Все как всегда. Вы можете увезти девушку из Бриджхэмптона, но нельзя выбить из девушки бриджхэмптонский поло.

— Твой муж здесь? — осведомилась Валери, глядя на меня. — Умираю от желания познакомиться. Я так много слышала о нем.

— Он работает в Германии, — пожала плечами я.

— Его никогда нет рядом, верно? Бедняжка, как, должно быть, ему одиноко!

— Он там с коллегой, — буркнула я, неожиданно вспомнив о способностях Софии к иностранным языкам.

— Случайно, эта «коллега» не некая София? — встряла Мардж, наградив меня сожалеющим взглядом. — Как я счастлива, что она не принадлежит к коллегам моего мужа. Ха-ха!

Все рассмеялись, но лично мне не понравился поворот, который приняла беседа. Почувствовав, что мне не по себе, Лорен перебила Валери:

— Быстро! Начинают! — И помчалась к краю трибуны, где уже собирался народ.

Мы увидели, как восемь блестящих пони для поло: по четыре от каждой команды, — выехали на заснеженное поле. Московская команда «Мерседес» выступала против международной четверки «Картье».

— Вот он! Номер третий! — воскликнула Лорен, показывая на мужчину, рвавшегося вперед с дальнего конца поля. — Просто неотразим!

Поразительно, но Лорен — единственная из всех, кого я знаю, кто может определить, что мужчина действительно неотразим, даже если его лицо полностью скрыто шлемом и маской.

Но уже через полчаса Лорен изменила свое мнение.

— Может, номер третий не так хорош, — решила она после того, как его команда проиграла противнику с разгромным счетом.

Джек Ким, двадцатилетний английский игрок, летал по заснеженному полю с угрожающей скоростью, забивая гол за голом для команды «Картье».

Героя матча приветствовали громкими криками, когда через несколько минут он вошел под навес, потный и грязный.

Снаряжение для поло изобретено лишь с одной целью: заставить его обладателя выглядеть писаным красавцем. Даже принц Чарлз смотрится в нем настоящим секс-богом. Обтягивающие белые бриджи и сапоги ручной работы для верховой езды производят потрясающее впечатление на женщин. Добавьте к этому красивое лицо и ослепительную улыбку — и, выражаясь словами Оксаны, получите сердцееда.

— Нет, я все-таки не права. Он просто душка, — пробормотала Лорен, глядя на входившего под навес Джайлза Монтерея. — О Боже, у меня внутри все переворачивается. Посмотри, кажется, на шее выступила нервная сыпь!

Выпив стакан подогретого вина, Джайлз Монтерей направился в дальний угол навеса, где его весело приветствовала гламурная компания русских. Для человека с репутацией отшельника он казался на редкость общительным. Высокий — не менее шести футов трех дюймов, темно-русые волосы прилипли ко лбу от пота, глаза, несмотря на грязные точки по всему лицу, казались только синее, а улыбка — белоснежнее.

— Неудивительно, что его не найдешь при помощи «Гугла», — прошептала Лорен. — Засветись он в Интернете, имел бы больше поклонниц, чем Пресли. Я так нервничаю, что ноги не держат. Как же к нему подойти?

— А ведь придется, — решительно сказала я, подтолкнув ее вперед.

— Вот если бы выпить порций шесть текилы, — вздохнула моя подруга, схватив с подноса бокал с вином и осушив одним глотком. — О-о, до чего крепкое!

Она выхлебала еще один и наконец поплелась в направлении Монтерея. Я вернулась за столик, к Герскому и Оксане, наблюдая краем глаза за Лорен. Одетая в медово-рыжий меховой плащ шестидесятых от Живанши и такую же шляпу, унаследованные от матери, Лорен выглядела очень стильной эскимоской. И шла она так медленно, что можно было поклясться: Джайлз Монтерей успел прекрасно ее рассмотреть. И не только. Он совершенно забыл о собеседнике и как зачарованный уставился на нее. Лорен что-то сказала, и его лицо выразило сначала изумление, а потом восторг. Они весело болтали, пока Лорен не прошептала что-то ему на ухо. Монтерей неожиданно потемнел как туча. Улыбка исчезла. Он отрицательно покачал головой, и вскоре они расстались.

— Все это так странно, — начала Лорен. Мы расположились на задних сиденьях «мерседеса» Герского в длинной очереди одинаковых черных машин, ожидая, когда можно будет уехать. Окна всех автомобилей закрывали черные занавески с фестонами, отчего мы чувствовали себя как в передвижном похоронном бюро, причем оно не двигалось. Пробки в Москве были чудовищными. Никому никуда не удавалось добраться вовремя.

— Что случилось? — не выдержала я.

— Понимаешь, первых тридцать секунд нам хватило, чтобы стать лучшими друзьями, но, когда я спросила, не хочет ли он продать Сэнфорду свои запонки Фаберже, его как громом поразило. «Я никогда и ничего не продам этому человеку!» — рявкнул он.

— Но неужели ты смирилась с отказом? На тебя это не похоже.

— Знаешь что? Я удаляюсь со сцены. При упоминании о Сэнфорде в глазах Джайлза блеснуло нечто такое… Он не изменит решения.

— Ты так считаешь?

— Уверена. Беда лишь в том, что я не преувеличила, когда сказала, что безумно в него влюблена.

— В кого? — решила уточнить я. В последнее время мне все труднее становилось следить за графиком сексуальных забав Лорен.

— В Джайлза, — процедила она, стискивая мою руку и внезапно становясь совсем беззащитной. — Понимаешь, Сильви, это правда. Я безумно в него влюблена. Как и предсказывала.

— Уже? — засомневалась я.

— Это безнадежно. Больше мы никогда не увидимся. А здесь, в Москве, к его услугам самые красивые женщины на свете. Зачем ему разведенная? Такого, как он, не соблазнишь и не затащишь в постель. Черт!

Впервые в жизни я увидела крошечную трещину в доспехах вечной тусовщицы Лорен. Это производило обезоруживающее впечатление, хотя она, как могла, пыталась держаться, воскликнув:

— Ну и пусть! Мне все равно! Где-то в Нью-Йорке меня ждет кандидат номер три, и…

Тук-тук-тук.

Кто-то колотил в стекло. Я откинула черную занавеску — и синие-пресиние глаза Джайлза Монтерея уставились прямо в мои. Он стоял в снежном вихре и, должна признаться, не в обиду Хантеру будет сказано, казался поразительно красивым. Увидев Лорен, он знаком попросил открыть окно. Я нажала кнопку.

— Лорен, мне нужно с вами поговорить.

— Познакомьтесь. Это моя подруга Сильви Мортимер.

— Сильви? — переспросил Джайлз. — Сильви Мортимер, вы сказали? Тоже живете в Нью-Йорке?

— Да, — кивнула я.

— Ах, так, значит, вы и есть та самая Сильви. Очень интересно, — продолжал он, с любопытством меня разглядывая. Я ощутила некоторую неловкость.

Он улыбнулся и сказал Лорен:

— Послушайте, я понимаю, что вам нужны эти запонки, но я никогда с ними не расстанусь… то есть одно условие, на котором я мог бы их вам продать.

— Какое именно? — осведомилась Лорен, демонстративно отказываясь проявить приличие и пригласить Джайлза в застрявшую машину.