своей Коломбины герцог подхватил ее на руки. Имоджен, вскрикнув, инстинктивно обвила его плечи руками.

— Арлекин! Тристан!

— И то и другое имя мне подходит! — промолвил герцог, скользя губами в опасной близости от ее губ. Он подошел к кровати и стал медленно наклоняться, пока Имоджен не уселась на мягкие перины. — Ты доверяешь мне?

Она кивнула.

Дрожащими пальцами он снял с нее красный корсаж, помог высвободить тонкие белые руки из облегающих рукавов, после чего сам занялся пуговицами на ее платье. Умения Блекберну было не занимать: вслед за корсажем в сторону отлетел корсет и несколько юбок, и вот уже она сидит на постели в одной лишь нижней сорочке…

Имоджен поспешно скрестила руки, прикрывая груди, наивно не понимая, что только привлекает к ним внимание.

— Вы тоже разденетесь?

— Да, любовь моя. И очень скоро, — пообещал он, опускаясь на колени возле кровати и раздвигая ноги девушки.

Скользнув ладонями по ее икрам, он поднялся вверх, к подвязкам, аккуратно развязал банты и медленно стянул чулки, обнажая белые, прекрасной формы бедра и голени, а потом и ступни.

Тристан наклонился и поцеловал ее в коленку — ближе к сгибу, где самая нежная кожа. Его губы дразнили и соблазняли, словно бы намекая на то, что он еще только намеревался сделать.

— Я начну с твоей восхитительной лодыжки и буду медленно-медленно подниматься вверх, дорогая.

Было видно, что девушка волнуется. Губы Имоджен дрогнули, когда она попыталась улыбнуться.

— А потом мне будет позволено сделать то же самое с вами? — спросила она.

— Только если хочешь, чтобы я пролил свое семя прежде, чем смогу по-настоящему заняться с тобой любовью.

Под пестрыми панталонами маскарадного костюма его мужское естество напряглось в предвкушении. Ткань в заплатках скрывала возбуждение, но, как только он снимет штаны, она увидит, насколько велика ее власть над ним.

— Ты сможешь помучить меня позже.

Тристан привстал и мягким движением отвел руки Имоджен. Ее соски обольстительным образом просвечивались через тонкую льняную сорочку, требуя его внимания. Не спрашивая разрешения, он припал ртом к ее левой грудке и стал посасывать сосок через ткань, в то время как его руки поднялись выше по ее бедрам.

— Тристан!

Он притянул Имоджен поближе и потерся телом о ее тело. Едва уловимый запах ее возбуждения взбудоражил кровь, и он сглотнул, подавляя желание немедленно попробовать Имоджен на вкус.

— Дорогая, иди ко мне!

Бретелька соскользнула с плеча, обнажая краешек розового ореола. Он прихватил ткань зубами и осторожно потянул вниз — так, чтобы показался возбужденный сосок.

Девушка вздрогнула, когда он дотронулся языком до деликатного бутона из плоти, но стоило ему взять его в рот целиком, как она с силой притянула голову Тристана к себе в бессознательном порыве усилить ощущение.

Неожиданно для нее он отпустил грудь и отодвинулся, силясь совладать со своим возбужденным телом. Имоджен отзывалась на ласки с бóльшим пылом, чем он ожидал. Тристан прикрылся рукой и сжал себя до боли, зная, что облегчение найдет только в глубине ее девственного тела.

Он посмотрел на Имоджен, и их взгляды встретились.

— Я пытаюсь быть нежным, — сказал герцог, предвидя, что извиняться все равно придется — за свою несдержанность, а также испуг, который она, скорее всего, испытает, поскольку не имеет представления о том, что ее ждет. — Ты заслуживаешь ласкового любовника.

Имоджен погладила его по щеке.

— Единственное, чего я хочу, — это ты. Больше ничего не нужно, — сказал он. — А что надо тебе, Имоджен?

— Ты, — робко проговорила она.

Тристану показалось, будто внутри него лопнули какие-то невидимые оковы. Он вскочил на ноги и уложил девушку спиной на кровать. Неотрывно глядя ей в глаза, принялся расстегивать на себе одежду и отшвыривать ее — предмет за предметом.

Имоджен обхватила его торс ногами. От этого движения подол сорочки съехал вверх, являя мужскому взгляду весьма пикантный вид. Тристан успел разглядеть и медового оттенка завитки, и манящую росу.

Он погладил свое мужское орудие и вздрогнул — прикасаться к нему было больно. Наклонившись над Имоджен, Тристан нежно провел им по ее чувствительному лону. Будь леди в его объятиях хоть трижды невинна, ее тело инстинктивно потянулось бы навстречу. Стиснув зубы, он подал бедра вперед, направлясь ко входу в шелковый рай.

Он наклонил голову и застонал, сдерживая порыв, грозящий возобладать над благими намерениями. Тело Имоджен напряглось, ощущая первые признаки дискомфорта, когда наступил решающий момент и он уже готов был преодолеть последнее хрупкое препятствие и наполнить ее.

— Поцелуй меня, — попросил Тристан, наклоняясь, чтобы почувствовать вкус ее губ. Едва уловимое движение — и он уже глубже. Короткий вскрик дал ему понять, что лучше поспешить. Он вышел ровно настолько, чтобы толкнуть с новой силой. Напряженное орудие прорвало тонкую броню и вонзилось в мягкое девственное лоно.

Имоджен испустила едва слышный вздох и схватила ртом воздух, как бы протестуя против неожиданной боли, но она уже утихла.

— Ты моя, — хриплым голосом проговорил он.

Леди Сантер бесспорно заслуживала более поэтического признания, однако Тристану было не до этого. Инстинктивная потребность в удовлетворении завладела его сознанием. Бархатная перчатка ее лона не пожелала его отпускать, когда он подался назад, и это сладостное ощущение едва не закончилось финалом, стоило ему снова погрузиться, мягко ударившись о ее тело. Он так привык гордиться своей мужской выдержкой и способностью продлевать взаимное удовольствие! Но сейчас, с Имоджен, ему вдруг почудилось, будто и для него это впервые. И все же, несмотря ни на что, ему хотелось хотя бы вскользь познакомить ее с наслаждением, которое ждет их впереди.

Он просунул руку между их телами и нащупал крошечный узелок плоти, спрятанный в складках ее лона. Она вздрогнула, когда его пальцы стали кружить вокруг этого чувствительного комочка, в то время как мужское орудие продолжало ласкать ее изнутри. Кожаный мешочек, прикосновения которого она ощущала, стал тугим и подтянулся к телу.