вопрос об экономии этого процесса, это дополняет обзор трех точек зрения (топическая, динамическая и экономическая) на работу меланхолии.

Мы приведем еще последнюю цитату, опуская другие пассажи, в которых описана работа меланхолии, потому что эта последняя цитата ставит центральный вопрос о различии между работой горя и работой меланхолии: «Мы обнаружили, что при печали заторможенность и безразличие полностью объясняются работой горя, которая поглощает Я. Сходная внутренняя работа будет также следствием неизвестной утраты при меланхолии, и именно ею объясняется присущая меланхолии заторможенность» (ibid., p. 151; курсив мой. – Б. Р.).

Мы считаем, что эта «сходная внутренняя работа» и есть работа меланхолии, которая противопоставляется и сравнивается с работой горя, и сразу же появляется интерес к продолжению приведенной цитаты: «Меланхолическая заторможенность производит на нас впечатление таинственности лишь потому, что мы не можем понять, чем же настолько поглощены больные. Меланхолик демонстрирует нам еще нечто такое, чего нет при горе, – необычайное принижение чувства своего Я, грандиозное оскудение Я. При горе мир становится пустым и жалким, при меланхолии таким становится само Я» (ibid., p. 151–152).

В данном тексте, в котором работа меланхолии определена как «сходная внутренняя работа», важна связь между этой работой и «принижением чувства своего Я», именно эта связь станет центральной на протяжении большей части нашего исследования, и именно она, я думаю, позволит нам понять специфичность работы меланхолии.

II. Работа меланхолии: общая гипотеза о работе меланхолии, фрейдовское решение этого вопроса и понимание работы меланхолии

А. Проблематика и цель работы меланхолии 1. Отделение (от объекта) и отделяемость

Как нам известно, работа горя состоит в процессе отделения собственного либидо от потерянного объекта в его дезинвестиции и реинвестиции в другой объект. Все это предполагает, что процесс отделения от объекта сложный, но в принципе возможный; эту способность к отделению от объекта мы назовем несколько диким словом – отделяемость.

Появляется следующий вопрос: если при горе данная отделяемость в принципе обеспечена, то при меланхолии она чрезвычайно проблематична или невозможна. Если все происходит таким образом, работа горя меланхолика становится сложной настолько, что даже отделение от объекта может произойти лишь при действии работы другого типа. Таким образом, гипотетически мы определяем различие между работой горя и работой меланхолии, говоря, что, во-первых, речь идет о проведении отделения от потерянного объекта (еще раз, даже если это сложно…), тогда как при работе меланхолии речь идет о том, чтобы обеспечить отделяемость, прежде чем отделение станет возможным. Признавая это, мы лишь вернулись к идее, выраженной в важной и фундаментальной статье Нашта и Ракамье: «Такая очень характерная интроекция соответствует особенностям отношения депрессивного пациента со своим объектом. Главной особенностью является тесное присоединение – мы говорим присоединение, а не слияние – репрезентаций субъекта и объекта» (Nacht, Racamier, 1963, p. 109).

Такое «присоединение» субъекта (Я) к своему объекту отмечает эту неотделяемость, о которой мы говорим, и, мы думаем, что она требует для того, чтобы с нею справиться, специфической работы, именно такая работа была названа Фрейдом работой меланхолии.

Фрейд описал это положение в тексте, в котором он указывает на то, что решение амбивалентного конфликта у меланхолика встречается с препятствиями, которые не встречаются при горе. Речь идет о тексте, который мы уже процитировали, но к которому необходимо вернуться: «Следовательно, при меланхолии ведется множество отдельных поединков за объект, в которых борются друг с другом ненависть и любовь; первая – чтобы избавить либидо от объекта, вторая – чтобы вопреки натиску утвердить позицию либидо. Эти отдельные поединки мы не можем поместить ни в какую другую систему, кроме как в Бсз, в царство реальных следов памяти (в противоположность словесным катексисам). Там же совершаются попытки избавления от печали, но в данном случае нет никаких препятствий тому, чтобы эти процессы продолжали следовать обычным путем, через предсознание к сознанию. Это путь закрыт для работы меланхолии…» (Freud, 1968a, p. 171).

Таким образом, проблема, которую должна решить работа меланхолии, – другая, если можно так выразиться, и она предваряет ту, что происходит при горе: в то время как горе может использовать интеграцию в предсознательное-сознательное для того, чтобы отделиться от объекта, работа меланхолии вынуждена протекать по другому пути, для того, чтобы убрать то препятствие, которое не позволяет конфликту интегрироваться в предсознательное и в свою очередь достичь отделения от объекта. Работа меланхолии обязана, если принять нашу терминологию, обеспечить отделяемость до отделения посредством ликвидации препятствий, используя пути, характерные и свойственные лишь для нее. Перед нами возникает вопрос о причинах возникновения неотделяемости.

2. Нарциссическая инвестиция объекта как причина неотделяемости

Причина трудности отделения от объекта, которая возникает при меланхолии, исходит от того способа, каким этот объект был инвестирован, до того, как был потерян: он инвестируется таким способом, который делает невозможным или очень трудным для меланхолика процесс дезинвестиции. Такой способ инвестирования объекта был определен Фрейдом в 1913 году («Введение в нарциссизм») как нарциссический выбор объекта, эту терминологию он сохраняет и в «Печали и меланхолии», мы же предпочитаем называть это – нарциссической инвестицией объекта. Нарциссическая инвестиция объекта практически предшествует меланхолии, потому что именно она, как мы увидели, делает невозможной работу горя.

В статье «Печаль и меланхолия» Фрейд по меньшей мере два раза говорит о нарциссическом выборе объекта при меланхолии и один раз для того, чтобы обратить наше внимание на то, что в аналитической теории это обязательное требование для возможного развития меланхолии:. «Требуемый теорией вывод, который объясняет предрасположение к меланхолическому заболеванию или к частичной степени этого заболевания преобладанием нарциссического типа, к сожалению, не нашел еще подтверждения в исследованиях» (ibid., p. 159). Позже клинические наблюдения полностью подтвердят это.

Чем нарциссический выбор объекта обосновывает неотделяемость от объекта? Инвестировать нарциссически объект означает инвестировать себя самого посредством объекта, или же, если можно так выразиться, инвестировать себя самого в зеркале объекта. Если все происходит таким образом, то дезинвестировать объект означает дезинвестировать самого себя: признать потерю объекта означает признание потери самого себя. Меланхолик ощущает потерю объекта как потерю себя, как нарциссическое дезинвестирование себя.

С этой точки зрения интересно рассмотреть разницу между той ролью, которую играет нарциссизм в работе горя в противопоставлении ее той, что она играет при