там легко затеряться среди сосен, эвкалиптов и кустов. Даже мисс Уайт не заметила нашего исчезновения.

Скрывшись из виду, мы побежали в сторону центра города. Отыскать ресторан было нелегко, хотя Крис включил на телефоне приложение-навигатор. Он страшно нервничал и почти ничего не воспринимал: наверное, представлял, как сидит лицом к лицу с отцом, и размышлял, что ему сказать. Мне это знакомо по моим родителям, которые сейчас очень далеко.

Иззи, прищурившись, огляделась:

– Без тёмных очков солнце слепит. Мы здесь уже были? Понятия не имею, где мы сейчас. – Тем не менее она с надеждой смотрела в землю. Но её солнечные очки не соизволили внезапно там появиться.

Ей удалось вернуть Криса к реальности.

– Вот, возьми мои, – сказал наш друг, протягивая ей солнечные очки с пришитым куском ткани для защиты шеи от солнца.

Иззи благодарно ему улыбнулась и нацепила очки:

– Ух, какие они тёмные – я почти ничего не вижу! А стёкла у тебя шлифованные? Ткань шею щекочет.

Мы с Шари переглянулись. Летучим рыбам не угодишь.

– Это где-то рядом, – Крис растерянно огляделся по сторонам: мы забрели в какой-то задний двор, где стояли вонючие мусорные баки. В нескольких метрах от нас бились о пирс волны, в которых плавали пена и мусор. – Попробуем обойти вокруг этого зда…

Боковая дверца стоящего в двух метрах от нас фургона распахнулась, и оттуда выскочили двое в чёрных балаклавах. Не успел я пошевелиться или закричать, как меня уже схватили сзади. Сильные пальцы стиснули мне предплечье, а другая рука в кожаной перчатке, пахнущей прогорклым маслом, зажала рот.

– Шари! Беги! – хотел крикнуть я, но звуки, которые я издавал, больше напоминали брачный зов ламантина. Я в отчаянии поискал взглядом друзей – Шари и Криса тоже схватили!

Я стал вырываться и дрыгать ногами, но похитителей это не остановило: они затащили меня в белый фургон, на котором был изображён смеющийся лосось и написано «Живая рыба от профессионалов». Меня бросили на застеленный резиновыми ковриками пол, пахнущий звериным помётом и солоноватой водой.

Кто-то связал мне руки и ноги кабельными стяжками – острый пластик впился в кожу. Шари и Криса свалили рядом со мной или почти на меня – я чувствовал, как они стараются выпутаться.

Только Иззи ещё была на свободе – я видел, как она в ужасе наблюдала за нашим похищением, а потом бросилась бежать. Солнечные очки, которые одолжил ей Крис, упали на землю, и Иззи скрылась в не самых чистых портовых водах.

Один из мужчин тихо выругался:

– Превратилась – нам её не догнать.

Превратилась?! Выходит, мы имеем дело с оборотнями? Чутьё у меня недостаточно развито, чтобы это выяснить. Но одно ясно: они о нас знают!

Потом вокруг стало темно: кто-то завязал мне глаза. Боковая дверь с лязгом захлопнулась.

– Поехали! – скомандовал один из типов, и фургон тронулся. Неспешно, без визга шин – наверное, чтобы не вызвать подозрений.

В голове у меня будто гудел пчелиный рой. Что здесь происходит? Кто нас похитил? Куда нас везут? Трёх безобидных подростков, которые ни в чём не разбираются – разве что в морских обитателях, а ещё немного в физике и испанском! Значит, Холли была права: за нами кто-то следил. Но зачем?!

Я лежал очень неудобно, прижавшись щекой к полу и ощущая лбом чьё-то дыхание в паре сантиметров от себя.

– Вы не ранены? – раздался у меня в голове шёпот Криса – наверное, он выпустил усы или превратил палец в кончик плавника.

– Нет, всё нормально – насколько это возможно, когда тебя похитили, – отозвался я, сосредоточившись, чтобы нас никто не подслушал. Потом превратил глаза в акульи, порадовавшись, что мы тренировали это на уроках до посинения. – Шари? Шари! Ты цела? – Мне была невыносима мысль, что ей, возможно, причинили боль.

– Просто наглость, что они тут с нами творят! – Мысли Шари вспышками злости взрывались у меня в голове. – Нет, я не ранена – всего лишь ссадина.

– Не исключено, что они охотятся за морскими оборотнями, так что потише, – прошептал я и стал затаив дыхание ждать реакции похитителей.

– Заткнитесь! – скомандовал один из них; все трое по-прежнему были в балаклавах, но я не сомневался, что все они мужчины.

Шари на этот раз приглушила свои мысли тщательнее, чем до этого я:

– Великое течение, ты правда так думаешь? Охотники за оборотнями?

– Понятия не имею, – ответил за меня Крис. – Хорошо, что Иззи удалось убежать. Она наверняка поднимет тревогу, и тогда мисс Уайт нас выручит. – Мне в это не очень верилось. Наверное, друзья почувствовали мои сомнения, потому что Крис резко спросил: – Что, думаешь, Иззи не справится? Она смелая и…

– Иззи славная девочка, но она даже не знала, куда мы пришли, – возразила Шари. – Кроме того, она говорила, что в твоих солнечных очках ей почти ничего не видно.

Я старался говорить спокойным, взвешенным тоном:

– Кроме того, она в тридцати восьми милях от школы и от тех, кто знает, кто мы, и может понять, что здесь на самом деле происходит.

– Вот увидишь – она вызовет полицию, и та в два счёта отыщет фургон, в котором нас везут, – сказал Крис.

Мы подавленно молчали. Да, полиция уже несколько раз нам помогала – но что она может предпринять, если нет никаких зацепок?

В ловушке

Везли нас не очень долго – минут двадцать, поэтому мы не успели ничего больше обсудить. Фургон где-то припарковался, дверцы кабины распахнулись, боковая дверь со скрежетом отодвинулась. Кто-то перерезал кабельные стяжки у меня на ногах – и у остальных, видимо, тоже. Шари взвизгнула – неужели эти негодяи случайно её поранили?!

Глаза у меня всё ещё были завязаны, но я не только человек, но и тигровая акула. Я ещё ни разу не пытался использовать свои акульи органы чувств на суше, но на этот раз попробовал – и… заметил, как моё обоняние невероятно обострилось. Когда мужчины затащили нас в какое-то здание, на меня лавиной обрушились запахи.

Пахло пластиковыми полами и тропическим воздухом, мышиным помётом и рептилиями, перегревшейся электроникой, кофе и солёной водой. От одного из мужчин несло по́том, от другого – дорогим лосьоном для бритья. Может, это зоопарк? Нет, что-то другое.

Я слышал, как Шари то и дело щёлкает языком – чего это она? Сигнал мне подаёт? Снова щелчок, отразившийся от стен помещения. Тут я сообразил, что она, как и я,