19 октября Донской фронт перешел в наступление, но его армии столкнулись с организованной обороной противника. Ослабленные предшествующими боями, войска оказались не в силах преодолеть ее. Атакующие порывы неизменно захлебывались перед немецкими позициями. Такая же ситуация складывалась и в полосе Сталинградского фронта. В результате октябрьское наступление к успеху не привело. Впрочем, из него удалось извлечь пользу. Во-первых, гитлеровцы ослабили натиск и уже не могли двигаться вперед без существенных подкреплений; во-вторых, советское командование использовало эту паузу для концентрации сил и последующего более мощного удара по врагу.

Стоит добавить, что, как и год назад под Москвой, немецкие коммуникации были чрезвычайно растянуты и регулярно подвергались ударам партизан.

Противник вновь не смог решить поставленную задачу в срок, снова приближалась зима. Разумеется, в этой полосе она была бы не столь сурова, как в Подмосковье, но тем не менее создала бы дополнительные трудности. И в целом наступательный потенциал врага был исчерпан.

Ставка решила использовать прием, к которому гитлеровцы сами прибегали, действуя против советских войск. А именно – нанести мощные удары с двух сторон под фланги с целью окружения вражеской группировки. Сделать это предполагалось, используя соединения трех фронтов – Донского, Сталинградского (под командованием генерала А. И. Еременко) и Юго-Западного (под командованием Н. Ф. Ватутина). Предполагаемая зона наступления составляла около четырехсот километров. Войска должны были преодолеть с боями расстояние в 120–140 километров. В результате советским армиям предстояло соединиться, образовав огромный котел, в котором оказались бы блокированы значительные силы врага.

Разработка операции велась в строжайшей тайне. Ни Рокоссовскому, ни другим командующим фронтами до последнего момента не сообщали о деталях плана и сроках наступления. Им предписывалось незаметно для противника концентрировать войска в определенных районах и имитировать переход к обороне. Опыт в такого рода запутывании противника у Рокоссовского был уже не малый. Изменялись разве что масштабы и значимость операции. По его распоряжению войска передвигались в намеченные районы только по ночам. Вместе с тем имитировалось наступление на других участках фронта. И в целом дезинформировать гитлеровцев удавалось. Разумеется, немецкая разведка засекала подготовку противника к серьезной операции и докладывала об этом высшему руководству. Однако ей не удалось верно оценить ее масштабы, определить сроки, выявить направления главных бросков.

Подготовка наступления была сопряжена с большими трудностями: враг хотя и перешел к обороне, но его вылазки все еще представляли большую опасность. Существовали определенные проблемы с формированием и подтягиванием советских войск в район наступления. Эти два обстоятельства требовали, с одной стороны, спешить с реализацией задуманного плана, а с другой – заставляли проявлять выдержку и терпение в накапливании сил. Недостаток войск на определенном этапе мог обернуться тяжелейшим поражением в битве. Так, изначально рассчитывали начать операцию 9 ноября, но впоследствии срок был скорректирован и определен 19 ноября.

Войска Рокоссовского должны были наносить два вспомогательных удара. 65-я армия генерал-лейтенанта П. И. Батова, нависавшая над флангом противника, наступала на юго-восток. Используя плацдарм у Клетской, ей предстояло двигаться в направлении на Вертячий. Одновременно с ними 24-я армия генерал-майора И. В. Галанина атаковала Вертячий вдоль левого берега Дона. Главной задачей этих соединений была ликвидация немецкой обороны и окружение противника в малой излучине Дона. Таким образом, часть гитлеровских войск оказалась бы не только без точки опоры на свои оборонительные рубежи по реке, но и просто попала бы в окружение. И, наконец, 66-й армии предстояло активными действиями сковывать значительные силы неприятеля, не позволяя ему перебросить войска в зону действия других соединений Донского фронта.

Контрнаступление было хорошо обеспечено боеприпасами. К 19 ноября «… фронты сталинградского направления имели около 6 млн. снарядов и мин, 380 млн. патронов для стрелкового оружия, 1,2 млн. ручных гранат. В ходе операции шла непрерывная подача боеприпасов. За время с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г. войска наступавших фронтов израсходовали: снарядов и мин – около 7,5 млн., боеприпасов для стрелкового оружия – около 228 млн.»[22]. Гроза надвигалась.

Предстояло провести и тщательную подготовку в войсках. Большое значение уделялось организации не только войсковой, но и инженерной, артиллерийской разведке переднего края. Не раз приходилось проводить разведку боем. В результате удалось выявить систему огня противника, рассекретить огневые точки. Командиры проводили с личным составом отработку предстоящих атакующих действий. Усиливалась и политическая работа. Организовывались митинги, публиковались газеты, бюллетени, боевые листки, велись и личные беседы. Словом, всемерно культивировался наступательный настрой.

Накануне наступления Рокоссовский, по своему обыкновению, побывал в войсках. Объезжая армии, он не только совещался и инструктировал командармов, но не упускал возможности переговорить с комдивами, комполками, комбатами, ротными… Константин Константинович любил и умел находить общий язык с людьми и получал удовольствие от такого общения. И подчиненные шли на контакт с ним. С командиром, чей КП всегда находился невдалеке от зоны боев, с командиром, который не страшился и не стеснялся бывать в окопах на передовой.

Вскоре комфронтом убедился, что его войска полностью боеспособны. Последние координационные совещания с командармами, согласование взаимодействий армий на стыках и после этого доклад в Ставку – к наступлению готов!

Удавка для Паулюса

19 октября 1942 года утро выдалось туманным. Местами повалил снег. Стало ясно, что будут проблемы с использованием авиации и корректировкой огня артиллерии. Тем не менее отсрочивать операцию не стали. В 7 час. 20 минут по телефону была подана команда: «Сирена». Орудия и минометы немедленно привели в боевую готовность. В 7 часов 30 минут прозвучала команда: «Огонь!» Началась мощнейшая артподготовка, длившаяся 80 минут. Адский грохот разносился на многие километры вокруг. Гаубицы, пушки, минометы вели огонь, не останавливаясь ни на минуту. Из 3500 орудий и минометов на врага обрушились десятки тысяч снарядов и мин. В соответствии с планом один час отводился на разрушение оборонительных сооружений и укрепленных позиций, и двадцать минут – на подавление вражеского огня.

В 8 часов 50 минут на немецкие позиции двинулись танки и пехота. Тут же выяснилось, что советская артподготовка оказалась весьма эффективной: огонь, которым гитлеровцы встретили наши подвижные части, был разрозненным и неплотным. Многие фашистские орудия были уничтожены, управление войсками – дезорганизовано. Впрочем, во многих местах все же затрещали фашистские пулеметы. Начальник артиллерии фронта В. И. Казаков немедленно отреагировал на это, приказал выкатывать орудия на прямую наводку и открывать огонь по дотам и дзотам противника.