— Она хочет говорить только с ним. Не знаю, можно ли сказатьтебе…

На заднем плане проехала машина, как будто прокатившись и пособакам и по камину. Во время разговора Гилбрин краем глаза постоянно следил зареальным миром. Процесс этот его отвлекал, но он не мог упускать из видуопасность внезапного нападения Рошаля. Лучше всего поскорее закончить разговор.

— А если Таррику и правда забрали, тогда что?

«Лучше сказать хоть кому-нибудь, Мендессон, даже мне».

Он понимал, что спорить его собеседнику не приходится,несмотря на то что веселость Гила временами вызывала у него неприязнь.

— Ну ладно. Урсулина сказала мне, что, если мне удастсявойти в контакт с Таррикой, я должен сказать ему, что никто корабль не видел.

Гилбрин прекрасно знал, о каком корабле идет речь. Очевидно,Мастер Таррика распорядился, чтобы остальные высматривали знаки, предвещающиеконец этого варианта.

— И это все?

— Еще кое-что, шутник. Насчет Августа де Фортунато. Хвонг,член-советник его императорского двора Китая, в свое время мне рассказывал,что…

Огромная комната, ее обстановка и ее обитатель исчезли,вернув Гилбрина вновь на улицы Чикаго. От резкой смены у него застучало вголове, а в глазах запрыгали пятна.

— Что за… — Только это и успело мелькнуть в голове, когда онпочувствовал, что его мозга коснулся чужой разум.

Нет, не новый разум, а два новых разума. Второй, болеемощный комплекс мыслей коснулся его, стирая все следы первого контакта. Вотличие от первого второй разум не был человеческим.

Рошаль.

Нечеловеческие мысли слабели и уносились, как будто Рошальтаял. Гилбрин не смог обнаружить следов первого разума, но он полагал, что этоможет быть Таррика. Узнать это можно только одним способом.

Гилбрин продолжил свое преследование, но двигался ещебыстрее. След, оставленный Таррикой, так и остался единственным ключом к егоместонахождению. Чем дольше Бродяга не мог добраться до конца следа, тем вболее нервное состояние он впадал Он проходил квартал за кварталом, но следзаставлял его идти все дальше. А хуже всего то, что мгновенные попыткимысленного контакта не находили ответа.

Возможно, Рошаль давно несется к своему хозяину, а ХамманТаррика будет следующей жертвой Сына Мрака. Гилбрин частенько спорил с негром,но такая мысль была ему ненавистна.

Он завернул еще за один угол, и остановился. След шел немногодальше, потом растворялся, исчезая около череды зданий, занятых офисами.

Он с подозрением оглядел двери. К этому часу все зданиядолжны быть заперты. Они должны были быть заперты и когда здесь проходилТаррика. Бродяга поморщился. О Рошалях он знал немного больше, чем егособратья.

«В тень долины смерти». Рискнув приблизиться к тому, что,очень возможно, было ловушкой, Гилбрин сделал несколько неуверенных шагов кпервой из дверей. С виду она выглядела абсолютно нормальной, но Бродягаразличал нечеловеческие мысли, идущие изнутри. Он помедлил у двери, перед темкак решиться броситься вперед. Нечто нечеловеческое ощущалось вокруг дверногопроема. Видимо, внутри был Рошаль.

Когда Гилбрин коснулся ручки, мир его преобразился.

Перед ним была искаженная версия здания. Стены выступали подневероятными углами, дверной проем наклонился в его сторону. Теперь зданиеотдалилось, а пейзаж между ним и Гилбрином был какой-то каменистой бледнойпародией на тротуар. Бродяга посмотрел вправо и влево и увидел, что осталосьтолько одно здание — перед ним, а тротуар с обеих сторон исчезал черезнесколько футов в серебристом мареве.

«Что это за место? Куда я попал?» Теряя самообладание,Гилбрин-Бродяга дико озирался вокруг, ожидая, что из тумана вполне можетпоявиться целый легион охотников.

Он и раньше чувствовал, что Рошаль здесь, да и само этоместо выглядело так, как будто именно тут можно найти этих отвратительныхтварей. Вероятно, это — одна из их берлог.

Он должен был зайти в ловушку. Однако где же паук?

Несколько секунд потребовалось ему, чтобы различитьужасающие формы Рошаля.

Зловредная тварь умирала. Что могло убить ее здесь, в месте,где она была наиболее могучей? Чудище лежало в луже черных чернил, нет, оносамо было чернилами. Гилбрин, стоявший в нескольких футах от кошмарной фигуры,отшатнулся в омерзении. Рошаль медленно таял, превращаясь в жидкую грязь.

В полосатых глазах вспыхнула жизнь, и щупальце, еще необратившееся в чернила, дернулось, пытаясь его схватить.

Гилбрин без труда увернулся. Рошаль зашипел и опять сник.Глаза его потухли, он еще не был мертв, но конец близился.

«Что здесь происходит?» Бродяга еще раз взглянул на Рошаля,но было очевидно, что бояться этого пса Сына Мрака не приходится С кем или счем бы тот ни сражался, его противник действовал умело и мощно. ВпервыеГилбрину захотелось оказаться где угодно, только не в логове умершего Рошаля.

Он развернулся и двинулся к выходу, через который пришел.Тот был недалеко. Несколько шагов — и он в безопасности. Рошаль теперь непредставлял опасности, но что-то в этом мире-кармане беспокоило Гилбрина. Ончувствовал давление на спину и грудь, и каждую секунду давление это медленноросло.

Вдруг нечто привлекло его внимание. Оно находилось на самойгранице обзора слева. Гилбрин помедлил, не желая оставаться здесь дольше, чемнужно, а затем все же шагнул к туманному сгустку.

В следующий момент он бросился по колеблющейся поверхности.То, что он с трудом заметил, было телом. Человеческим телом.

Бродяга понял, что это Таррика, раньше, чем до негодобрался. Таррика лежал неподвижно, его левая рука скрывалась в тумане. Гилбринположил руку ему на грудь, но он уже и так понял, что тот жив. Казалось, ХамманТаррика пребывал в состоянии комы. Беглый осмотр показал, что у него имелосьлишь одно поражение — зловещий след на шее, напоминавший колотую рану.

Давление на грудь Гилбрина стало более ощутимым, и онзаметил, что ему трудно дышать. Весь этот мир-карман выглядел меньше, как-токомпактнее. У него появилось подозрение, что скоро он станет еще намногоменьше.

— Нам пора, Мастер Таррика.