— Ольшанский. — Кивнул доктор Марк. — Он там был дважды, вписался с минимальными сложностями — скорее всего, есть близкие генетические потомки его двойника. Но ему все равно нужно два переливания с интервалом минимум в сутки.

— Погодите-ка… — Таипов потер переносицу и снова почувствовал болезненный укол в сердце, — Тха-Сае, какова мощность синха в плане переноса живых объектов?

— Чем больше группа людей, тем быстрее он разряжается, почтенный. Малиновки путешествуют поодиночке, реже — вдвоем, еще реже — втроем. Заряд исчерпан — всех выкидывает из реальности.

— Так… Что служит источником заряда?

— Я точно не знаю. Концентратор рассеянной энергии, кажется.

— Что, вечный двигатель?! — Брякнул Витя Полянский и осекся.

А показалось Вите, что какая-то непонятная сила сейчас пытается превратить защитный антимагический зонтик на Тае в непроницаемый глухой кожух. Что такое?! Где это и кто?!

— Да ну, что ты, Витя. — Таипов даже позволил себе улыбнуться. — Нет никакого вечного двигателя. Будь он там, синх бы не разряжался со временем, а работал постоянно. Я не исключаю, что тут дело в глубоком взаимодействии с живым объектом… Или же задействована сила, не изученная нами вообще — энергия времени.

Теперь покачал головой Зиганшин.

— Вы говорите про теорию Козырева? Не доказано…

Прим. авт.: Николай Александрович Козырев — советский астрофизик, разработал удивительную теорию о том, что время материально. Оно переносит энергию с гораздо большей скоростью, чем скорость света. Время может активно вмешиваться в текущие события, подпитывать их или, наоборот — забирать энергию. Время является дополнительным источником энергии, не позволяющим наступить тепловой смерти Вселенной.

— Так и не опровергнуто, коллега! — Передернул плечами Альберт Иванович.

— Подождите! — Скворцова слегка хлопнула по столу ладонью. — Вы обсудите научные гипотезы позже.

Она бы хотела сказать многое, но сумбурные мысли не давали в полной мере в нескольких словах высказать чувства. Ночью температура, наконец, спала, и сейчас Марину одолевала слабость.

— Я так понимаю, что причины измененного будущего кроются в моей тогдашней… экспедиции. Несколько событий выпали из поля зрения, их нельзя объяснить и, наверное, в них-то и есть разгадка.

Женщине показалось, что в помещении холодно. Это от слабости, несомненно, до сих пор знобит…

— Кто-то из неизвестных магов сделал формулы-невидимки. У меня нет предположений, кто это, и надо бы его найти. Далее. Я поняла, что в том дальнем будущем уже нет никаких забросов земных агентов в Лангато — по крайней мере, в Восточную Империю. Надо пообщаться с вашим Кунецовым и его двойником — наместником. Что за реальная личность, чем дышит и так далее. Это ведь возможно сделать в нынешнем совмещении с Лангато?

— Это могу сделать я. — Сказал Ковалев. — Кузнецов меня знает. Удивится, конечно, появлению, но это самый разумный выход. Вы, Марина, останетесь тут.

На лице Скворцовой не отразилось ничего — ни облегчения от предложения, ни возмущения. Она смотрела на Тха-Сае, и этот взгляд был полон беспокойства.

«Могла ли я попрекать ее тем, что она плохо ведет себя или не слушается, тогда как за гранью Мироздания осталось другое дитя?.. Могла ли я возненавидеть Джара за то, что вынужденно осталась рядом с ним? Нет, не могла ни то, ни другое, ни в коем случае…»

— Плохой план. — Произнесла она вслух. — Я видела ситуацию изнутри. Я должна быть там лично.

Мужчины заговорили разом, а домофей вспрыгнул на стул и упер руки в боки.

— Э! Мариен без меня никуда! Только попробуйте!

— Сиди уже, вояка! — Махнул рукой Таипов, а майор подумал, что зря он недооценивает коротышку.

В своем родном мире малыш-домофей обладал уникальным свойством — невидимостью, мог проникнуть куда угодно, договорившись с любым домом. Научился обращаться с пушеневым огнестрельным оружием и, кстати, лично прикончил зеркального тезку Скворцовой. Красивой пулей в лоб, последней в магазине пистолета. Так что не стоило пренебрегать помощью Дигена: мал, да удал.

— И опять-таки, подождите! — Снова повысила голос Скворцова. — Есть нюансы, с которыми невозможно разобраться в нашей ветке времени. Главный вопрос: почему я осталась там?! Меня в Лангато удерживало сознание мага Тавеля. Его жизнь поддерживала аппаратура Псевдомагов. Если они были разбиты, а штаб-квартира уничтожена, то с большей долей вероятности, последствия их экспериментов тоже стерли с лица земли. Рано или поздно меня бы выкинуло домой, потому что антитела к альбумину «Б» скопились бы в достаточном количестве. Так?

Альберт Иванович только начал познавать свои магические способности, унаследованные от Берт-Тсо. Он не умел строить формулы, и в этом отношении годился пока только в жалкие подмастерья Вите Полянскому. На вопрос Скворцовой он не мог дать однозначного ответа.

— Полагаю, так. — Осторожно кивнул он и повернулся к Жуку. — Марк, будь другом, выключи кондиционер, тут холодно.

— Так я его не включал! — Возразил Марк.

— Да? Ну, ладно. Вообще же я подумываю о своем путешествии…

— И не думайте. — Марина говорила вполне искренне. — Выдать хотите, кто такой Дзохос, и подставить Са-хан? Помните, Путешественники не отменяли свой Устав, и то, что респектабельный Дзохос и выживший нарушитель Устава Берт-Тсо — один и тот же человек, никто из них не знает. Где гарантия, что вас не выследят?! В новой версии будущего так и не нашелся Леша. Вам не нужно туда вмешиваться.

Услышав имя сына, Таипов снова испытал болезненный укол в сердце. Да что ж такое…

— Опять плохой план. — Майор тоже начал слегка замерзать, встал и подошел к кулеру, чтобы налить себе горячего чая. — Кому еще заварить?..

Краешком глаза он видел, что с Таей происходит что-то не то. Она как будто сжалась, и сдерживала себя, чтобы не начать вертеться по сторонам, озираясь в опаске.

— После выяснения всех обстоятельств ты хотела попасть в свое непосредственное прошлое? — Задал вопрос Ковалев, протягивая девушке стаканчик с чаем.

— Да. Когда буду точно знать, что делать.

— Что будет потом с твоими сопровождающими, если все удастся?

— Я исчезну, а их… выкинет обратно.

— Куда именно? В свою реальность или же предыдущую конечную точку?

Тая так и не взяла стаканчик из рук Ковалева.

— В свой мир, с расхождением в миллисекунды, не больше…

Допустим, так. Но у Скворцовой теперь нет двойника. А вдруг она все-таки не впишется?!

— Если кто имеет право тут рисковать собой, так это я. — Валентин нисколько не лукавил, произнося эти слова. — На всякий случай готовьте Ольшанского, пусть подстрахует…

Договорить Ковалев не успел. В кабинете внезапно стало так холодно, что появился пар от дыхания людей. А потом в воздухе заискрился иней, собирающийся в мерцающий контур фигуры.