class="p1">– Нет, оставь это, – сказала она. – Он совершенно не нужен. Если они найдут его у тебя, они будут знать, что это ты все натворил. Пошли, я думаю, эта штука снова сейчас грохнет.

Рев усилился как по громкости, так и по интенсивности, и в машинном отделении стало невыносимо жарко. Они повернулись к двери, но прямо у входа в коридор навалилась груда обломков, сделав выход невозможным. Позади них рев усилился еще больше.

– Давай, дружище, – позвала танцовщица, разрывая камни. – Уберем это с дороги, если не хочешь, чтобы тебя варили в собственном соку.

Вместе они с трудом переваливали гранитные глыбы, отбрасывая их назад, к обломкам машины. Одна минута, две, три – рев позади них нарастал и распространялся, жар становился ужасающим.

– Ох! – наконец воскликнула Марта Лами. Перед ними появилось крошечное отверстие на вершине кучи. Шерман потянул за камень… еще один, и они выберутся. Но он был слишком велик и не поддавался.

– Нет, этот, – крикнула его спутница, и они вместе потащили другой камень. Это дало результат – каскад мелких камней скатился с кучи на пол. – Ты первая, – сказал Шерман и отступил в сторону.

Танцовщица протиснулась и протянула руку, чтобы потянуть его за собой. Он нырнул, крякнул, оттолкнулся и выбрался. Когда они повернулись, чтобы соскользнуть с другой стороны кучи, он оглянулся. Маленький ручеек чего-то белого, горячего и жидкого просачивался сквозь обломки машины в комнату.

Вверх по коридору, усеянному обломками, но больше без завалов, в верхний машинный зал. Машины здесь тоже были пусты, и одна из них издавала незначительную вариацию на тему ревущего звука, который они слышали в своем помещении. Охранника не было на посту. Они развернулись и ускорились по следующему проход до того места, где их обычно встречал транспорт. Вагонный путь был темным; при освещении из прохода они могли видеть рельсы, по которым он проходил, в футе или двух ниже уровня прохода и шириной около фута – единственную блестящую металлическую ленту. Шерман посмотрел в одну сторону, затем в другую. Ничего. Рев позади них продолжался.

– Пошли дальше, парень, – сказала Марта Лами. – Буджумы9 доберутся до нас, если мы будем ждать.

– Остановись, посмотри, послушай, остерегайся машин, – процитировал он, когда они спрыгнули вниз, и оба рассмеялись.

Дорожное полотно было гладким, как стекло, рельсы располагались вровень с ним. Решив, что лучшим маршрутом был тот, который вел их вверх, Шерман повернул направо, и они начали подниматься, держась за металлический поручень.

Дорога была извилистой, а также поднималась. Через несколько шагов они оказались в полной темноте и могли идти только на ощупь, натыкаясь на стену каждые несколько минут. Они поднимались, как им показалось, несколько часов. Туннель продолжал оставаться темным, без ответвлений, просто петляя все дальше и дальше. Наконец, так неожиданно, что Шерман споткнулся, они достигли ровного места, обогнули еще один поворот и увидели впереди полосу света поперек пути из какого-то бокового туннеля.

– Может, попробуем? – спросил он, когда они дошли до перекрестка.

– Может быть, это еще одна машинная комната, – сказала она, – но пойдем. Этот путь ужасен. Если бы я не был сделан из железа, у меня были бы синяки по всему телу.

Он перепрыгнул через поручень, наклонился и перетащил ее за собой. Позади них раздался рев, который из-за расстояния превратился в неясное мурлыканье. Они были в другом облицованном гранитом проходе; тот шел прямо вперед на несколько ярдов, затем резко разветвлялся. Казалось, что правая развилка ведет вниз и автоматически они повернули в другую сторону. Рассеянное сияние откуда-то высоко в стенах, как будто гранит здесь и там стал прозрачным, наполнило все помещение светом без тени. Какое-то время проход шел ровно, затем он снова поднялся, с другой развилкой справа, которая опускалась с их уровня и которую они снова избежали. До сих пор не было никаких признаков какого-либо другого живого существа.

Проход снова начал подниматься, на этот раз по крутой спирали.

– Хорошо, что мы натренированы, – заметила Марта Лами. – Это хуже, чем лестница в Статуе Свободы.

– О, ты тоже влюбилась в это восхождение? – спросил Шерман.

– Конечно. Рекламный трюк около года назад. Тупой трюк рекламного агента. Сфотографироваться на шипах старой леди. И никогда больше не буду так делать.

Спираль закончилась, боковой проход ответвлялся. Танцовщица остановился.

– Ш-ш, – сказала она, – кто-то идет. Спрячемся здесь.

Она схватила Шермана за руку и повела его в боковой проход, по которому они пробежали несколько футов, затем остановились, чтобы оглянуться. По коридору, который они только что покинули, шла группа людей-обезьян, их было четверо или пятеро, каждый нес в левой руке длинный полуцилиндрический щит, похожий на те, что можно увидеть на изображениях римских солдат, а в правой руке они держали какой-то инструмент, похожий на огнетушитель с длинной, гибкой насадкой.

Каждый из группы носил один из шлемов, а за ними, в подобном головном уборе, к которому были подсоединены все трубки от шлемов людей-обезьян, шел один из лассанов. Группа поспешила мимо, не взглянув в сторону, металлические ноги людей-обезьян странно громко звенели по граниту гулкого прохода. Через минуту Шерман и танцовщица осторожно прокрались вперед; процессия двинулась прямо вниз. Очень вероятно, что это аварийная команда.

Шерман и Марта побежали по проходу в том направлении, откуда пришли люди-обезьяны и их проводник. Проход больше не поднимался с прежней крутизной, и по мере того, как подъем становился все более пологим, туннель расширялся, с частыми боковыми проходами справа и ответвлениями, ведущими вниз к рельсам слева. Наконец, после крутого поворота, они ворвались в большую комнату, пустую, как и все, что они видели до сих пор, заполненную сложным лабиринтом механизмов, но механизмов иного характера, чем те, с которыми они работали. В дальнем конце комнаты была открыта дверь. Они бросились через нее, нырнули внутрь – и оказались в одном из огромных залов с голубым куполом, потолок которого, казалось, простирался на много миль над ними.

Должно быть, все триста футов в поперечнике, и не было никакой видимой опоры для потолка. Повсюду вокруг стояли различные предметы и механизмы, а среди титанических аппаратов в дальнем конце смутно двигались фигуры. Но что больше всего привлекло их внимание, так это огромный объект, стоявший прямо перед ними.

Это было похоже на металлическую рыбу огромного размера. Целых пятьдесят футов в длину и двадцать футов в высоту, его огромные пропорции затмевали все вокруг, а его бока из блестяще отполированного металла сияли, как зеркало. Хвост заканчивался коротким концом, из которого выступал круг из четырех трубок; сбоку шло ребро, которое