– Веками мы следовали законам Идеи Мироздания и, если они нарушались – исправляли ошибки. Всегда…

…Мир Силирии наполнен светом и радостью, и в нем действуют Принципы Мироздания… Миры других – ужасны и уродливы – и в них так же действуют Законы Сотворения… Разгадка должна быть… Планета, где уживаются гармония и хаос, прекрасное и чудовищное, где люди в муках умирают и где создаются великие творения искусства… Где счастье и горе идут рука об руку…

…Зинтара, ты отправляешься туда… Сохрани гармонию и найди путь…

И все опять исчезло, померкло в водовороте времени…

– Я с тобой, ты не можешь одна… – пытался возразить прекрасный исполин.

– Я была добровольцем… и выбрали меня… Ничего изменить невозможно… И не нужно… Я вернусь… Я обязательно вернусь…

– Ты обрекаешь себя на столетия беспамятства… – его голос звучал едва слышно. В нем сквозила тоска и печаль. Печаль о том, что его любимая права, и ничего не изменить…

Она тряхнула золотым дождем волос и весело рассмеялась.

– Нет ничего прекраснее, чем найти путь к счастью!

– Ты забудешь меня… – выдохнул он.

Глаза девушки наполнились печалью. Дрогнувший голос произнес:

– Неправда! Я вспомню, как только вернусь!

– Тем, кто уходил на века… вернуть память не просто…

– Я обещаю… Моя память – в моем сердце, а оно всегда только с тобой… Всегда… Даже через вечность… Я буду любить тебя…

И опять свет погас, и звезды закружились в бесконечном и феерическом калейдоскопе.

В памяти замелькали бесчисленные картинки жизни.

Средние века… Огромная площадь заполнена толпой народа. Она стоит на охапке хвороста, прикованная к столбу, измазанная, полураздетая, с всклокоченными волосами… А толпа улюлюкает и дико вопит:

– Ведьма, ведьма. Сжечь чертовку!

И языки пламени обступают со всех сторон. Невыносимая боль пронзает подошвы ног. Пламя лижет ее лодыжки и подбирается к груди.

Нестерпимые муки… И слезы…

Новое видение…

Множество солдат. И все они бегут и бегут, перепачканные кровью и грязью. Они проиграли, они отступают…

И она бредет по полю боя и ищет своего мужа… Груды разлагающихся тел мучают ее нестерпимым смрадом. Но она идет дальше. Маленький ребенок цепляется за ее выпачканную в крови убитых солдат юбку и непрерывно плачет. Вдалеке на пригорке появляется отряд неприятелей.

«Враги, бежать!» – проносится полубред, полумысль.

Но она не успевает. На ее глазах погибает поддетый вражеским штыком сынишка. А она бьется и кричит… Не в силах ничего сделать со своим позором… болью… и смертью…

Образы меркнут…

Теперь она немка. Учительница. В ее классе учится несколько детей евреев. Открывается дверь, и входит офицер рейха.

Всем евреям вошедший велит подняться – дети послушно встают. Она пытается помешать, но ей настоятельно рекомендуют не вмешиваться.

Позже, она старается им помогать, отрывая от себя кусок хлеба и отдавая голодным и измученным врагам человечества – евреям… «В чем они виноваты?» – без остановки спрашивает она себя и не находит ответа, когда видит полуживые скелеты, которые уже сложно назвать людьми… Страшные эксперименты, дикие унижения и издевательства – за что?!

Когда смерть находит ее еще в рассвете сил, она только облегченно вздыхает и радуется избавлению.

А потом появляется образ… бескрайней Сибири.

Маленькая девочка бежит за мамой, боясь отстать, а та из последних сил бредет к лагерю заключения мужа. Его, видного ученого и врача, без объяснения причины сослали.

Поднимается буран.

«Мама, папа, простите, я потерялась…», – вертится по кругу мысль в умирающем юном сознании.

Свет заполняет глаза… Он вокруг, и она его источник… В сознании крутятся имена… Жанна… Кристи… Тильда… Настя… Александра…

Из ниоткуда доносятся слова.

– Сейчас, боюсь, для тебя слишком рано… Силы на грани… Следует подождать…

– А она? – спрашивает тихий и печальный голос.

– Она… Начнет вспоминать… медленно с трудом… по мере сил объединяя опыт… Но пока – будет преобладать последняя личность… Слишком большой объем – нужно время для его обработки… Мы сделали все, что возможно. Она и так на пределе возможностей… Нужно время и терпение…

– Зинтара… – позвал тихо мужской голос. – Проснись…

Она попыталась открыть глаза.

Она знала, что позвали именно ее… Что она и есть Зинтара… – это ее самое древнее и настоящее имя…

А еще она была… Жанной, Кристи, Тильдой, Настей… Лёкой… и многими другими на второй ступени обучения – в фазе «полевых работ».. Но последние пять жизней мелькали перед ней с особой остротой и болью! В отличие от школьной программы обучения – «полевых работ», она прожила их полностью?! Зачем ТАКОЕ?!

И память вернулась… На секунду она вспомнила свой выбор и путь!

– Зинтара… – опять позвал голос.

Девушка открыла глаза и уверенно села на кушетке-кресле. В глазах замелькали тысячелетия… Но образы постепенно превращались в тени, а четкие знания – в намек…

Девушка отрицательно замотала головой. Растерянно посмотрела на присутствующих. Секунду назад они были такими знакомыми и родными… Но это ощущение испарилось, оставив лишь память о своем коротком присутствии…

Она старательно помассировала виски и слегка не своим, более глубоким, низким и невероятно певучим голосом произнесла:

– Все еще Александра, но я помню, что была Зинтарой… наверное… – неуверенно произнеся фразу до конца, она осознала, что говорит на другом языке – самом древнем и самом прекрасном во всей галактике! На языке ее родной планеты Силирии…

– Это отличные результаты! Великолепно! Мы и не надеялись на такие скорые перемены! – воскликнул один из ученых лаборатории.

– Значит, Лёка? – очень нежно и тоскливо проговорил гигант.

– Значит так… Актон. – она попыталась сосредоточиться и что-то вспомнить, но у нее так ничего и не получилось. – Странное чувство… – добавила Зинтара.

– Опишите, пожалуйста, – попросил лабораторный ученый и жестом руки велел всем удалиться.

Актон, Кхаакр и Айлак послушно отошли в противоположный конец лаборатории и устроились за небольшим изящным столиком со множеством напитков и легких закусок.

– Сока одаи? – услужливо предложил Кхаакр воину.

Актон только отрицательно покачал головой.

– Ему сейчас лучше выпить чего-нибудь покрепче… – ласково проговорила Айлак и принялась смешивать излюбленный коктейль клана Воинов Духа.

Когда изумрудная жидкость напитка появилась перед гигантом, он, не задумываясь, тут же выпил ее.