— Баня холодная, — сказала она.

— Ну, ты же позвала меня, чтобы сделать ее горячей. Или нет?

Он медленно поднял руку, запустил пальцы ей под волосы, мягко обжав ладонью затылок.

— Не надо.

Вита подалась назад — то ли вырваться пыталась, то ли просто потерлась затылком об ладонь. Взгляд ее совсем расфокусировался.

— Ты же хочешь погорячей? — спросил он, приближаясь к ней лицом.

— Так нельзя…

На этот раз она всего лишь качнула головой, с силой прижимаясь к его ладони.

— Можно.

Он медленно приблизил губы к ее лицу.

— Я же говорю… — пробормотала она, продолжая тереться затылком об крепкую мозолистую ладонь.

Глаза ее медленно закрывались.

— Не надо ничего говорить.

Арсений поцеловал Виту в губы и, закрыв глаза, вдруг перенесся в далекое прошлое. Он оказался в спальне ширмановского дома, в объятиях у него таяла Сирена. Он целовал ее в губы, укладывая на кровать. Губы у нее вкусные, поцелуй жаркий, опьяняющий. Он раздевал Сирену, она трепетала в ожидании, а когда настал момент, подалась ему навстречу. Скользящие в горячей тесноте движения создавали чувство волшебного полета, хотелось орать от восторга. Сирену тоже должно было распирать изнутри, но она умела сдерживать рвущиеся наружу крики. И все-таки из груди вырвался стон. За ним второй, третий…

Но это в раж вошла не Сирена; под Арсением барахталась Вита. Он уложил ее на верхний полок в холодной парилке, расстелил на плаще и энергично вталкивал в настоящее свою тоску по прошлому. Вита лежала на твердом, сквозило через открытые двери, но эти мелкие неудобства ее ничуть не смущали. Она хотела еще и еще… Арсению изо всех сил приходилось сдерживать себя, чтобы сразу не прослыть скорострелом.

Он почувствовал момент, когда пора было заканчивать, поддал жару и выпустил пар вместе с Витой.

— Ну, ты и урод, — пролопотала она, с силой, безотчетно, вдавливая пальцы ему в спину.

— Мы такие — чиним, паяем, сеем, пашем.

— И сколько ты… твой старый конь борозды не портил?

— Двадцать лет.

— Оно и видно… Отвали!

Вита оттолкнула Арсения вяло, но этого хватило, чтобы он спустился с верхнего на нижний полок. А она так и осталась лежать. Разве что попросила подать сумочку, откуда достала пачку дамских сигарет.

Арсений не помнил, чтобы Вита курила. Даже когда машину купила, не схватилась за сигарету. А сейчас вот не удержалась… Но зачем она вообще сдерживалась? Тем более что сигареты всю дорогу были у нее под рукой.

— Будешь?

— Не курю.

Арсений курил, сколько помнил себя, но в сорок лет бросил. Понял, что сигареты превращают его в развалину, а ему еще нужно было досидеть срок и найти Казимира. Чтобы отомстить подонку, он должен был находиться в отличной форме.

А еще он когда-то обещал бросить курить Сирене. Он бы сделал это еще тогда, если бы она осталась с ним.

— Долго жить хочешь?

— Ну, если у меня двадцать лет в минусе, как ты думаешь?

— Логично.

— А почему ты не спрашиваешь, сколько мне лет?

Арсений задумался. Может, и не нужно открываться перед Витой в своих подозрениях? Казимир мог купить ее и подсунуть ему, но с какой целью он это сделал? Может, он хочет знать его настроение? Если Арсений не собирается мстить, то и трогать его не надо. А если он точит ножи, то пустить в расход.

— Не важно, сколько тебе лет; важно, какой у тебя плуг… Банька у меня не совсем отделана, надо бы закончить. А жить в доме будешь…

Арсений усмехнулся. Значит, не такой уж и плохой у него плуг, если для его хранения предлагается более теплый бокс. Но не для того же он совратил Виту.

— Да мне и здесь неплохо.

— Неплохо будет на втором этаже. Там две комнаты без отделки…

— Чего так?

— Да кота в мешке купила…

— Давно?

— Да не очень… Нет, я, конечно, знала на что шла. Дом новый, со всеми удобствами, и всего за четыре ляма…

— Пойдем, глянем, что там да как.

Вита шумно поднялась, запахнула плащ и вдруг всем своим весом навалилась на Арсения. Он лишь усмехнулся. Веса в ней не больше полтинника, а он тренированный, руки сильные, на ногах стоит твердо.

— Тащи меня, старый конь!

Он расцепил ее руки, но в стороны их не развел. Повернулся к Вите лицом и посмотрел на нее с ироний человека, знающего себе цену.

— Да хоть на край света, — тихо сказал он. — Но только когда сам этого захочу.

— Ну, хорошо, я первая в очереди.

— А есть кто-то еще? — нахмурился Арсений.

Что, если Вита знала о Сирене, о его чувствах к ней?.. Но зачем Сирене подсовывать ему наседку? Это что-то уже из разряда неземной фантастики.

— Ну, мало ли…

— Что мало ли?

— Ну, вдруг подружка моя подъедет… Она у меня о-хо — хо!

— И подружку твою… — кивнул Арсений.

— Что?! — возмущенно встрепенулась Вита.

— Ну, ты же сама ее в очередь поставила.

— Да?.. Тогда я ее вычеркиваю.

Дом действительно построили совсем недавно. Прихожая была отделана «от» и «до», но в ней до сих пор пахло свежим цементом. И первый этаж закончили полностью: в камине лежала стопка дров, с кресла-качалки свисал плед, а на кухне пахло молотым кофе. Вспомнив о том, что им давно пора пообедать, Вита полезла в холодильник.

На второй этаж Арсений поднялся без нее. Недоделки начинались уже с лестницы. Дубовые ступеньки на нижнем пролете были закреплены, а на верхнем просто лежали. Из четырех комнат закончены были только две. В остальных нужно было шпаклевать и красить стены, ставить двери, прилаживать к окнам доборы. И на всем этаже требовалось стелить полы. Арсения это вполне устраивало. Он же не альфонс, чтобы удовлетворять женщину только в постели. Секс — для удовольствия, а главная его польза будет в работе по дому. Но и о Казимире он тоже не должен забывать.

Вита стояла у плиты, на сковороде скворчала яичница. Арсений внезапно вспомнил свой последний день на свободе. Сирена тогда приготовила завтрак и ушла в свою комнату. А он за ней… Воспоминание ударило в голову, Арсений подошел к Вите, зарылся носом в ее волосы. И снова почувствовал в ней Сирену.

— Эй, ты чего? — протестующе засмеялась она.

Арсений вспомнил, как Сирена стояла в саду перед Казимиром. Он что-то ей говорил, она увлеченно слушала… Можно сказать, в рот ему смотрела. Он мог бы тогда забрать ее с собой силой, но, возможно, со временем Сирена покорилась ему по своей воле. И легла под него как последняя дрянь…