Караван прошел по тоннелю между башнями, на него упала густая тень. Огромные городские ворота были открыты, их деревянные створки почернели от времени.

— Здесь! — Маддок указал на основание ворот. — Здесь погибли тысячи, оказавшиеся между драконьим пламенем и безжалостными стражами внутренних ворот.

Гален вздрогнул. В скрипе колес телеги торговца ему почудились крики умирающих. Здесь царила холодная сырость, пробиравшая до мозга костей. Смерть не хотела уходить отсюда.

Их торуск снова вышел под вечернее небо, его осветили красные лучи. С этой стороны ворот вдоль улицы стояли ряды статуй, изображавших коленопреклоненных людей. Большинство каменных фигур было расколото, но оставшиеся нетронутыми будто оказывали путникам знаки почтения. За статуями вплоть до разбитой внешней стены тянулись руины, заросшие травами и кустарником. Но даже сквозь заросли и кучи обломков Гален время от времени мог разглядеть изящество работы мастеров, умерших столетия назад.

Мимо каравана торусков плыли древние улицы Митанласа, но слова Маддока заставляли Галена думать совсем о другом. Он почти слышал крики людей, в панике бегущих по запутанным переулкам; перед его внутренним взором на миг вставали древние здания — и рушились под натиском драконов.

— Укрепления не помогли. Драконов было не удержать. Три дня драконы и их армия рушили городскую стену. И в конце концов проломили второй круг... вон там, — Маддок указал пальцем вперед, — и армия вырвалась на улицы за этой стеной.

Гален встряхнулся, стараясь избавиться от образов, которые вставали в его сознании. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на настоящем — на убогих лавчонках и домах, построенных на руинах. Новые дома стояли хаотической россыпью, у их владельцев не было иных целей, кроме выгоды, торговли и борьбы за место под солнцем.

— Стражи в панике отступили к башням седьмого круга перед Говорящими с Драконами, или драконьим народом, как они себя называли. Было слишком поздно... Город погиб, а с ним погибли и древние обычаи. — По щеке Маддока потекла слеза. — Митанлас... Прекрасный.

Гален повернулся, чтобы посмотреть — куда глядят полные слез глаза Маддока.

Далеко впереди, там, куда двигался бесконечный караван торусков, он сумел рассмотреть внутреннюю стену Седьмого Круга. Девять башен, которые Гален считал всего лишь легендами, сияли в закатном солнце, а над ними высилась гигантская башня Храма. Башни были гордостью древнего города, и четыре столетия назад захватчики не тронули их.

— Один из королей-драконов взял их, как свою часть добычи, и устроил там свою резиденцию. Люди Пир стали его подданными, и с тех пор он царит в этом месте позора и смерти.

— Цитадель Васски! — выдохнул потрясенный до глубины души Гален.

Не успел он договорить, как огромная тень закрыла солнце.

Гален поднял голову... и едва поверил своим глазам.

Кожистые крылья на фоне ярко-оранжевых облаков казались красновато-черными. Они размашисто загребали воздух, и чудовище двигалось неровными толчками. Поначалу Гален не мог понять, как же велик дракон, потому что вокруг не было ничего, с чем его можно было бы сравнить. Но, судя по пыли, которую каждый удар крыльев поднимал на улице и в руинах, они вполне могли достигать сотни футов в размахе. Шипастый вытянутый хвост извивался в такт движению туловища. Тень дракона плыла по развалинам города.

— Васска! — крикнул Маддок, грозя кулаком вслед пролетевшему чудовищу. — Будь ты проклят!

Гален инстинктивно упал на дно клетки. То был Васска, ужасный драконий король Хрунарда, бог его мира. Слова монахов Пир внезапно обрели плоть и получили вещественное подтверждение.

Гален был слишком потрясен, чтобы говорить, слишком испуган, чтобы кричать, и слишком зачарован зрелищем, чтобы отвернуться.

Васска не обращал внимания на такие мелочи. Огромный дракон парил над городом, потом сделал круг у центральной храмовой башни. Его рогатая шипастая голова повернулась, осматривая Храм, и он взмыл вверх, кружа по сужающейся спирали, вытягивая огромные когтистые лапы к площадке на вершине храмовой башни. Наконец Васска, напоследок еще раз яростно взмахнув кожистыми крыльями, уселся на этой площадке. Дракон принялся осматривать с вышины завоеванный город, как делал каждый раз на закате уже почти четыре столетия подряд.

Гален краем уха слышал, как Маддок кричит в небеса:

— Будь ты проклят, вор! Будь проклят за то, что украл мою жизнь!

Окруженный девятью башнями, флаги которых развевались на осеннем ветру, центр Цитадели Васски выглядел примерно так же, как выглядел и во время древнего правления Безумных Императоров. Широкий Проспект Слез проходил через Сломанные Ворота — только под таким названием люди и помнили этот проход. Каждый день в ворота вливался поток пилигримов, стремящихся к Пентигалу. На самом деле там сходились три дороги, а не пять, как подразумевало название, но никто не оспаривал значение перекрестка. Именно там находилась Цитадель Васски; и, как гласила поговорка, у подножия Храма Васски кончались все дороги Хрунарда.

Изумленные пилигримы обычно долго стояли перед неподвижным зеркальным прудом. Отраженные в воде, почерневшие шпили казались еще выше. Обломанные верхушки шпилей, расколотые камни напоминали о падении города четыре столетия назад. Но это не уменьшало великолепия центральной башни — взмывающего ввысь сердца города.

Впрочем, вскоре Храм должны были полностью привести в порядок. Вдоль его стен тянулись мостки, и почти три сотни человек — как здешние мастера, так и благочестивые пилигримы — трудились, водворяя разбитые камни на прежнее место... Или на то место, которое лучше служило новым целям Храма. Древняя башня очень быстро перестраивалась по образцу башен Пир Драконис.

Потом пилигримы проходили между двумя колоссами: древние статуи некогда изображали Тона и Кела, легендарных братьев, основателей города, но монахи Пир Драконис с помощью молота и тесака превратили головы статуй в морды Васски. Драконьи головы смотрели на пилигримов с туловищ людей, которых все давным-давно и с облегчением (как считали паломники) забыли.

Внутри Храма пилигримов заново потрясало величие здания. Главный вход приводил их в первый из четырех нефов, огромных открытых помещений для молитвы, завершавшихся высоко над головами узорчатыми арками невероятно искусной работы.

В трансепте, где сходились четыре нефа, стоял иконостас. Это было массивное железное сооружение высотой почти в шестьдесят футов, изображавшее все ипостаси Васски, смотревшие в разные стороны. Говорили, что в узорах иконостаса представлена вся история Пир Драконис. От его основания расходились огромные дубовые балки, и завороженные пилигримы дожидались, когда настанет их очередь подтолкнуть эти балки, шепча молитвы королю-дракону и поддерживая постоянное торжественное вращение иконостаса: Васска должен был видеть все части своих владений.

Высоко над иконостасом не хватало части потолка — то были следы давней войны, но дыру закрывали длинные арки. Они сходились прямо над трансептом, образовывая частично завершенный купол, характерный для всех Кат-Драконис по всему Хрунарду. Купол Васски должен был стать самым крупным и самым великолепным из этих храмов.