Старший отец Георгий не сомневался, что это помогало. Не сомневался и младший…

Повторять приказ Вахе, парню с угрюмым лицом и неожиданно веселыми, почти беспечными глазами под шрамом, пересекающим весь лоб красной линией, не требовалось. Как только Даккашев послал его, Ваха без вопросов сразу забросил ремень автомата на плечо и спустился в реку, несмотря на то что резиновые сапоги на его ногах были коротковатыми для такого перехода. Он не первый раз шел в этой группе, преодолевал этот же самый маршрут, знал, что ему предстоит делать, и обувь выбирал себе сам. Может быть, в этот раз река оказалась чуть более глубоководной, чем в прошлый поход. Погода капризы показывает постоянно. Ночью обычно идет снег, иногда очень густой, а днем солнце этот снег растапливает, и вода со склонов к реке стремится. На южных склонах, куда солнце не попадает, выше середины склона снег еще держится, хотя температура и там поднимается, а на северных за день понизу и частично даже поверху полностью сходит. Но Ваха, кажется, не очень боялся промочить ноги и пошел по руслу, не слишком стараясь выбирать, где помельче. Подполковник Камачо, наблюдая за этим, поежился, представляя, какая ледяная вода сейчас в реке. Но он был латиносом, как зовут в США выходцев из Центральной и Южной Америк, то есть своими корнями происходил из страны с теплым климатом. Кавказские же горцы одинаково равнодушны как к сильной жаре, так и к трескучим морозам.

Так уж получилось, что подполковник Эктор Камачо за всю свою не слишком долгую, но достаточно крутую карьеру, мир посмотреть так и не сумел. Когда-то, еще при поступлении в разведшколу, ему обещали, что он увидит его, посетит множество стран. Но из всех стран мира Эктору удалось побывать только во Франции, когда проходил стажировку, и в Грузии. Короткие командировки в Турцию, Болгарию и нелегальные переходы в Россию, без удаления в глубину территории, конечно, в счет не шли. Здесь сказывалась его специализация. Но эта специализация позволила Эктору лучше изучить регион, изучить менталитет народа, с которым он работал, и совершить очень быстрый карьерный рост. Он рассчитывал вскоре стать полковником. Для этого осталось сделать совсем мало. Только завершить эту достаточно долгую и успешную операцию. Так же успешно завершить, как успешно она продолжалась почти два года. А потом передать ее своему сменщику. Эктору говорили, что сменщик уже готовится, проходит стажировку. А потом Камачо вернется домой, к спокойной, как он мечтал, жизни с полковничьими погонами. Может быть, даже службу оставит, потому что полковничьи погоны для него не самоцель, а просто средство для дальнейшей жизни в относительном комфорте. Но это все вопросы, которые нельзя решать второпях. Эктор еще крепко подумает, может быть, и оставит службу, а может быть, и продолжит ее где-нибудь в аналитическом отделе ЦРУ в самом Лэнгли. Время, чтобы решить свою дальнейшую судьбу, у него будет.

Мечты о таком безоблачном будущем были приятны и тешили душу подполковника. Но Абали Даккашев довольно бесцеремонно и даже бестактно прервал их, остановившись выше по склону за спиной подполковника, откуда было видно то, что не видел сам Камачо, и сказав:

– Ваха возвращается. И не один…

Подполковник Камачо проявил обычное свое хладнокровие, никак не показал своего нетерпения и любопытства и встал на ноги только после того, как Ваха появился из-за крупных прибрежных скал. Шел он торопливо и уже смотрел под ноги, чтобы не забраться в более глубокое место и не уйти в воду по колени. Отставая от него метров на шесть, из-за скал вышли еще четверо людей, пятого они несли на себе и тоже спешили, видимо, уходили от преследования. Но там, по берегу реки, с двух сторон выставлены пограничные столбы, четко обозначающие границу как с российской, так и с грузинской стороны, и вряд ли преследователи решатся перейти ее. Пусть и существует в военной доктрине России пункт о возможности ведения боевых действий вне собственной территории страны, но этот пункт на практике применяется в исключительных случаях и требует согласования с высшим руководством Федерации. Просто так, ради удовольствия, застрелить каких-то нарушителей и перейти границу российские пограничники не решатся.

Подполковник спустился к реке. Абали Гирмасолатович следовал за ним по пятам и отчего-то волновался, хотя обычно бывает более хладнокровным.

Причина волнения Даккашева прояснилась сразу. Он обогнал Эктора Камачо, поздоровался с Вахой и мужчинами, вежливо приложив руку к груди, потом подскочил к тому, которого несли, помог вынести его на берег и присел рядом, говоря что-то на своем языке.

– Сааду, – пояснил Ваха подполковнику, – старший сын Абали Гирмасолатовича. Умирает…

Подполковник приветственно кивнул ему, а сам шагнул навстречу Лорсе Мажитовичу Мухарбекову, протягивая руку для рукопожатия. Традиционные приветствия, принятые среди горцев, Эктор не любил и предпочитал проявлять корректную сдержанность в отношениях.

– Рад видеть вас, Лорса Мажитович. Не спрашиваю, как дошли, потому что вижу, что с неприятностями. И стрельбу мы слышали, потому и выслали вам навстречу Ваху. Что произошло? Пограничники вышли в незапланированное время?

– К сожалению, это даже не пограничники. Мы так и не разобрались, кто на нас вышел. Похоже, они увидели следы и преследовали нас, потому что стреляли в спины. Я даже не могу с уверенностью сказать, что это солдаты. Федералы обычно выглядят иначе. По крайней мере солдат офицеры бриться заставляют, а здесь все четверо были обросшие, на головах какие-то камуфлированные косынки. По оружию тоже ничего не определишь. Автомат – он в любых руках автоматом остается. Но вот бороды я рассмотрел явственно. Особенно у одного…

– Это ни о чем не говорит, – ответил подполковник. – У меня тоже почти борода уже выросла, хотя брился в последний раз три дня назад. Вы близко их видели?

– Метров со ста. Можно было бы бой принять, их всего четверо было. Мы для острастки дали несколько очередей, чтобы близко не подходили, но побоялись привлечь пограничный наряд и предпочли уйти. Но и они поняли, что до границы не успеют нас догнать, и открыли огонь на поражение. В итоге потеряли одного убитым и одного раненым. А вы как дошли?

– У нас проблем не было. Сама дорога не из легких. Ночами снегопады обильные, и утром идти бывает трудно. Но к обеду все тает, и путь уже нормальный. А что с раненым?

– Это Даккашев-младший.

– Мне уже сказали.

– Он мой надежный помощник. Две пули в корпус, но там бронежилет спас. У меня то же самое. Тоже две пули. В крестец, может, чуть выше, прямо под мой рюкзачок. Удары чувствительные были, еле удавалось на ногах устоять. Но бронежилет у меня хороший, керамический, не тяжелый и более прочный, чем легированная сталь. Только на обшивку придется заплаты приклеить. А вот Сааду третья пуля пробила шею. Кажется, поврежден шейный позвонок. Артерия, слава Аллаху, не задета, иначе кровь бы полностью из парня вытекла, но нужна срочная медицинская помощь. А где ее найти в этих условиях, да еще при сложившихся обстоятельствах? Нам возвращаться надо, а мы не знаем, что нас на той стороне ждет. Если там опять дорогу перекроют, придется серьезный бой принимать. Наверное, нужно Абали Гирмасолатовичу сына на себе в Грузию тащить. Кроме того, у меня потери. Носильщики, сами понимаете, не вояки. Лягут и будут ждать, когда все закончится.