– Ни… себе… И кто она?

– Я пока ничего больше не знаю. Сейчас должна подъехать какая-то девушка с деньгами, и немалыми, я тебе скажу…

– И что ты собираешься делать?

– Полечу, конечно. Как привезут деньги, так сразу же позвоню в аэропорт, закажу билет на ближайший рейс до Адлера.

– Слушай, может, это и идиотизм, но мне пришло в голову… Хотя нет, вряд ли…

– Миша, я подумала то же самое… Посуди сам, Белоус – пропала, а в Лазаревском, где у Милы, насколько мне известно, свой дом на берегу, задержали любовницу ее мужа с женским трупом в багажнике. Я позвоню сейчас еще одному человеку, может, узнаю, где Тахиров… Если окажется, что и его нет в городе, значит, я еду в Лазаревское именно по этому делу. Слишком уж много совпадений.

– Лена – убийца? Но она же не сумасшедшая, чтобы возить в своей машине труп…

– Значит, они убили с Тахировым Милу, положили в багажник, чтобы вывезти из города и где-нибудь спрятать, но ее машину остановили… Она говорила по телефону сбивчиво, чувствовалось, что нервничает… Может, в машине был и Тахиров, только она мне ничего об этом не сказала. Ладно, поеду – все узнаю.

– Вообще-то она девушка со странностями, не такая, как все, у нее свои принципы… Если она считает, что может по жизни нигде не работать и что все ей чем-то обязаны, то, наверное, они с Тахировым и договорились… Два сапога пара… Ну и дела…

После разговора с Мишей Ирина позвонила помощнику прокурора, Канабееву Виталию Борисовичу, извинилась, что разбудила.

– Виталий, ты меня знаешь: я просто так ночью бы не позвонила. Скажи, по делу Белоус что-нибудь известно?

– Ирина Васильевна? Сейчас, дайте проснуться… Белоус… Нет, никаких сведений. Она как в воду канула.

– А ее муж?

– Тахиров?

– Да, да! Он-то сам где?

– Вообще-то он сам и поднял тревогу, пришел и сказал, что Милы нигде нет, что он звонил в Лазаревское, где она могла быть, в принципе, но охранник в доме взял трубку и ответил, что она туда не приезжала. Ее сотовый отключен.

– Когда это было?

– 13 июля. Потом он сам вылетел в Адлер, но мы пробовали с ним связаться, и тоже ничего не вышло… Думаю, он сейчас в Лазаревском.

– Она что, должна была туда поехать? Она говорила ему об этом?

– Я так понял, что они хоть и находятся в браке, но довольно свободны… Словом, если верить Тахирову, она могла уехать из города в любом направлении, даже не поставив его в известность…

– Врет, сволочь, – вырвалось у Собакиной. – Не верю в такие отношения. Весь город знает, что Мила вышла замуж по любви, что она просто обожает своего мужа…

– У вас есть какая-то информация?

– Пока нет, но, думаю, скоро будет.

Она еще раз извинилась, положила трубку и налила себе еще кофе. Затем умылась холодной водой и начала потихоньку собираться. Она почему-то была уверена в том, что деньги привезут. И предчувствие ее не обмануло – через сорок минут в передней раздался звонок. Она подошла к двери и заглянула в глазок. Увидела хрупкую девушку, смотрящую тоже в глазок и пытающуюся ей улыбнуться.

Ирина распахнула дверь:

– Проходите.

– Меня зовут Оля. Вы – Ирина Васильевна Собакина?

– Да-да, все правильно, и я жду тебя. Проходи, – она вдруг поняла, что видит перед собой совсем еще девочку, да такую симпатичную, рыженькую, смешную. – Кофе будешь?

– Да можно, вообще-то…

– Пойдем на кухню. Пока я буду готовить, ты мне расскажешь, где ты познакомилась с Леной и как оказалось, что у тебя на руках такие деньги…

Девушка смотрела на нее и, видимо, не знала, как себя вести.

– Ты должна довериться мне. Пойми, она в беде. Я – адвокат, и после того, как ты мне отдашь все деньги, девять тысяч долларов, я тотчас закажу билет на самолет и уже сегодня днем буду в Лазаревском.

– Мы познакомились с ней в мотеле «Спящий мотылек», где я работаю… – и Оля рассказала ей о том, как Лена приехала 13 числа в мотель на «Фольксвагене», как остановилась в комнате с видом на поле подсолнухов, о том, как ее заинтересовали японские стихи – хайку… – Думаю, у нее была с кем-то назначена встреча в «Мотыльке», она явно кого-то дожидалась… А потом возле мотеля остановился «КамАЗ», шоферы часто останавливаются у нас, чтобы пообедать, и вот один такой водитель с «КамАЗа» подошел ко мне и, протянув сверток, сказал, чтобы я передала его девушке на «Фольксвагене», которая остановилась в мотеле.

– Сверток? А что в нем было?

– Понятия не имею. Легкий такой сверток… Похожий на тот, который мне передала много позже моя сменщица, только уже от Лены.

– А раньше вы когда-нибудь видели ее?

– Нет, никогда. Понимаете, она провела у нас ночь, а утром развернула машину и поехала совершенно в противоположную сторону…

– Как это?

– Понимаете, обычно у нас останавливаются те, кто едет в сторону Волгограда, это по пути, а Лена развернулась и поехала в другую сторону – как на Москву… И больше я ее не видела. А спустя несколько дней моя сменщица передала мне вот этот пакет, – Оля достала из сумки сверток, – и сказала, что мне просили передать… Дело в том, что эта девушка Лена прежде назвалась Оксаной Кузнецовой. Но я, если честно, сразу ей не поверила. Мне показалось, что она придумала это имя только что… Так многие делают, чтобы не называть свое имя… У нас ведь мотель, там встречаются, назначают свидания, и нам совершенно необязательно знать подлинные имена и фамилии наших постояльцев. Ведь никто из них не задерживается надолго.

– И что было в этом свертке?

– Деньги. Очень много денег. И записка.

– Ты можешь мне ее показать?

– Да, конечно.

Собакина взяла из рук Оли записку и пробежала глазами:

«Оля, я доверяю все эти деньги тебе, потому что знаю: я в опасности. Я чувствую, что меня хотят втянуть в какую-то грязную историю. Эти деньги я оставляю тебе на тот случай, если окажусь в безвыходном положении. Я позвоню в „Мотылек“ и скажу тебе, что с ними делать, потому что я и сама пока ничего не знаю. Я уверена, что ты – честная и порядочная девушка и что на тебя можно положиться. Знаешь, я и сама теперь иногда сочиняю хайку… До свидания, Лена Оленева (Оксана – это мое ненастоящее имя)».

Ирина перечитала записку дважды.

– Можете себе представить мое удивление, когда я увидела эти деньги и записку. Сначала я испугалась, но потом взяла себя в руки и спрятала деньги. И вдруг этот ночной звонок… Вот возьмите – здесь девять тысяч долларов. Пятьсот она велела оставить про запас, и я их тоже сохраню. Вы мне хотя бы скажите, что с ней случилось и где она?

– Она в Лазаревском. Думаю, ее подозревают в убийстве…