Столики бодро выезжают из воротец кухонного блока, развозя крохотные заварочные чайники и чашки – много чайников и чайных приборов на каждого заказчика, потому что, уж я-то знаю, новичкам на планете хочется успеть попробовать все виды местного чая, ведь иланские настои уступают по вкусу только знаменитому лист-душисту с Сириуса. Чай пьют из чашек немногим больше кукольных, поэтому люди с кораблей Звездного флота, привыкшие держать под рукой неизменный термос-кварту, успевают продегустировать из местных сервизов по четыре и пять сортов, и все за одно утро.

Мой подопечный гуляет по залу.

Он хорошо ладит с чужими людьми и, убедившись в этом, я перестаю следить за его передвижениями, а иначе могу свернуть свою латаную-перелатаную хрустящую остеохондрозными позвонками старую шею.

На «Золотом грейпфруте» Рейнясу единственный малыш, и все охотно развлекают его. Впрочем, чему удивляться – я же выбрал не отель для семейных с детьми, а, наоборот, курорт для зрелых и даже перезрелых гостей планеты. Вот еще одна «барышня» не первой молодости, но с дорогой пластикой лица заигрывает с Рейнясу, а затем придет, вихляя тем, что осталось от когда-то стройных бедер, поболтать со мной. Она чем-то пичкает мальчика со своего стола, и я удовлетворенно констатирую, что второй завтрак прошел без моего участия, и это славненько.

Я кладу на язык кисло-сладкий фруктовый брикетик, дожидаясь, когда он совершенно размякнет и наградит меня вкусом чернослива, зюм-зюма и арибы. Маленькими глотками потягиваю чай из чашки. В витиеватой росписи чайной пары скрываются, как в шараде, семь лун – знак планеты. Специально для туристов семь лун помещают везде, где только есть место украшениям, но делают это ненавязчиво и со вкусом, пряча луны или их названия среди орнаментов, вензелей и живописных композиций. Я дарил Ксантиппе сервиз с чашками, на которых луны Ило астрами цветут в густой траве. Выбирал долго, пока не определился, что именно эти луны, каждая с улыбкой и мечтательными глазами, – именно то, что надо. Ксантиппа, помнится, была очень довольна. А ведь ей угодить нелегко…

Робочистка-горничная чистит наши с Рейнясу шезлонги и вытряхивает в себя сделанные мальчишкой запасы съестного, меняет плед и пылесосит легкий пружинящий матрас, сплетенный из болотной травы, по виду как мягкие зеленые волосы. Из этой травы в городах делают парики и предлагают туристам как сувенир. И много чего еще делают из этой травы…

Нам пообещали незапланированную экскурсию по здешнему мегаполису, пока аэрокрафт будет стоять у ремонтного причала Небесной Лестницы. Обратный перелет над морем пойдет по другому маршруту, и только завтра вечером мы вернемся в Вечный Май. Нам покажут, как иланцы умудряются ловить морскую рыбу, естественно, разумных размеров, ту, которую реально вместить в посуду и затем подать к столу. Другую живность, способную запросто съесть всех нас вместе с «Золотым грейпфрутом», мы уже имели счастье наблюдать.

Кадры охоты кальмара на туристов, снятые с нашего и соседних аэрокрафтов, уже показали в большом кубо-кубо, и я оценил размеры опасности, грозившей нашему судну.

А сейчас, в безмятежности покоя, с приятным теплом в желудке, вдыхая свежий воздух аграрного Малеона, приправленный ароматом разливаемых чаев, я думаю, что Ило – славная планета и Ксантиппа сто раз права, отправив заговорщиков именно сюда. Думаю, ребята уже обосновались в своем убежище; пусть немного тесно и скудно у них, но это ненадолго. Патрульному пилоту и девушкам-белошвейкам не привыкать к аскетичному походному быту. Переждут своей молодой компанией время до старта Звездного флота к Фомальгауту, а дальше… Дальше я смогу кое-что сделать, чтобы беглецы несколько лет жили в столице, не привлекая к себе нежелательное внимание. Через два кочевья Звездного флота закроют дело об угоне кораблей в системе Ило-Соло. Что два кочевья – пустяк! Каких-то шесть лет. Вот тогда беглецы будут сами решать, где им жить. Не знаю, что бы я думал насчет Ило сорок лет назад, но сейчас я нахожу эту сельскую планетку лучшим местом во вселенной. Да и для Тимоха этот мир – родной.

И кстати, здесь живут не только «корзинщики», как за глаза пренебрежительно называют местных жителей. На планете есть свои университеты, и весьма толковые, и есть работа, много работы – найдется куда приложить руки и мозги.

* * *

Спуск в кабине лифта с высот Небесной Лестницы – и вот мы на экскурсии в главном городе острова, Зелене. Зелен ничем не отличается от столичного Вечного Мая и любого другого города на Семилунном – такой же компактный и вытянутый вверх. Везде высотные небоскребы с глухими стенами нижних десяти этажей и нарядными, открытыми солнцу и легким морским бризам верхними ярусами.

Плавно изгибаются транспортные ленты, упрятанные в путепроводы и пересекающие город на высоте от тридцати метров и выше. На Семилунном все, что ближе к земле, – складская и промышленная зоны, а повседневная жизнь сосредоточена на верхних этажах, туда флорники не успевают добраться за одну ночь. Даже фермеры, а таких здесь большинство, предпочитают не заботиться о защите от флорников и вечером убираются с плантаций в город.

Машины иланцев вызывают нездоровый интерес у гостей планеты, с пренебрежением относящихся к автомобилям, в которых все, кроме ходовой части, сделано из растительных волокон.

Туристы с «Золотого грейпфрута», в шляпах и кепках из солнечно-желтой соломки, поодиночке и группами облепили гоночную «фелицию» для лихачей. Они фотографируются рядом с «пикапом», любимым транспортом фермеров, и возле семейного «ньюбуса». Затем туристы с любопытством осмотрят местные грузовики и фуры, но не перестанут вслух называть иланскую технику корзинами.

Добродушные иланцы привыкли слышать это пренебрежительное «корзины» и только плечами пожимают. На самом деле у них отличная техника, не нуждающаяся в привозных материалах для своих корпусов, кузовов и салонов.

Этот аграрный мир на редкость самодостаточный.

Иногда я ловлю себя на мысли, что, случись всем достижениям звездного человечества вдруг навернуться и исчезнуть в каком-то роковом катаклизме, – из всех планет, обжитых людьми, только Семилунный сохранит свой уровень жизни, свою науку и культуру. Уж очень у них все продумано и завязано на местных возможностях.

Занятно, думаю я, захотят ли они снова строить корабли, чтобы лететь к звездам? Возможно. Со временем. Но не сразу. Пока им и на планете хорошо. Или, может быть, они подождут, когда планета вырастит им тыкву-звездолет где-нибудь в глубине неисследованного леса. У них много анекдотов про это.

Внутри города изредка попадаются зеленые оазисы.

Странно для города в субтропиках, окруженного буйной растительностью, если забыть об особенностях Семилунного. Но здесь в скверах сажают только привозные растения, поладившие с местной флорой. Первой благополучно прижилась на Ило газонная трава. Она отлично себя чувствует и на кораблях Звездного флота, вот и здесь растет в городах, так и не научившись метаморфировать по ночам. А еще иланцы высаживают рядом с местами отдыха несколько видов цветов с разных планет, их я не знаю, и удивительное земное дерево, которым я восхищаюсь, а потому помню даже не одно, но два его названия: франжипани или плюмерия. На Ило в лесах полно местной разновидности вечноцветущей плюмерии, но земная плюмерия стала единственным городским деревом. Почему-то лишь ее саженцы флорники не выдергивали из земли, позволив чужеземке спокойно расти и цвести почти круглый год.