В случае смерти марионетки Роев мог обойтись и без нее, путь он запомнил до мельчайших деталей, да сам по себе слеп не был. Но нет, с тварью, посланной в сферу, ничего плохого не стало, но и проникнуть внутрь у нее не вышло.

Впрочем, о генераторе РЭБ Владислав пока думать перестал, следовало разобраться с непонятными действиями, а точнее бездействием противника. В какой-то степени неизвестность напрягала даже больше, чем известный негативный исход, что им грозил до сего момента.

– Нужно провести разведку, – выдал вообще-то очевидную мысль Роев.

– Может, они только того и ждут? Знают, что подошли к району, за которым может находиться то, что им так нужно, и боятся повредить, а выманить и ликвидировать нас как-то надо, чтобы уже ничто им не помешало…

– И так может быть, – согласился он после короткой паузы. – Но что-то мне подсказывает, что не все так печально.

Эхинацея замерла, словно прислушиваясь к себе, но на самом деле попыталась задействовать интуицию или предвидение.

Вообще с этой псионической способностью было не все так однозначно. Время предвидения плавало в довольно широких пределах – от часа до суток, но что хуже, как выяснилось, на результат сильно влияло желание получения определенного результата, то есть если проще, то ты видишь то, что хочешь увидеть. Вот есть такая вероятность развития событий, в которой тебе повезет и ты выйдешь невредимым из всех испытаний, пусть даже она исчисляется пропорцией один к ста и ты хочешь такого результата, вот его и увидишь. Так что над этой способностью требовалось еще работать и работать, чтобы видеть именно самый реалистичный, а не желаемый вариант.

Так что тут лучше полагаться на интуицию. Она проявляется самостоятельно, по сути рефлекторное псионическое явление, по времени ограничена совсем уж коротким промежутком, но гораздо более точна. Вот интуиция как раз и давала знать Роеву, что опасности нет.

– Вроде как да, в ближайшее время нам ничего не грозит, – наконец сказала Эхинацея. – По крайней мере, не должно…

Откладывать выход не стали.

Первым делом с помощью своих псионических способностей выяснили, что людей поблизости нет. Что было вообще-то странно. Боевые группы обычно держали выходы под контролем, готовые в любой момент совершить самоподрыв в случае появления на горизонте псионов, что, собственно, пару раз случилось, и Эхинацее с Владиславом едва удалось уйти. А тут никого. Невольно насторожишься.

Вперед, дабы прояснить ситуацию, естественно, послали летающих разведчиков с самыми разнообразными режимами видения, но сколько ни высматривали, даже проводили своеобразную ультразвуковую и сейсмическую разведку, найти какую-нибудь ловушку не удавалось. Да и где ее устроить в напрочь оплавленном объеме? Даже лестницы превратились в своеобразную гигантскую стиральную доску из-за оплывших от диких температур ступенек.

Интуиция тоже молчала. Роев не ощущал опасности, по крайней мере в самое ближайшее время, о чем и сказал спутнице.

– Они знают о нашей интуиции, – ответила на это Эхинацея, – а потому могут ее притупить, устроив ловушку где-нибудь на середине пути, когда мы невольно расслабимся и начнем проводить разведку спустя рукава.

– Значит, не расслабляемся… Нам в любом случае нужно наверх. В бункере, после того, что с ним сотворили, оставаться просто бессмысленно и, как выяснилось, небезопасно…

Девушка согласно кивнула.

Поднимались псионы на одном гусеничном мотоцикле. Топлива практически совсем не осталось, в ход пошел заначенный на крайний случай НЗ.

Пока один рулил, второй полностью сосредоточивался на разведке с помощью марионеток и собственных возможностей восприятия пространства, хотя с последним было пока не очень и к тому же требовало много сил и концентрации.

Часто останавливались и осматривались более тщательно, особенно лабораторные блоки. Зрелище крайне удручало. Чтобы восстановить уничтоженную здешнюю уникальную биосферу, потребуется масса времени, сил и средств. Впрочем, что-то восстанавливать они и не думали, парочка уже приняла решение вырваться на оперативный простор, раз уж прежнее место жительства оказалось таким уязвимым, потому от сидения на месте придется перейти к маневрированию.

В бункере по-прежнему было пустынно: ни людей, ни техники, ни ловушек. Глаз и впрямь замыливался, а сознание притуплялось, глядя на эту абсолютную беспросветную черноту, силы потихоньку падали, но псионы, осознавая это, взбадривались и вновь становились подозрительными. Даже в какой-то момент приняли допинг.

Вот и предпоследний уровень. Владислав и Эхинацея даже встрепенулись. Наконец начали ощущаться живые люди.

– А у них явно какие-то проблемы, причем большие, – «прислушавшись», сказал Роев.

Эхинацея кивнула. Она также ощущала чувства находящихся поблизости людей, а там был намешан мутный коктейль из чувств: боль, страх, обреченность, ожидание неизбежных неприятностей, злоба, а также безразличие.

– Что же у них произошло?.. Явно что-то экстраординарное.

– Или ловушка… хотя интуиция спокойна, – сказала Эхинацея.

– В любом случае надо брать «языка».

Но сначала опять разведка для уточнения количества врагов и их расположения. Два вымазанных в саже жука бесшумно скользнули на территорию противника.

– Восемнадцать человек, плюс шестеро раненых. Интересно, с кем это они столкнулись? – удивился Владислав.

Наблюдать за противником пришлось довольно долго. Люди сидели довольно скученно среди своеобразных торосов из оплавившихся обломков, образующих защитный периметр, расположившись возле огнемета, работавшего в режиме костра, лишь время от времени кто-то вставал и отходил по нужде. Часовых не было.

«Ерунда какая-то», – подумал Владислав.

Также стояло восемь броневиков, разной степени побитости. Они служили защитой в тех местах, где естественных стен-торосов не было или они были слишком маленькими, чтобы за ними можно было надежно укрыться.

Кроме того, пара излучателей на вид были целы, и в броневиках, что несли это оружие против псиоников, сидело по два легкораненых бойца.

– Интересно, если это какие-то внутренние разборки, то почему они не спустились глубже, а остались у самого выхода? – удивился Владислав.

– Наверное, нас боятся.

– Скорее всего. Если атака будет сверху, то сбегут на глубину, а если снизу, то намереваются успеть выскочить наружу… надеясь, что там снаружи врага уже не будет или он окажется больше сосредоточен на нас. Как-то так…

Эхинацея согласно кивнула.

– Я в принципе не вижу проблем, – после еще получаса наблюдения сказал Роев. – Даже имеющимися у нас средствами без псионического воздействия, если его нам успеют заблокировать, мы можем положить большую их часть за счет эффекта неожиданности, оставив пару для допроса.