– Вы уже помогли. Передайте нашему другу, чтобы сказался больным и, пока все не уляжется, при дворе не появлялся. Так будет лучше.

Предупреждение напугало Екатерину. Она была в панике. Она не знала, что может сказать Бестужев, как он будет вести себя на допросе. Что против него есть у Тайной канцелярии, да и вообще – что ей делать?! Прежде всего нужно срочно сжечь все подозрительные бумаги – Екатерина подошла к тайнику, подумала и без сожаления высыпала, не перечитывая и не перебирая, все. Пусть лучше сожжет лишнее, чем даст ниточку, которая приведет ее в крепость.

Вечером двор перешептывался: свадьба, но императрица отсутствует – небывалый случай. Екатерина делала вид, что ничего не знает и веселится как положено, но в конце вечера не выдержала и все же проявила любопытство. Она подошла к князю Трубецкому – прокурору и главному недоброжелателю Бестужева – и, как бы между делом, спросила:

– Не находите странным, что государыня отсутствует на свадьбе?

– Ее Величество, очевидно, заняты.

– Ах да, такое происшествие: арест произведен, а за что арестовали, не найдено, – улыбнулась Екатерина, внимательно наблюдая за реакцией Трубецкого.

– Мы сделали то, что нам было велено, Ваше Высочество. Но не сомневайтесь – мы все найдем! Виновных накажем!

Раскланявшись, они разошлись. Екатерина отправилась на поиски супруга и нашла его в добром расположении духа. С некоторым удовлетворением она обрадовалась, что может ему испортить настроение.

– Вчера арестовали Бестужева.

– Как?! И вы мне говорите это только сейчас?! – возмутился наследник.

– Вы были заняты, вы просили никого к себе не допускать, полагаю, ваша занятость связана с одной из моих фрейлин. Не могла же я врываться к вам?

Великий князь вспыхнул, по лицу поползли красные пятна, но он быстро взял себя в руки.

– Что нам угрожает?

– Вас могут лишить главной игрушки – вашей личной гвардии. Проверьте, нет ли каких опасных бумаг, Ваше Высочество. – Екатерина сделала реверанс и постаралась быстрее отойти – к ним приближалась фаворитка Петра, с весьма недовольным видом, а вступать в разговор с фрейлиной и слушать глупости не входило в ее планы.

На следующий день Екатерину посетил саксонский советник Штамбке, он был дружен с Бестужевым. Улучив момент, он сообщил:

– Вам просили передать: все опасные бумаги сожжены. Вам ничего не угрожает.

– Благодарю вас, достаточно не замышлять ничего худого, чтобы жить в мире с собою и ничего не опасаться. Верно? – Екатерина не знала, насколько можно доверять Штамбке. Да и не считала нужным показывать свою озабоченность и причастность к каким-либо делам Бестужева: двое – это заговор, а раз он открыт, то лучше проявить мудрость и постоять в сторонке, ведь ее пока не арестовали. Канцлер молчит, сохраняя ее, Екатерину. И все ж она решила через своих людей, коих знала как шпионов Бестужева, предупредить Бестужева. Через свою юнг-фрау Владиславову Екатерина послала записку: «Вам нечего бояться, успели все сжечь».

Несколько дней Екатерина и все делали вид, что ничего не произошло, но шепот придворных о чрезвычайном событии слышался во всех закоулках дворца. Через того же Штамбке Екатерина узнала, что Тайная канцелярия нашла переписку Бестужева с Понятовским. Разлука с любимым человеком становилась неминуемой. И тут великокняжескую чету постигло горе – их дочь Анна Петровна заболела и умерла…

Екатерина не выдержала, плакала часами, ее вновь одолела ипохондрия, она никого не желала видеть и довела себя до такого состояния, что вынуждены были вызвать лекаря. Проснувшись утром, она узнала, что Владиславову уволили по распоряжению императрицы. Очевидно, прознали о записке, которую Екатерина передала через нее Понятовскому, назначив встречу в русском театре. Долго искать виноватого не пришлось – великий князь отказался ехать и запретил давать супруге карету.

Все это возмутило Екатерину, она взялась за перо и написала императрице, что больше жить в таких условиях, пытаться наладить отношения с супругом не в силах и просит отпустить ее домой. Навсегда.

Отчаяние и слезы стали спутницами на долгие дни, великая княгиня желала одного – пусть ее отпустят, ведь всем тогда будет хорошо. Она надеялась втайне, что в случае развода и ее отъезда сможет соединиться с Понятовским. Именно этого она желала больше всего. Быть просто женщиной. К тому же Екатерина не питала иллюзий, что Бестужев сможет быстро выкрутиться и освободиться. А без его поддержки ей не выстоять. Но ответа от императрицы все не было, так же, без причины. После некрасивой ссоры прекратил общение с нею и великий князь. Следствие по делу Бестужева продолжалось, но никаких новостей к ней не поступало. И в тот момент отчаяния вдруг, внезапно появился новый друг, который протянул руку помощи, по собственной воле и чистосердечно, ничего не требуя взамен.

Племянница духовника императрицы – Дубянского – камер-юнгфера Шаргородская призналась:

– Душа у меня болит, глядя на вас, Ваше Высочество! Мы все боимся, вы изводите себя. Ваше горе непоправимо, но спасение можно получить в молитве и беседе со священником. Вы позволите мне поговорить с моим дядей? Я постараюсь убедить его побеседовать с вами.

– Спасибо. Надеюсь, мне не будет отказано в такой милости!

Протоиерей Дубянский пришел, и ему поведали все горести и напасти. Екатерина исповедалась. На исповеди не лгут, протоирей поверил каждому ее слову. Но разбил мечты об отъезде – за великой княгиней не водилось греха, из-за которого высылают и дают развод. В глазах священника и общества Екатерина имела хорошую репутацию. И все же Екатерина продолжала надеяться – ей позволят уехать. Она понимала, что сына ей не отдадут, но с его «потерей» душа уже давно смирилась. Явная угроза попасть вновь в полную изоляцию, при наличии у наследника, бывшего когда-то другом и соратником против Елизаветы, фаворитки, которая явно вытесняла супругу, не оставляла Екатерине шансов на победу в прошлых замыслах. И все же… Корона Российской империи – сладостная мечта с одной стороны и жизнь с любимым человеком – она ни на миг не сомневалась в искренних чувствах Понятовского. Что же важнее? Зачем ей развод?! Жить в нищете… Без будущего. Как мать мотаться по столицам. Не иметь своего дома, и это после одного шага от престола!

Исповедь действительно помогла Екатерине разобраться в себе. Без сомнений протоиерей доложит обо всем, что сказала Екатерина, не слово в слово, а главные мысли и чистые намерения. Елизавета получит нужную Екатерине информацию и будет рваться на части, не зная, что предпринять. К тому же Бестужев, судя по всему, молчит – в ее комнатах не было обыска, в покоях наследника тоже, значит, замысел бывшего канцлера пока не под угрозой, ей нечего бояться – ее не в чем обвинять. Так что рано она собралась бежать – корона всегда перевесит любые чувства. Она должна бороться за свое будущее.

Елизавете со всем ее штатом шпионов и доносчиков не переиграть ее.

Никогда.

А тайное общество графа Воронцова еще раз получит по носу щелчок.