– Канцлер Воронцов? Да, у меня с ним весьма натянутые отношения.

– Я скажу вам секретную информацию, Роман Илларионович стоит во главе масонской ложи Петербурга. Это вам о чем-то говорит?

– Тайное общество, которое исповедует идеи свободы совести, всеобщего равенства, уважения и любви, о человеческом достоинстве, а каким боком касается моя персона к этому?

– Мы имеем сведения, что общество не слишком желает видеть на престоле не только вас, Ваше Высочество, хотя женщина-регент лучший вариант, но и Петра Федоровича. Им куда интереснее тайный узник в Шлиссельбургской крепости… Вы – натура цельная, а Петр Федорович слишком непредсказуем. Вами сложно управлять. Хороший вариант ваш сын – Павел Петрович. Но в идеале управлять государством должен не монарх. Ждите подвоха.

– Вы считаете, что английский посланник и его помощник как-то связаны с Воронцовыми?

– Пока у меня нет доказательств, но все может быть. Страшна не связь английского посланника… и его помощника с графом, – медленно, обдумывая каждое слово, как будто в очередной раз стыкуя отрывки информации, известной только ему, ответил Бестужев. – Страшно задуманное кем-то, воплощаемое здесь, в России. Ни одному государству не выгодна сильная и самостоятельная Россия со своей политикой. Вот и лезут к нам, мутят воду, смущают умы воззваниями красивыми, волями разными. Вербуют сторонников среди лучших, древних фамилий, что должны стоять на защите интересов Отечества. Вот и с престолонаследием, чую, свое удумали, хитрую комбинацию складывают, а поймать, уличить не могу. Пока не могу.

– Я тоже иностранка, Алексей Петрович, не забыли ли?

– Не забыл, Ваше Высочество, – хохотнул Бестужев. – Побольше бы таких иностранцев, так никакие внутренние враги не страшны! Если не свернете с того пути, по которому пошли.

– Не сверну, люблю Россию, – твердо ответила Екатерина. – Могу ли я узнать фамилии приверженцев новой партии Воронцова?

– Отчего ж не можете, князья Щербатов, Дашков, Голицыны, Трубецкой, самые первые в масонском списке. Но помните – граф Воронцов всем заправляет. И то, что дщерь свою в фаворитки к Петру Федоровичу продвинул – верный признак – свою партию сыграть замышляют! Осторожнее будьте с помощником английского посланника, дело молодое, кхе-кхе, но голова на плечах быть должна, а она у вас имеется, Ваше Высочество!

– Благодарю вас, Алексей Петрович!

– М-м-м, Ваше Высочество, мною получено письмо из Гамбурга от графа Салтыкова, он интересуется возможностью возвращения домой, – перешел к деликатной части переговоров канцлер.

Екатерина прекрасно понимала, что ни одно слово канцлер не произнес просто так. Рассказать о Салтыкове мог уже давно и сразу, значит, берег новость для определенного момента, который настал.

– Для чего он нам? – вдруг спросила Екатерина, вопросом подтвердив, что теперь они действуют сообща.

– Здесь, думаю, без надобности?

– Слишком вознесся и болтлив, еще и денег просит вдобавок, как бы не вернулся.

– Я отпишу ему, пусть представляет интересы России за границей, а вот денег извольте найти сами, Ваше Высочество, кхе-кхе, – прокряхтел канцлер.

«А с ним приятно иметь дело – честен, – улыбнулась Екатерина и тут же нахмурилась: – И где взять эти несколько тысяч откупных для бывшего любовника?»

Сплошное разорение!

Полностью обезопасив себя со стороны шпионов всемогущего канцлера, Екатерина перестала соблюдать многочисленные предосторожности в любовных свиданиях с Понятовским. Не единожды, горя всепоглощающей страстью, мужчина проникал в спальню к Екатерине, которая жила в это время в Ораниенбауме. Он не мог поверить в везение или провидение, но ни разу не встретил никого на своем пути. Их страсть настолько занимала все мысли, что Екатерина не обратила внимания на первые признаки беременности, а когда поняла, то схватилась за голову: Петр Федорович не только не выполнял свой супружеский долг, но и вообще прекратил посещать ее спальню, полностью отдавшись странной любви к фрейлине Елизавете Воронцовой. Дама так и не приобрела придворный лоск, не стала красивее, и вообще Екатерина считала ее не только глуповатой, но и серой мышью.

Занимаясь личными делами, испытывая порою физическое отвращение к сопернице, главными достоинствами которой были, как говорили окружающие, доброта и уступчивость, Екатерина упустила момент, когда потеряла всякий контакт с супругом. Петр Федорович, пользуясь постоянным отсутствием императрицы и некоторой отдаленностью Ораниенбаума от Петергофа, опять возобновил военные занятия, вынудив Екатерину искать деньги на вооружение вновь набранной армии.

Обратиться к Строганову Екатерина больше уже не могла, просить Бестужева – раскрыть тайный заговор, который втайне они организовали с Петром. Никого бы не интересовало, что прежде всего для своей защиты, а не нападения. И Екатерина решила воспользоваться сэром Вильямсом, прекрасно понимая, что за связь с английским посланником на теперешний момент враждебной страны по голове ее не погладят. Но события, которые могли возникнуть после внезапной смерти Елизаветы (о ее болезни запрещено было даже намекать под страхом смертной казни или пыток в стенах Тайной канцелярии), заставили Екатерину быстро искать деньги на общую с наследником крохотную армию. Она буквально приходила в ужас, представляя себя беременной и в казематах у Шувалова.

Сэр Вильямс с радостью отрекомендовал Екатерине ростовщика, верного агента английской разведки, не переставляя удивляться таким крупным займам. Но для него Екатерина Алексеевна была прежде всего красивой женщиной в стесненных обстоятельствах, а женщины не могут не блистать, к тому же дела у подопечного шли хорошо. Ожидаемый ребенок не только укреплял положение Понятовского в роли фаворита, но и английскую миссию, отдавая будущую императрицу в руки английского шпиона. Это была самая крупная победа на дипломатическом поприще сэра Вильямса. Но Екатерина, предупрежденная Бестужевым, знала, с кем имеет дело, и не переживала. Ей удалось незаметно провести закупку для армии Петра Федоровича, теперь оставалось решить вопрос с беременностью, к которой супруг не имел никакого отношения, и убедить его в обратном.

Она послала Чернышева пригласить Петра Федоровича для разговора к себе в кабинет, заранее оговорив время.

Наследник пришел в хорошем настроении, весело насвистывая и постукивая по голенищу кнутом.

– О чем вы хотели со мною поговорить, мадам? – удобно устроился на диване великий князь, скучающим взглядом осматривая комнату.

– Вы все получили?

– Да. Вы представляете, мунд… – оживился Петр, но Екатерина перебила, зная, что супруг начнет расписывать достоинства и недостатки мундиров, потом перейдет к шляпам, потом еще к чему-нибудь, закончит описанием свойств пороха, и разговор, а точнее, монолог продлится не меньше двух часов.

– Теперь мне нужна от вас услуга.

– С радостью, но вы же знаете: у меня не так много средств, и я весьма занят на строительстве, – развел руками наследник. Было видно, что он доволен и пусть не горит желанием, но готов помочь.