— И целый мир перед тобой, — добавил Гилбрин. — Поезжай кудахочешь, с кем хочешь знакомься, — Свободен, — снова повторил Голландец. Онпосмотрел на Майю. — Ты поможешь мне, Майя де Фортунато? Я… я не уверен, помнюли, как жить свободным.

— Конечно, помогу. — Она не собиралась оставлять его одного,ни сейчас, ни потом.

Просигналил автомобиль. Тротуары стали заполняться людьми.Взгляд Голландца следил за их земной суетой, а Майя наслаждалась его зачарованностьюэтим новым миром. Теперь у них есть время изучать его не спеша, времяпривыкнуть. Фактически, у них есть для этого целая жизнь, как у любого человекана Земле.

Странное это было ощущение, странное, но прекрасное.

Голландец свободен. Он свободен. Майя с ним, и" теперьу него есть будущее, которого можно ждать, и есть с кем разделить.

Он свободен, и этим все сказано.

Сын Мрака приподнялся, затем замер, увидев свою руку.

Это действительно была его рука, бледная, почти как у трупа.Черное поле, которое уже стало для него второй кожей, исчезло. Оно большевообще не покрывало его тело. Вместо этого на нем оказалась серая облегающаяодежда, закрывающая его с ног до головы. Он с запозданием понял, что это тотсамый костюм, который был на нем, когда он создал черное поле.

Медленно он стал рассматривать окружающую его обстановку.Рационально устроенная каюта, но без всяких признаков элегантности. Есть толькокровать, на которой он сейчас сидел, и шкаф. Никаких украшений, только свет удвери каюты. Шкаф снова привлек его внимание. Он попытался забыть о нем, новзгляд его, несмотря на все усилия, постоянно туда возвращался. Наконецразозлившись, Сын Мрака быстро поднялся и рывком, как будто что-то егозаставляло, открыл дверь. Он сам не знал, что ожидал там увидеть, но то, что ондействительно увидел, наполнило его ужасом и отвращением.

Внутренняя поверхность шкафа оказалась зеркальной. Онзаглянул в большое, в рост человека, зеркало, и увидел, как оттуда на негосмотрит смертельно бледное, худое лицо, с морщинами, врезанными в него целымимирами разрушения и властью, которая лишь уничтожала и никогда не созидала.Светлые волосы, но плоть бледнее, выцветшая настолько, что тонов уже неосталось, лишь единственный горящий красным цветом глаз.

Лицо, которое Сын Мрака надеялся больше никогда не увидеть.И увидев сейчас, в бешенстве захлопнул дверь. Он отступил назад, не в состояниисмириться с увиденным.

Вверху над его каютой кто-то насвистывал веселую матросскуюпесню.

Принц, который не правил больше тенями, открыл дверь каюты ибросился наружу.

Там не было клетки, как он ожидал. Он стоял на сверкающейпалубе корабля, который мог бы родиться в самом сердце кристалла. Корабльблестел со всех сторон, куда бы он ни повернулся, и поначалу это сбивало столку. Палуба протянулась далеко-далеко, но ее ширина едва ли превышала два егороста. Паруса, развеваясь над головой, создавали образ огромной летящей птицы.Хищной птицы.

Свист, прекратившийся, когда он вышел из каюты, опять вознику него за спиной. Сын Мрака развернулся и посмотрел туда, где у штурвалавозвышалась одинокая фигура, снова насвистывающая ту же песню, хотя, чтобысвистеть, у нее отсутствовали губы.

Рулевой замер, затем медленно повел одним огромным будто нарисованнымглазом в его сторону.

— Приветствую вас на борту, капитан. Мы с нетерпением ждаливашего прибытия. Долго ждали.

— Ты! — Сын Мрака загрохотал ступенями, поднимаясь намостик, чтобы схватить аниматрона. Однако примерно в футе от своей предполагаемойцели бывшего тирана остановила невидимая стена. Как бы он в нее ни колотил,добраться до механического рулевого он не мог. Он больше не имел доступа кэнергии, которой распоряжался веками. У него оставалась лишь собственнаяфизическая сила, и той было прискорбно мало. Окончательно выдохнувшись, онотступил.

Отступил тот, кто управлял мирами и разрушал вселенные.

Фило спокойно на него смотрел.

— Какие будут приказания, капитан?

— Приказания? — Бледный узник снова кинулся вперед. —Приказания? Поверни эту штуку назад! Верни меня в мои владения! Я приказываю!

Аниматрон хмыкнул:

— Не могу, капитан. Это был последний порт захода. Впередисвободное плавание до конца путешествия.

— Куда, куда мы идем?

Казалось, аниматрон задумался и наконец ответил:

— Знаете ли, капитан, теперь это зависит только от него, откорабля. У него собственный разум. И очень решительный. Но могу сказать вамодну вещь…

Сын Мрака вовсе не был уверен, что он хочет услышать ответдо конца, но что-то заставило его сказать:

— Скажи, скажи мне.

Фило протянул руку и обвел бесконечную пустоту, котораяокружала корабль.

— Место, куда мы идем, выглядит точно так же, капитан.

В точности так же.

«В точности так же». Сын Мрака отказывался в это поверить.

— А как же следующий порт захода?

— То был последний, капитан. Как я уже сказал, впереди —свободное плавание Впервые в голосе механического человека прозвучало нечтопохожее на удовлетворение.

— Устраивайтесь, капитан. Корабль наконец ваш, как вы ихотели, мой господин Ваш навсегда.

Покоритель миров и разрушитель вселенных стоял и смотрел,онемев от ужаса, когда ему открылась вся глубина вынесенного приговора, а Филоснова стал крутить штурвал.

Настроение у него было приподнятое, и он начал насвистыватьеще одну песню.

Прекрасный день для плавания.

Теперь всегда так и будет.