– Найди в мешочке синее крыло и покажи мне!

Лапы и спина ныли от напряжения, а разум изнемогал, непрерывно убеждая росянку не есть добычу.

Полосатая кроха зарылась в мешочек и наконец вытащила пригоршню ярко-синих крылышек бабочки морфо.

– Правильно! – обрадовалась Росянка и, забывшись, дёрнула хвостом, в который немедленно впился ещё один волосок. – А теперь…

Но Шмель не стала дожидаться дальнейших команд и швырнула пригоршню крылышек на хищно клонящийся к добыче лист росянки. Те тут же прилипли, украсив багровый и зелёный цвета осколками небесной лазури, напоминающей крылья Синя.

Малышка довольно взвизгнула и бросила ещё пригоршню. В той была примесь других цветов, но получившаяся мозаика всё равно сияла голубизной на фоне тёмной зелени джунглей. Там, где падали крылышки, по волоскам пробегала рябь – растение не знало, как реагировать на незнакомые ощущения.

Ж-ж-ж-ж-ж!

Муха цеце шевельнулась. Сначала перепрыгнула на лист поближе, затем повернулась, возбуждённо расправляя и складывая крылья.

– Шмель, – шепнула Росянка, – живо назад!

Ядожалиха торопливо перелезла через её плечо, на этот раз без песен и бормотания, и забралась в подвеску как можно глубже, испуганно дёргая хвостиком.

Ж-ж-ж-ж!

Цеце пронеслась так близко, что Росянка почувствовала ветерок от мушиных крыльев. Она замерла и принялась следить, как муха описывает круги и спускается всё ниже. Жуткие выпуклые глаза не отрывались от россыпи синих блёсток.

Ну давай, давай! Только бы получилось!

С финальным решительным «ж-ж-ж!» насекомое ринулось вниз и уселось прямо на синие крылышки над головой Росянки. Дракониха рванулась вперёд и свободной лапой с силой впечатала муху в липкие капли. Та задёргалась, но щупальца держали цепко – чем больше цеце боролась, тем сильнее влипала.

«Хор-рош-ш-шо-о», – прошипела росянка всеми своими листьями.

«Возьми муху! – приказала Росянка, подделывая мысленную речь под коварные причудливые интонации растения. – Вкус-с-но. Муха – еда. Драконы – беда. Отрава».

Два волоска вдруг отлепились от её крыльев и потянулись к мухе. Ещё один отпустил лапу… и наконец росянка отпустила добычу, сделав выбор в пользу другой, которая не сбивает с толку разговорами.

Листокрылая немедленно ринулась в полёт, на свободу, и почти рухнула на берег озера, где Ива уже тянула к ней лапы, чтобы обнять.

– Ха! Ха! – торжествующе заявила Шмель.

Выкарабкавшись из перевязи, она исполнила маленький победный танец в грязи. В полупрозрачных стрекозиных крылышках малышки переливалась радуга.

– Жужуф! Я спас! Я ум-ням-ням!

– Никого бы и спасать не пришлось, не отправь ты нас сперва на съедение, – наставительно заметила Росянка, разминая онемевший хвост, шею и лапы. Измученные мышцы подёргивались от судорог. Пришлось даже на минутку лечь в грязь, чтобы дать им отдых.

– Молодец, Шмель, – ворковала тем временем Сверчок. – Ты так помогла! Ты такая умница! Всё-всё понимаешь, что тебе говорят!

– Сверчок, ради всех деревьев! – рыкнула Росянка. Белладонна её за всю жизнь столько не хвалила. – Если бы мать со мной так разговаривала, я бы выросла…

– Спокойной и уравновешенной? – предположила Ива, лукаво сощурившись в улыбке, из-за которой на неё было решительно невозможно рассердиться.

– Неженкой, как куцекрыл, – закончила Росянка и показала язык.

– А тебе можно быть нежной, – сказала Сверчок малышке тем же воркующим голосом. Шмель свернулась у неё в лапах, урча и мурлыча, как детёныш ягуара. – Ты не обязана быть жестокой и злой и не будешь, не станешь такой, как другие ядожалы. Ты слишком миленькая, у тебя есть собственные мозги, правда, крошка?

– Шмелилучш-ш, – согласилась маленькая ядожалиха, душераздирающе зевнула и повисла на плече Сверчок с закрытыми глазами.

– Фу, – проворчала Крапива. – Лучше б её съели.

– Прости, что нам не удалось умереть на твоих глазах, – вяло огрызнулась Росянка.

Ива прилегла рядом, укрыв подругу крылом. Их хвосты переплелись.

– Ты меня до смерти напугала, – шепнула она. – Как ты себя чувствуешь? Обещай, что никогда, ни за что не умрёшь!

– Да, – ответила Росянка, ласково поддевая её носом, – обещаю.

С души тут же упал камень – Ива больше не думает об их споре на том берегу озера. Мысль, что теперь, когда они оказались в общей компании, Ива может посмотреть на неё другими глазами, пугала Росянку больше мух цеце. Вдруг решит, будто она такая же, как Крапива… но подруга смотрела на неё, и листокрылая видела себя в её глазах нужной.

Крапива хмуро взглянула на них, затем развернулась и многозначительно пихнула Мандрагора в бок.

– Ой! – подскочил он. – То есть, Росянка, я тоже очень рад, что ты жива!

– Спасибо, – пробормотала дракониха. – Я теперь отдохну, совсем немного, ладно?

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, впитывая в себя запах Ивы и ощущая разумом перешёптывания растений, которые не хотели её убить. По крайней мере, пока.

Рядом, соперничая красотой, цвели орхидеи. Она нашла корни солнечно-жёлтого цветка и тихо призвала его расцвести между передними лапами Ивы. Росянке не надо было открывать глаза, чтобы почувствовать – та улыбнулась.

– Меня тоже чуть не съели, – заныла Крапива. – Но я после этого не укладывалась поспать!

Тяжело вздохнув, Росянка вынудила себя встать. Крапива была вечной занозой в хвосте, но времени на отдых и впрямь не оставалось. Солнце прошло зенит – если Сверчок с королевой Секвойей не ошиблись, армия Осы уже на подступах к джунглям.

Росянка вновь развернула лист с картой, Ива заглянула через плечо. Крапива подпихнула Мандрагора, и тот едва не врезался в «невесту» с другой стороны.

– Похоже, от карты уже совсем никакого толку, – скривилась Росянка, крылом помогая Мандрагору вернуть равновесие. – Ну что вот это может значить, к примеру? Все эти завитушки отсюда и вплоть до Зеницы?

– Похожи на змей, – предположил Мандрагор. – Хм… скажите, что я неправ.

– Они и правда похожи на змей, – вздохнула Ива.

– Ну и что? – фыркнула Крапива. – Я убила сотни змей.

– Хм… не всех же за один раз, – покачал головой Мандрагор. – То есть тут на карте больше ничего нет, кроме этих… змей. Может, я всё-таки неправ и это… м-м… ручейки?

– Похоже, что-то написано, – прищурилась Сверчок, склоняясь к листу.

– Ты права. – Росянка подняла лист к тусклому солнечному лучу, и они попытались разобрать буковки, нацарапанные между завитками.

– Ручейки? – с надеждой спросил Мандрагор.

– Лог… – пробормотала Сверчок. – Логово?