Кристофер размахнулся, удивившись, что ни капельки не волнуется. Деревенские окружили Кристофера и пригнулись, выжидая.

Кристофер оглянулся: повсюду большие крепкие руки и загорелые насмешливые лица.

— Что же это будет?! — воскликнул Флавиан. — Он ведь всего лишь мальчишка!

— А то мы не знаем! — хмыкнул капитан деревенской команды.

Кузнец с пренебрежением швырнул Кристоферу мяч. Пока этот мяч выписывал траекторию, Кристофер вспомнил, чему учил его Такрой. Вся деревенская команда собралась у него за спиной в кольцо, и, чтобы выиграть подачу, нужно было выбить мяч за это кольцо. Он спокойно проследил, как мяч летит к бите. И твердой рукой послал его в воротца!

— Два! — крикнул он Флавиану, который испуганно глянул и побежал.

Кристофер тоже побежал. Деревенская команда изо всех сил пыталась поймать мяч, но у Кристофера с Флавианом была куча времени для двух перебежек. Их команда выиграла. Кристофер был счастлив!

Болельщики замка ликовали. Габриэль сам поздравил Кристофера, а Джейсон пожал ему руку. Подошла растрепанная мисс Розали и похлопала его по спине. Остальные окружили его и сказали, что теперь Мордехай Робертс им не очень-то и нужен, а из-за церкви первый раз за день выглянуло солнце.

«Что ж, — подумал Кристофер, — иногда жизнь в замке не так уж и плоха, в конце концов».

Но во время воскресной трапезы все вернулось на круги своя. Обеденный разговор крутился вокруг планов поимки Призрака. Только мистер Вилкинсон, старый волшебник — хранитель замковой библиотеки, проговорил:

— Тех трех редких книг нигде нет. Ума не приложу, кому могли понадобиться книжки для девочек из Мира Б, но в замке их нет точно!

Поскольку они были для девочек, мистер Вилкинсон явно не подозревал Кристофера. На самом деле никто о нем и не вспоминал, пока не понадобилось передать соль.

В понедельник Кристофер едко сказал Флавиану:

— А никому не приходило в голову, что я мог бы помочь поймать Призрака?

До сих пор они с Флавианом вели только отвлеченные разговоры про Везделки. Но после воскресной игры что-то толкнуло его спросить.

— И не заикайтесь об этом! Люди, перерезавшие русалок, в два счета разберутся и с вами.

Кристофер вздохнул:

— Русалки больше не оживут, а я смогу.

— Меня тошнит от разговоров о Призраке, — сказал Флавиан и переменил тему.

А Кристофер почувствовал как никогда, что бредет по туннелю, из которого нет выхода. Конечно, его положение было хуже, чем положение Богини: она перестанет быть Живой Ашет, когда подрастет. А у него лишь одна дорога — превратиться во второго Габриэля де Витта. Даже письмо от папы, пришедшее через пару дней, не подняло настроения. Конверт был вскрыт и запечатан снова, но в отличие от маминого письма на этом были весьма интересные марки. Папа находился в Японии.

Сынок!

Согласно гороскопам, в твоей жизни грядет время наивысшей опасности. Заклинаю тебя быть осторожнее и не подвергать угрозе свое будущее.

С любовью, папа

Судя по дате на конверте, письмо было написано месяц назад.

— Пропади пропадом мое будущее! — воскликнул Кристофер. — А в гороскопах, видимо, имелись в виду жизни, которые я потерял. Но хуже всего, что я безумно хочу повидать Такроя!

И в следующий четверг, несмотря ни на что, Кристофер пролез через дыру в чарах замка, надеясь увидеть друга. Но долина была пуста. Такая же пустота царила в сердце мальчика… Он подумал — и отправился в Десятый Мир навестить Богиню! Теперь это был единственный человек, который не пытался использовать его в своих интересах.

Богиня сидела на белых подушках, скрестив ноги, и размышляла, подперев подбородок кулаками. Девочка выглядела вполне здоровой, но что-то новое появилось в ней, как будто предчувствие грозы в воздухе. По крайней мере, Кристофер почувствовал это, едва вошел.

Звякнув украшениями, Богиня подняла голову и взглянула на него:

— Хорошо, — сказала она, — я надеялась, что ты придешь! Мне нужно с тобой поговорить. Ты единственный сможешь понять.

— И я к тебе с тем же! — сказал Кристофер, присаживаясь на каменный пол и прислоняясь спиной к стене. — Ты молчишь со своими жрицами, а я молчу с людьми из замка Габриэля. Мы оба в этом туннеле…

— Но в этом-то все и дело, — прервала его Богиня. — Я не уверена, что я в туннеле. У любых туннелей есть выход.

Тон Богини не предвещал ничего хорошего. Белая кошечка сразу это поняла. Она вскочила с подушек и залезла девочке на колени.

— Ты что имеешь в виду? — спросил Кристофер, еще раз подумав о том, что девочки — это полная загадка.

— Бедная Бетти, — проговорила Богиня, поглаживая белую кошечку. — У нее снова будут котята. Я бы хотела, чтобы их больше не было, — они выматывают ее. Я имею в виду, что передумала очень много, пока болела. Я думала о тебе, пыталась понять, как тебе удается приходить сюда из другого мира. Неужели это так легко?

— Конечно. Ну, для меня легко. Думаю, потому, что у меня несколько жизней. Наверное, в одной из них я остаюсь в кровати, а остальные дают мне возможность путешествовать, где хочу.

— Вот повезло! Но что ты делаешь, чтобы попасть в другой мир?

Кристофер рассказал ей про долину, про Междумирье и про то, как ему приходится искать угол в спальне, чтобы уйти.

Богиня задумчиво рассматривала темные своды храма.

— Как жаль, что у меня только одна жизнь! Помнишь, ты сказал, когда был здесь в прошлый раз, что я перестану быть Живой Ашет, когда вырасту?

— Это ты мне сказала, когда я пришел сюда в первый раз, — напомнил ей Кристофер. — Ты сказала: «Живая Ашет — всегда маленькая девочка». Ты что, не помнишь?

— Да, но никто не говорил это так, как ты. Твои слова заставили меня задуматься. Что происходит с Живой Ашет, когда она перестает быть маленькой девочкой? Я уже не маленькая. Официально здесь в моем возрасте девочек начинают считать женщинами.

«Да, видимо, в Десятых Мирах это происходит весьма рано», — подумал Кристофер. Ему тут же захотелось стать мужчиной — хотя бы официально — и избавиться от опекунов…

— А разве ты не станешь жрицей?

— Нет. Я внимательно слушала, что они говорят, задавала вопросы, прочитала все их записи: ни одна жрица никогда не была Богиней. — Она снова принялась гладить кошку. — Когда я спросила, матушка Праудфут ответила, что я не должна забивать себе этим голову, потому что Ашет позаботится обо всем сама. Как ты думаешь, что это значит?