– Ш-ш-ш, – услышал он успокаивающий голос Саффрон, которая прижала его голову к животу. Так он и стоял перед ней на коленях, будто согнувшийся дуб, ствол которого подрубили. – Ш-ш-ш.

У нее были теплые руки, и она нежно гладила его, но Блейк не мог остановиться, рыдания сотрясали все тело, хотя боль постепенно проходила. Он не пытался говорить, не мешая горю покидать его, ведь он так долго держал его в себе.

– Расскажи мне, – попросила Саффи, – освободись от всего. Тебе нужно поделиться с кем-нибудь. Просто выскажи это вслух.

Блейк задышал равномернее, чувствуя, как поднимается и опускается живот Саффрон под его щекой. Он не понимал, что с ним произошло. И не мог поверить, что все кончилось. Снова закрыл глаза, слезы больше не душили его.

Рядом его ребенок. Саффрон держит его, успокаивает. Блейк не думал о том, насколько близок к своему еще не рожденному ребенку. Эти ощущения дали ему силу встать и снова посмотреть в лицо женщине, которая перевернула его жизнь, заставила снова чувствовать, идти вперед, а не плыть по течению. Если уж он будет отцом, нужно быть честным с самим собой. И с Саффрон.

– Я его ненавидел, – заговорил наконец Блейк, не отпуская ее руку, усаживая снова на диван рядом с собой, обнимая и прижимая ее теплое тело к себе. – В армии я повидал всякого и понял, что живу правильно, изменяя мир и летая на машине, которая доставляет мне такое удовольствие. Единственным камнем преткновения в моей жизни всегда оказывался отец. И женщина, нанесшая мне обиду, заставившая почувствовать себя глупо и уязвимо – так, как раньше заставлял чувствовать только он.

– Он что, так и не смирился с тем, что ты делал? – Саффрон положила голову ему на грудь. – Никогда не хвалил за карьеру, которую ты сделал сам?

Блейк не хотел смотреть на нее, хотел только ощущать ее рядом с собой. Тогда легче выговаривать вслух слова, которые раньше проговаривались в голове.

– Я вырос среди вертолетов и самолетов и любил их. Думаю, поэтому отец считал, что я подхожу для компании, или, может быть, он так думал потому, что я первенец. Прежде чем летать самостоятельно, я все время крутился вокруг него, когда он находился в ангаре, проверял наши машины. Я впитывал каждое слово, которое он или кто-либо еще говорил о них. И ему, вероятно, никогда не приходило на ум, что я не буду делать то, что он прикажет.

– Ты полюбил летать больше, чем компанию, так?

Блейк поцеловал ее в голову, прижал к себе, внезапно пожелав почувствовать их близость, словно забыл, что так долго отталкивал ее.

– Я подсел на полеты с первого раза и чувствовал себя в вертолете как рыба в воде. После того, как он отправил мою невесту подальше от меня с полным карманом денег, я уже знал, куда отправлюсь. Я так сильно ненавидел его, что нашел свое место в мире. У меня была чудесная работа там, где я нужен. Я летал каждый день и обрел новую семью в лице моих армейских товарищей.

Блейк замолчал, вернувшись мысленно в тот день, когда ушел его отец.

– Он никогда не поддерживал мои мечты, не хотел даже слышать о моей жизни, коль скоро я не работаю на него. Не хотел слышать о спасенных мною жизнях, о людях, с которыми я попадал в опасные ситуации, защищая страну, которую он, по его словам, так сильно любил. И я был уверен, что он не захочет знать, что я не сплю неделями, вернувшись из очередной операции.

– Ты не мог контролировать свою ненависть. Мы чувствуем то, что чувствуем. И ничего не можем с этим поделать.

– Все становилось только хуже и хуже, я уже не мог находиться с ним в одной комнате. Даже на День благодарения и Рождество понимал, что разбиваю сердце матери, чего уж точно не хотел.

Саффрон погладила его по плечу и, не убирая голову с его груди, слушала дальше.

– После увиденного на службе мне стали сниться кошмары, и с тех пор они преследуют меня постоянно, но я не жаловался. И не жалуюсь. Как-никак, сам захотел знать, каков это мир на самом деле. Не желал жить под куполом, где у богатых есть все, и обращать внимание на остальной мир, где живут реальные люди. – Он перевел дух, удивляясь, как быстро слетают с губ слова и как хочется скорее все рассказать. – Когда я услышал, что его вертолет упал, а он, вероятнее всего, погиб, с моей груди будто свалился огромный камень, о котором я даже не думал. Это чувство я не забуду никогда.

Блейк на мгновение замолчал, испытывая угрызения совести из-за того, что у него такие мысли. Ненавидя боль, которую при этом чувствовал.

– И потом я узнал, что с ним находился и мой брат. Погиб не только отец, но и брат, – едва слышно сказал он. – В ту же секунду я пожалел, что это не ошибка, почувствовал такую вину за то, что испытал облегчение, узнав, что отца нет на планете.

– Ты был близок с братом?

Блейк кивнул:

– Брат был моим лучшим другом, пока мы росли. Мы были очень разными, иногда здорово дрались, но я любил его и сделал бы все, все бы отдал и даже поменялся с ним местами, чтобы оказаться в том вертолете и вернуть его. Я чувствовал это тогда и чувствую до сих пор.

– Ты не должен так думать. Именно об этом ты и не должен думать.

– Да, не буду, – согласился Блейк. – Он полетел с отцом по работе. Если бы не был так озабочен выбором собственного пути в этом мире, на встречу с новым корпоративным клиентом полетел бы с ним я, а не мой брат. Это меня бы потеряли, а он был бы жив.

Саффон молча гладила его по плечу, легко прикасаясь к футболке.

– Это должен был быть я, – повторил он.

– Но это был не ты. И я рада этому, – сказала Саффрон тихо, но решительно. – Иначе я никогда бы не встретила тебя, мы бы не ждали сейчас ребеночка. Этот малыш – абсолютное чудо.

Блейк дотронулся до ее живота и, как только это сделал, успокоился. Почувствовал сумасшедшую смесь эмоций. Он будет защищать крошечное существо, которое он помог создать и которое сейчас растет у нее в животе.

– Я боюсь, – признался он.

– Я тоже. Но ты не твой отец и никогда не превратишься в него. Этот ребенок будет тем, кем захочет. Нам только нужно любить, кормить и заботиться об этом маленьком человечке. Это все, что ему или ей нужно.

– Ты говоришь так уверенно. – Блейк посмотрел на нее сверху вниз, осознавая, как глуп он был, когда едва не дал ей уйти. Она чуть было не исчезла из его жизни.

– Единственное, в чем сейчас уверена, – я люблю и любима.

Рядом с ним Саффрон со слезами на глазах, и он хотел быть сильным ради нее, все остальное ушло куда-то, осталась только эта женщина в его объятиях.

– Ну и что мы будем делать? – спросила Саффрон, закрывая глаза и наслаждаясь ласками Блейка, который нежно проводил кончиками пальцев по ее коже. Она устроилась к нему поближе. Простыни накрывали их до пояса.

– Но только не это, – сказал Блейк со смешком. – Не хочу навредить ребенку.