К нам придёт!

1991

«Я — свободный российский фермер…»

Я — свободный российский фермер.

Я брожу по полям понуро.

У меня от шипов и терний

Со скелета слезает шкура.

Я валю бурелом руками,

Я корчую столбы и брёвна,

Люди смотрят, скрипят клыками,

Люди дышат ко мне неровно.

Девки в клубе, сплясав мазурку,

План приняв при свечах в подвале,

Из кустов мою лошадь Нюрку

Мухоморами забросали.

«Мы во тьме сгноим свору сытых!» —

Пол-деревни кипит, клокочет,

И не видно зрачков залитых,

И народ суровеет к ночи!

У конторы Илюха с Гришкой

Водку хлещут в укор, в пример мне.

Я видал их в гробу без крышки,

Я свободный российский фермер!

Плачет, стонет земля сырая,

А у них — фейерверк в программе:

Шустрик Вася в моём сарае

Раздувает ушанкой пламя.

Вот братья́ — Пантелей с Прокопом —

Край передний, группа заброски, —

На амбар налетели скопом,

Сапогами ломают доски,

Самогоном скотину травят,

Из берданок по окнам лупят,

Нос кувалдой хотят мне править

И толочь мня палкой в ступе!

Участковый в окошке кисло

Усмехнулся, махнул рукой мне.

Выходить ему нету смысла:

Амуницию моль погрызла,

Прах и тлен в кобуре, в обойме.

Я совковой своей лопатой

Сам стучу по горбам соседей,

Я кричу: «Земляки, ребята,

Не будите во мне медведя!»

Пыль столбом на моём посеве, —

Это братский совхоз по пьяни,

Перепутав восток и север,

Притащился на поле брани.

И, впотьмах с меня сняв ботинки,

Люди вместе хотят держаться,

Чтобы справить мои поминки

И на них сообща нажраться!

Я повержен. Народ ликует.

Дрянь дела. Но сквозь рощу строем

Мой домашний скот марширует:

«Сей хлеба! Мы тебя прикроем!»

Куры, овцы бегут, бараны,

И петух впереди — потеха!

Даже трактор, мой конь буланый,

Сам завёлся и сам приехал!

Бородатый козёл Василий

Обучался работать рогом

И толпу без больших усилий

Разогнал по большим дорогам!

Враг бежит! Авангард нарушен!

«Мы — из бывших! Из высших сфер мы!

Всё, что мы подожгли — потушим!

Не губи нас, российский фермер!»

Из канав, из окопов слышу

От Миколы, Илюхи, Глеба:

«Всё починим — и пол, и крышу,

Мы голодные! Дай нам хлеба!»

Дал. Сожрали. Визжат и воют,

Восстают из трухи и пыли:

«Брат, спасибо тебе большое!

Жаль, что мы тебя не убили!»

Вот заря занялась над степью,

Солнце — в саже, как чёрный череп.

И грохочет железной цепью

Пёс Барбос, на деревню щерясь.

Баба Маня, как мышь, скребётся:

«Ой, зима впереди лихая!»

И коварен квадрат колодца.

И народ по углам бухает…

1992

«Стук колёс. Гармонь. Три поллитры…»

Стук колёс. Гармонь. Три поллитры.

Стёкла в копоти. Пыль в носу.

Мы на поезде едем в Дмитров,

Режем ножиком колбасу.

Колька старую рвёт тельняшку,

Петька впалую чешет грудь.

На строительство, на шабашку

Всей бригадою держим путь.

Фонари в окне, словно свечи.

Сёла мирные спят вдали.

Мы наклюкались, а под вечер

Парни крепкие подгребли.

И пошла игра: денег горстка,

Портсигар, кольцо на кону.

Шарик маленький, три напёрстка

Скачут, прыгают. Ну и ну!

Это после мы протрезвели,

А пока-то, вон, всей гурьбой

Над столом ревём, словно звери. —

Ноздри красные, хвост трубой!

Май идёт по земле, трень да брень в головах, —

Светлый праздник весны и труда!

И смеётся, глумясь, фраер в тёмных очках:

«Ложьте деньги. Вперёд, господа!»

Мы под музыку в полумраке

Просадили всё в полчаса

И скулим, сидим, как собаки,

Рвём последние волоса!

Колька драные скинул кеды

И часы к чертям снял с руки:

«Без борьбы, — кричит, нет победы,

Отыграемся, мужики!»

Петька палкою о́ б пол треснул,

Кольке пива дал: «Эх, беда!

Все туфта, братан, все нечестно,

Мы не выиграем никогда!»

Он сощурился, он глазастый,

Он обман нутром уловил

И очкастого мордой на́ стол

В банку с кильками завалил!

Где-то песнь весны льётся в ухо,

Небосвод звенит голубой,

А у нас базар, заваруха,

Молотиловка, мордобой!

Вот и станция. Шухер! Облава, свистки!

И, прикладом свободу поправ,

Нас верёвками вяжут мальцы, сосунки —

Рядовой и сержантский состав!

Парни сгинули. Их в дорогу

Шуганул старлей: «В добрый путь!»

Я очкастому кружкой в ногу

Втихаря успел звездануть.

До копеечки, подчистую

Нас разделали в пух и прах.

Нас на «газике» в ментовскую,

Как на казнь, везут в кандалах.

Вот полковник нам молвит слово:

«Смирно, сволочи, застрелю!» —

Рожа синяя, нос лиловый,

И глаза горят во хмелю.

Нас за шиворот — сонных, квёлых,

Взяли, выдали инструмент.

За оградою среди ёлок

То ли жизнь у нас, то ли смерть.

Злые, грязные, под конвоем,

Мы корячимся дотемна,

Возле озера виллу строим

Для пузатого полкана!