Он поймал мою руку, поднес к горячим губам, поцеловал подушечку каждого пальца, затем и саму ладонь. Меня вновь обдало жаром. Сердце глухо заколотилось в груди, а кровь раскаленной лавой понеслась по венам.

– Ты прощен. Но давай договоримся, что впредь будешь сразу обо всем рассказывать: о своих подозрениях, наблюдениях.

– Это не так просто Айрин, – с мужских губ слетел тяжелый вздох. – Я пять лет был безмолвным рабом, день и ночь прятал мысли, за которые мог лишиться головы. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к нормальной жизни. А еще твоя забота, внимание… – многозначительно произнес Дэниар и… улыбнулся.

Впервые с момента нашей встречи он улыбнулся мне и только мне той заговорщицкой и обворожительной улыбкой, что сохранилась в памяти. Как я мечтала вновь ее увидеть!

Внезапно Дэниар приподнялся на локте, взял с прикроватной тумбочки зелье, налил в стакан семь капель, немного воды и протянул мне.

– Что это? – спросила я, нахмурившись, и стала принюхиваться к светло-зеленой жидкости.

От нее исходил приятный мятный аромат с нотками имбиря и лимона.

– Снотворное. Нам обоим не помешает немного подремать и набраться сил, – поучительно проговорил Дэниар и кивнул, как бы поторапливая меня.

– Я думала, мы займемся шкатулкой. Она ведь чудом уцелела. Или тебе не интересно, что в ней? – вопреки моему желанию, в голосе прозвучали грустные нотки.

– Интересно. Но давай позже изучим ее, как проснемся. А то у меня сейчас такое состояние, словно карета сорвалась не в пропасть, а проехалась по мне раз десять. Если не больше, – горько усмехнулся он.

– Как скажешь, дорогой! Дремать, значит, дремать!

Я поставила стакан на тумбочку, соскочила с постели и понеслась в спальню. Там быстро сбросила неудобное платье, сменив его на плотную сорочку, достала из ридикюля ларец, вернулась в гостевую комнату и выпила снотворное. Дэниар последовал моему примеру и тоже принял зелье, правда, на три капли больше. Затем он совершил несколько витиеватых пассов и… запечатал запирающим заклинанием дверь и окно, чем немало удивил меня.

– Для надежности, – произнес муж, заметив мою растерянность.

Удобно устроившись на спине, он подождал, пока я заберусь в кровать и лягу у него под боком, после чего обнял меня за плечи рукой, поцеловал в макушку и почти мгновенно погрузился в крепкий сон, о чем свидетельствовало легкое подергивание рук и ног.

Глубокое и ровное дыхание вздымало широкую мужскую грудь, на которой покоилась моя голова. С улыбкой на губах я прислушивалась к размеренному сердцебиению Дэниара и не сводила глаз со шкатулки. Тонкий луч света играл на ее мраморной поверхности, словно призывая меня взять ларец в руки.

С каждой секундой звуки становились менее отчетливыми, глаза начали закрываться против воли, и я погрузилась в успокоительный сон.

Я проснулась и открыла глаза, когда день сменился вечером. Солнце клонилось к закату, и его тусклые лучи теперь робко заглядывали в окошко. Крошечные пылинки танцевали в узких дорожках света, словно сказочные существа. Я улыбнулась, с наслаждением потянулась и… вдруг коснулась кончиками пальцев правой ноги другой ноги, но точно не своей, а чужой и при том мужской.

Ощущение оказалось шокирующим, будто на мое разгоряченное тело вылили ушат ледяной воды. Остатки сна вмиг слетели с меня, избавляя сознание от вязкой пелены. События этого утра, затем и дня с немыслимой скоростью пронеслись перед внутренним взором.

Резко сев на постели, я во все глаза уставилась на Дэниара. На его губах играла легкая усмешка, плечи подрагивали от с трудом сдерживаемого смеха. Мужа явно позабавила моя реакция.

– Доброе утро, Айрин! Хотя правильнее было бы сказать «вечера», – непривычно мягким голосом проговорил Дэниар.

Его взгляд перестал быть холодным и колючим, как лед. Он наполнился теплом. Значит, мне не приснилось. Между нами на самом деле состоялся тот разговор, и теперь все обиды позади.

Я нервно сглотнула, смущенно кивнула в знак приветствия и увидела в правой руке Дэниара шкатулку. По всей видимости, пока я спала, он занимался ее изучением.

– Разобрался, как открыть ларец? – просипела еще неокрепшим голосом.

– Пока нет. Я сам только проснулся. Не хочешь присоединиться к разгадке головоломки? – он склонил голову на бок и слегка прищурил глаз.

– Спрашиваешь?! – фыркнула я, пытаясь скрыть волнение, и пригладила ладонью растрепавшиеся волосы.

Мне нравилось, как Дэниар теперь обращался со мной, но к этому следовало еще привыкнуть.

– Тогда неси чернила и листок бумаги. Я заметил на дне шкатулки странные царапины. Сдается мне, в них заключено послание, только мы не прочтем его, пока не сделаем видимым невидимое.

Муж заговорил словами прадеда, чем рассмешил меня, однако свое наблюдение я оставила при себе. Отбросив одеяло, я соскользнула с постели и направилась к двери, которую Дэниар распечатал за мгновение до того, как мои пальцы легли на бронзовую ручку.

В спальне я первым делом накинула шелковый халат. Запахнув поплотнее полы, стала завязывать пояс. В этот миг мой взгляд упал на спинку стула, на котором висел ридикюль, и я почувствовала, как по спине пробежал озноб. Не удержавшись, передернула плечами.

«Может, я сделала это машинально, находясь во власти эмоций? – спросила саму себя, не сводя глаз с резной спинки.

Многие годы я вешала ридикюль исключительно с правой стороны, сейчас же он находился с левой, словно кто-то его переместил. Совладав с оцепенением, в который повергло увиденное и недобрые мысли, я прошлась по спальне. Заглянула в шкафы, прикроватные тумбочки. Все лежало на своих местах, однако меня не покидало ощущение, что здесь кто-то побывал, пока мы с Дэниаром спали беспробудным сном. Помимо сумочки, об этом свидетельствовало покрывало, заправленное небрежно, словно впопыхах. Складывалось впечатление, что кто-то рылся под матрасом и подушками.

Я заглянула в кошель – все до единой монеты были на месте. Значит, ограбление не являлось целью незваного гостя. Приходили за шкатулкой. Но кто? И откуда прознал о ней? Желая разобраться, что происходит, я спустилась на первый этаж.

– Джоана? – громко позвала служанку.

Ответом мне стала тишина. Тогда я продолжила осматривать дом. Входная дверь оказалась заперта, на кухне чистые стол и плита. Ни одного признака возвращения домработницы или присутствия постороннего. Похоже, на фоне перенесенного стресса у меня развилась паранойя. Посмеявшись над собой, покинула кухню.

Стоило мне вновь пройти в холл, как раздался щелчок, и через порог с двумя пакетами в руках переступила Джоана. Ее щеки покрывал багряный румянец, дыхание было сбивчивым, волосы слегка растрепаны. Казалось, она неслась сюда со всех ног.

– Как вы, миссис Айрин? – с неподдельной тревогой поинтересовалась служанка, поудобнее перехватив пакеты, которые норовили выскользнуть из ее крепких рук.