– Ты чего, Федор? Рот-то прикрой, муха залетит! – И снова знакомый хохоток, и снова короткая ухмылка, словно кто-то дернул за веревочку, привязанную к углу рта.

Я настолько опешил, что от неожиданности даже не испугался.

– Дядя Саша?

– Можно и так, конечно. Странный ты какой-то. Не пьяный? Вроде запаха нету.

– Тетя Оля тоже… с вами?

Дядя Саша продолжал улыбаться.

– Я такой тети не знаю, Федор.

– Ваша жена. Как ее зовут? – Я понимал, что выгляжу в его глазах полным идиотом, но не мог прекратить расспрашивать.

– Машей зовут, – охотно ответил дядя Саша. – Если ты ей про тетю Олю скажешь, житья мне не даст. Ревнивая, жуть! Двадцать пять лет вместе, а все не успокоится. А я говорю…

– Извините, вы не в Казани живете? – перебил я. Тот дядя Саша, которого я знал, мог говорить часами, если его не остановить.

– В Казани? – озадаченно нахмурился он, но через мгновение лоб его разгладился. – Все, теперь ясно! Ты меня с кем-то спутал, Федя.

– То есть вы не из Казани?

– В жизни там не был. Как родился в Воронеже, так и живу.

Получается, и вправду ошибся, перепутал? Но эти два человека были похожи, как горошины в стручке. Не отличишь. Внешность, голос, манеры, интонации, шуточки…

Возможно, у дяди Саши есть брат-близнец? Никогда об этом не слышал, и потом, разве родители станут одинаково называть обоих сыновей?

Или мальчиков разлучили в детстве и вырастили разные люди, так что они друг о друге знать не знают? Но это из области мексиканских сериалов.

– Наверное, вы правы, – с трудом выговорил я. – Обознался, извините.

– Ты что, какое «извините»? С кем не бывает! Может, зайдешь? Мы тут с Машей, и дочка с мужем с нами. Познакомлю, они почти как ты возрастом.

Конечно, познакомит – на то он и дядя Саша. Сама общительность и радушие. Только прежде никакой дочери у него не было. У них с тетей Олей вообще не было детей. А с Машей, выходит, есть.

Дядя Саша говорил и говорил, а мне казалось, я сейчас умру. Вот прямо тут же, в эту самую минуту упаду на пол. Да оно и к лучшему – ведь тогда все закончится. Я уже дошел до ручки.

– Так что? Идем? – Оказывается, он тянул меня в свое купе, не переставая улыбаться и болтать.

– Извините, – выдавил я, отводя его руку. – Мне пора.

– Как хочешь, – немного обиженно ответил дядя Саша и посторонился.

Проходя мимо него, я с трудом удерживался, чтобы не броситься бежать. Дядя Саша и без того не знаю что обо мне подумал.

А потом решил – какая, к черту, разница, что он думает?

И сломя голову ринулся прочь.

Четырнадцатый, пятнадцатый – я промчался через эти вагоны не останавливаясь, не оглядываясь.

Не успев затормозить, толкнул старушку, которая несла банку с кипятком. Хорошо, что банка была неполная, вода не пролилась, но бабуся все равно заругалась мне вслед, не слушая моих торопливых извинений.

Никто не преследовал меня, да я и не убегал, а, скорее пытался догнать. Вернее, добраться до правды: истина ждала меня в вагоне машиниста.

Встреча с дядей Сашей вызвала новые вопросы – хотя куда уж больше, их и так выше крыши. Но теперь появилась очередная версия происходящего. Варианты и предположения множились, обрушивались на мою несчастную голову.

Итак, я только что встретил мертвеца.

Однако на покойника Александр похож не был: он дышал, разговаривал, шутил. У него была другая биография и иная жизнь с женой, дочерью, зятем. Получается, он умер в моем мире, привычном и нормальном, откуда меня по какой-то причине выбило, и появился в поезде.

Может, этот Александр – двойник того, которого я знал? Астральная копия. Я понятия не имел, что такое «астральная копия», но определение казалось достаточно запутанным и мистическим, чтобы объяснить случившееся.

Но если это так, если дядя Саша мог жить сразу в нескольких мирах, вселенных – в чем там еще, то и я, выходит, тоже могу! Возможно, мой двойник уже давно добрался до Улан-Удэ, пока я здесь ломаю голову над происходящим.

Хорошо, но ведь Александр, которого я встретил, понятия не имел о существовании того дяди Саши, который был моим соседом. А я помню всю свою казанскую жизнь.

«Возможно, это временное явление, и скоро ты тоже позабудешь. Ты уже и сейчас до конца не понимаешь, где сон и где явь», – рассудительно заметил один из голосов, поселившихся в моей голове.

Проходя через очередной тамбур (впереди был уже семнадцатый вагон), я не удержался и ударил кулаком по стене. Не рассчитал силы удара: боль была сильной, я даже испугался, не сломал ли руку.

Пошевелил пальцами и кистью – нет, не сломал. Спасибо и на том.

Постояв минуту, я открыл очередную дверь.

«Может, там, за ней, то, что мне нужно?»

Нет, снова нет. Передо мной простирался очередной коридор очередного вагона. Разочарование было не таким сильным, как раньше, я привык к нему, но вдруг ощутил себя мучеником, обреченным на истязания.

«Иду, как Христос на Голгофу», – глупо подумал я и поморщился: нелепица, к тому же и кощунственная. Хотя вообще-то я неверующий.

Как бы то ни было, мне нужно идти вперед – сейчас это мой путь. Весь жизненный выбор сузился до этой тропки вдоль закрытых дверей и пялящихся на меня равнодушных окон.

Я шел, и мне казалось, что в действительности я стою на месте, а двери и окна по обе стороны движутся, убегают мне за спину. Как знать, может, все именно так и было.

Провалилась же Алиса в кроличью нору, в перевернутый вверх тормашками мир, в Зазеркалье, где пироги сначала раздают гостям, а потом уж режут. Мне тоже достался кусочек: я должен прямо сейчас съесть его и лишь потом узнать, мал он или велик, свеж или испорчен. Мой ли это кусок, или я взял чужое по ошибке.

Одна из дверей купе оказалась открытой. Непроизвольно заглянув внутрь, я увидел девушку в короткой летней юбке и белом лифчике, стоявшую прямо напротив входа. В руках у нее была блузка, которую она намеревалась надеть. На полке позади нее сидела еще одна девица и красила губы.

Заметив меня, девушка в лифчике ничуть не смутилась. Я резко отвернулся, а она рассмеялась резким, как пощечина, смехом и кокетливо проговорила:

– Какие мы стеснительные! Надо же!

Ее подруга тоже захохотала. По-видимому, я казался им смешным чудаком. Почему, интересно? Или они ждали, что я, узрев плохо прикрытые прелести (кстати, весьма скромные), немедленно ввалюсь к ним в купе?

– Не зайдешь?

По всей видимости, ждали. Вопрос прозвучал громко, девушка выглянула в коридор. Но я не обернулся и не замедлил шага.