Пилигримы смотрели вверх, сквозь застекленные или пока пустые панели, потом их взоры поднимались еще выше, к верхушке башни Кел, которая исторгала слезы у истинно верующих, хотя была теперь на четверть ниже, чем прежде. Каждый пилигрим знал, что эта башня — дом Васски и его врата в миры смертных.

Пилигримы шагали и плакали от радости, толкая гладкие дубовые перекладины и поворачивая гудящий иконостас.

Для паломников то была святая земля.

Траггет быстро прошел мимо пилигримов, почти не обращая на них внимания, а они поспешно уступали ему дорогу. Инквизитору Пир нельзя было мешать. Люди расступались перед Траггетом, пока тот деловито шагал по первому большому нефу, почти не замечая великолепия вокруг, внушающего такой восторг другим. Молитвы пилигримов не интересовали инквизитора, он шел по своим делам.

Траггет слегка улыбнулся: наверняка пилигримы думают, что он тоже хочет повернуть колесо и по обычаю монахов Пир не станет ждать очереди.

«Пусть думают что хотят», — решил он, свернул направо и быстро зашагал к дальней стене.

Стоявшие там на страже два монаха Пир при виде него торопливо отступили. Дверь, которую они охраняли, трудно было заметить — она сливалась с затейливыми украшениями нефа. Инквизитор быстро вошел и тут же закрыл за собой дверь.

Траггет почти не обращал внимания на широкую площадку спиральной лестницы, по которой столько раз ходил. Ступени справа были его старыми друзьями, он отлично знал залы, палаты и комнаты, в которые они вели, но сейчас направлялся не туда. Он свернул налево, к лестнице, ведущей вниз.

Миновав еще две площадки, на третьей он открыл дверь и вышел в коридор. Чем дальше спускался Траггет, тем громче раздавался скрип вращающегося иконостаса, а теперь он звучал все отчетливей с каждым шагом по коридору. Инквизитор мельком взглянул на щели в стенах и глаза, наблюдающие за ним из темноты. Его это не тревожило; наблюдатели желали не его смерти.

Железная дверь в конце коридора не имела засова, ее нельзя было открыть с этой стороны. Траггет не замедлил шага — он знал, что невидимые наблюдатели сделают все, что нужно. Так и произошло: стоило ему приблизиться, как дверь со скрипом отворилась.

Из-за нее донесся гулкий грохот. В центре комнаты вращался железный стержень иконостаса, к нему крепилось большое деревянное колесо, толстые деревянные спицы которого пересекались со спицами другого колеса, вертикального. Еще дальше крутилась сложная система из колес, перекладин и кожаных ремней.

— Пир Мондрат! — выкрикнул Траггет — в этой комнате невозможно было говорить тихо. — Мой писец сказал, что мне велено немедленно явиться сюда. Госпожа...

— Госпожа внизу, — низким голосом отозвался Мондрат сквозь шум. — Она приказала, чтобы ты присоединился к ней. Я поднял клетку, все готово к спуску!

— К спуску? Но вниз нельзя спускаться никому, кроме верховной жрицы...

— По правде говоря, господин инквизитор, туда многие спускаются, — отозвался Мондрат. — Только кроме госпожи мало кто поднимается обратно!

— Ты уверен, что она попросила меня присоединиться к ней внизу? — отозвался Траггет.

Он дрожал, несмотря на царящую в этой комнате удушливую жару.

— Да, господин инквизитор! Она выразилась ясно и определенно!

— Тогда давай скорей покончим с этим.

— Что? — крикнул Мондрат, прикладывая руку к уху.

— Скоро увидимся! — закричал Траггет.

— Поглядим! — с ухмылкой отозвался Мондрат.

Он указал на галерею, которая вела за скрипящие деревянные перекладины, а сам двинулся к путанице штырей и лямок.

Траггет прошел по короткому сводчатому коридору в соседнюю комнату. Горящая жаровня освещала сплетенную из стеблей железного тростника клетку, которая висела на толстой веревке над неровным отверстием в полу. Через небольшую дыру в потолке была пропущена веревка. Траггет взял факел из железного держателя и зажег его от огня жаровни. Потом шагнул в открытую дверцу клетки, запер ее за собой, просунул горящий конец факела наружу, а свободной рукой ухватился за сплетенные стебли.

Мондрат выглянул в коридор, кивнул Траггету и потянул длинный деревянный рычаг. Инквизитор услышал, как заскрипели кожаные ремни о деревянные перекладины, когда клетка начала спускаться в сердце зверя.

Сердце зверя?

«Да, — подумал он мрачно, — Храм Васски чем-то напоминает зверя и очень похож на самого короля-дракона» .

Храм являлся центром религии, к его большой башне поворачивались все жители Хрунарда во время молитв, даже в тех местах, где эта башня не была видна. Храм был великолепным, внушающим ужас и непомерно большим; он завораживал сторонних наблюдателей и заставлял их восторгаться своим величием.

Но стоило спуститься в его чрево, и становилось ясно, какое ледяное у него нутро. Грубые, перепачканные стены нижних коридоров даже не претендовали на славу и красоту, в отличие от верхних помещений наверху. По коридорам, все больше сгущаясь, текла почти ощутимая тьма. Траггет знал: стоит приблизиться к сердцу храма, и тебя встретят тайны пострашнее рассказов, которыми пугают детей. Именно это, медленно пульсирующее тайное сердце, столетиями поддерживало существование Пира.

Именно скрытая в этом сердце тайна привела Траггета в глубокую тьму под храмом.

Держа в руке чадящий факел, он смотрел на проплывающие мимо запутанные ходы. Шахта, по которой шла клетка, пересекала древние коридоры старой башни. Инквизитор миновал этажи, на которых давно умершие жрецы некогда молились забытым рамасианским богам. Остались далеко вверху залы, где когда-то держала оборону армия Митанласа в последней отчаянной попытке спасти город. Траггет видел бессчетные ряды подземных темниц с распахнутыми настежь дверями — раньше они редко пустовали, но теперь их давно уже не использовали. Здесь, казалось, витали духи умерших, и Траггет постарался думать только о том, что ждало его там, куда он направлялся, — в самом низу.

Скоро он миновал последние этажи старой башни; дальше шахта шла сквозь толщу скалы. От стен веяло холодом, их грубую поверхность покрывали потеки извести, блестевшие в свете факела.

Наконец клеть опустилась сквозь отверстие в потолке пещеры. Движение сильно замедлилось — Мондрат хорошо знал свое дело, — и в конце концов клеть остановилась всего в футе над полом. Неподалеку горела еще одна жаровня, наподобие той, что была наверху, а за ней Траггет увидел гладкие ступени, ведущие вверх, в темноту. Раньше сюда добирались только по этим ступеням.

Инквизитор надеялся, что ему никогда не придется подниматься этим долгим и ненадежным путем, но в то же время боялся лишиться такой возможности. Взбираться так высоко пешком было тяжело, но те, кто попадал сюда, редко жили достаточно долго, чтобы пуститься в обратный путь.

Как бы то ни было, Траггет знал, что ему надо идти в сторону от лестницы.