— Как мне хочется, чтобы все побыстрее закончилось! — зарыдала Богиня с новой силой. — Я хочу перестать быть ею прямо сейчас! Я хочу ходить в школу, как Милли из книжек. Хочу готовиться к экзаменам, есть до отвала, учить французский язык, играть в хоккей, писать фразы по сто раз…

— Да что ты говоришь! — сказал Кристофер, испугавшись этой бури чувств. — Это тебе точно не понравится!

— Все мне понравится! — всхлипывала Богиня. — Я хочу быть не только хорошей, но и плохой тоже. Хочу пойти в школу и стать плохой, слышишь?

Она привстала на подушках, и слезы полились на кошку, отчего та завопила громче, чем Трогмортен, когда Кристофер удирал с ним из храма. Неудивительно, что тут же послышалось шарканье сандалий и раздался задыхающийся голос:

— Богиня, дорогая, что с тобой, девочка? Кристофер, не вставая, повернулся и нырнул в ближайшую стену. Вывалился он лицом вниз на раскаленный двор, где сидели кошки. Там он встал, кинулся сквозь внешнюю стену на улицу и бежал до тех пор, пока не очутился за городскими воротами. «Девчонки! — подумал он. — Вот уж точно тайна, покрытая мраком! Она мечтает писать фразы по сто раз!»

Тем не менее, перебираясь через долину и Междумирье, Кристофер серьезно размышлял о словах Богини. Его собственная жизнь и впрямь напоминала длинный туннель, где за него все решали другие. Он ненавидел обитателей замка именно потому, что они обращались с ним как с вещью — полезной вещью с девятью жизнями, которая однажды превратится в следующего Крестоманси. Он подумал, что расскажет об этом Такрою. Такрой поймет. Завтра четверг, и они увидятся. Наверное, он никогда еще не ждал четверга с таким нетерпением!

Теперь Кристофер знал, как притвориться, что владеет колдовской зоркостью. На следующий вечер, когда Флавиан протянул львиную лапу, Кристофер сказал:

— Это ваша рука. Теперь я вижу.

Флавиан просиял:

— Все, завтра отправляемся в дальнее путешествие!

Кристофер был не совсем уверен, что очень этого хочет. Ему не терпелось увидеться с Такроем — единственным человеком из всех его знакомых, который обращался с ним не как с полезной вещью. Едва очутившись в постели, он тут же из нее выскочил и рванул через дыру в чарах, надеясь, что Такрой почувствует и придет пораньше.

Такрой уже ждал, облокотившись о скалу в конце долины. Казалось, что он приготовился ждать долго.

— Привет! — Он чуть не упал от удивления, увидев Кристофера.

А Кристофер понял, что поговорить по душам с Такроем будет не так просто.

— Я рад тебя видеть, — сказал он, переодеваясь. — Мне нужно много тебе рассказать! Куда мы сегодня направимся?

Такрой ответил осторожно;

— Самоходная повозка ждет в Восьмых. Ты точно хочешь туда идти?

— Конечно, — ответил Кристофер, застегивая ремень.

— Ну, тогда по дороге и расскажешь мне свои новости.

Кристофер заметил, что Такрой необычно серьезен. Глаза прищурены, никакого намека на улыбку. Говорить о своем было как-то некстати…

— Что случилось?

Такрой пожал плечами:

— Ну, во-первых, когда я видел тебя в последний раз, твоя голова была разбита…

Кристофер совсем позабыл об этом!

— Ой, я ведь не сказал тебе спасибо — за то, что ты принес меня сюда!

— Дело не в этом. Хотя, сознаюсь, это была самая тяжелая работа, какую мне приходилось делать. Я и не думал, что мне хватит сил протащить повозку через Междумирье и доставить тебя сюда. До сих пор не понимаю, как это мне удалось. И еще мне показалось, что ты умер.

— У меня девять жизней, — объяснил Кристофер.

— Да, похоже, что не одна, — согласился Такрой, недоверчиво ухмыльнувшись. — Слушай, что ты обо всем этом думаешь? Твой дядя утонул в экспериментах, столько всего мы ему натаскали! Я-то ладно — мне он платит. Но тебе-то это зачем? Только на неприятности нарываешься… и калечишь себя…

Кристофер видел, что Такрой не лукавит.

— Мне это несложно, честно. А дядя Ральф дал мне два соверена.

Услыхав это, Такрой запрокинул кудрявую голову и рассмеялся:

— Два соверена! То, что мы отсюда возим, стоит огромных денег, тысячи фунтов… Например, кот из храма Ашет.

— Я знаю, но буду помогать дальше. Для меня сейчас это единственное удовольствие!

Теперь-то Такрой обязательно должен был сам расспросить его! Но Такрой только вздохнул:

— Ну, тогда пойдем.

В Междумирье разговаривать было невозможно. Пока Кристофер карабкался, съезжал и снова взбирался по мокрым скалам, Такрой привидением парил рядом, ловя порывы ветра и пропуская через себя дождь. Поплотнел он только на входе в долину, в которой Кристофер давным-давно вывел огромную восьмерку в грязи. Цифра была все еще там, будто ее написали вчера. Над ней висела повозка. Это был улучшенный экземпляр — приятного голубого цвета.

— Все в порядке, насколько я вижу, — сказал Такрой.

Они подошли и подобрали веревку от повозки, которая сразу же поплыла за ними вниз по долине.

— Как крикет? — начал разговор юноша.

Теперь у Кристофера появился шанс поведать о своих злоключениях.

— Никакого крикета с тех пор, как папа забрал меня из школы, — сказал он мрачно. — До вчерашнего дня я и не подозревал, что в замке в него играют. Знаешь, что я теперь живу в замке?

— Нет. Твой дядя никогда мне о тебе не рассказывает. И что это за замок?

— Замок Крестоманси. Вчера мой наставник сказал, что в субботу будет матч против сельской команды. Конечно, никто не собирается включать меня в команду, но я делаю таблицу очков для игры.

— Да ну! — Глаза юноши сузились.

— Они, конечно же, не знают, что я здесь.

— Надо полагать.

Сказано это было тоном, который убил весь разговор на корню. Они молча шли рядом с повозкой до длинной гряды холмов, среди которых приютилась маленькая ферма. Место выглядело еще более пустынным и одиноким, чем обычно. Тяжелое серое небо нависало над холмами, поросшими вереском.

— Слушай, Кристофер, людям в замке не понравится, что ты приходишь сюда помогать! — сказал Такрой.

Кристофер рассмеялся:

— Еще бы! Но они не узнают.

— Ты слишком самонадеян. Они все там знатоки своего дела.

— Это моя месть. Чем они опытнее, тем она слаще. Я выскользнул из-под их глупых и скучных носов, а они думают, что владеют мною полностью. Для них я просто вещь, и они меня используют!

Но вот на ферме их заметили. Несколько женщин выбежали во двор и встали около горы пакетов. Одна из них помахала рукой. Кристофер помахал в ответ и взбежал на холм. Такрой интересовался его чувствами намного меньше, чем он рассчитывал.