Ответ, вероятно, заключается в том факте, что компьютер немедленно начали использовать как калькулятор: техно-детерминисты настаивают, что математические калькуляции и сегодня остаются сутью работы компьютера. Математики не предвидели использование компьютеров в медийных целях. Зачем слушать музыку на компьютере? Если хочешь посмотреть фильм, сходи в кино. Так что сегодняшние кривые интерфейсы и информационный менеджмент не должны ставиться в вину тем, кто проектировал первые компьютеры. Будучи изначально создан в военных целях, цифровой калькулятор проделал долгий путь, чтобы изменить свое предназначение и стать универсальным инструментом, который мы используем для удовлетворения своих бесконечно богатых и разнообразных информационных и коммуникационных нужд и интересов.

Не считая инфо-тревогу Вейценбаума, интересным этот сборник интервью делает акцент на искусстве задавать правильные вопросы. Вейценбаум предостерегает от некритичного использования слова «информация». «Сигналы внутри компьютера – это не информация. Это не более чем сигналы. Есть только один способ превратить сигналы в информацию – через интерпретацию». В этом деле нам потребуется работа человеческого мозга. Согласно Вейценбауму, проблема интернета заключается в том, что нам предлагают видеть в нем Дельфийского оракула, который готов дать ответы на все наши вопросы и проблемы. Но интернет – это не автомат с газировкой, куда можно бросить монету и получить то, что тебе нужно. Жизненно важным является достаточно хорошее образование и умение сформулировать правильный запрос. Просто предоставляя возможность публикации, мы не достигнем повышения образовательных стандартов. Вейценбаум говорит, что «возможность для каждого публиковать что-то в интернете не имеет большого значения. Случайное забрасывание информации в интернет настолько же бессмысленно, насколько и случайное ее вылавливание» [158]. В этом контексте Вейценбаум проводит параллель между интернетом и ныне не существующим CB-радио. Сама по себе коммуникация не приведет к полезному и устойчивому знанию.

Вейценбаум связывает неоспоримую веру в поисковые запросы с развитием дискурса «проблем». О компьютерах говорили как о «средствах решения общих проблем», и их целью было предоставить решение для всего. Людям предлагалось доверить всю свою жизнь компьютеру. Как пишет Вейценбаум, «вот у нас есть проблема – и эта проблема нуждается в решении», но личные беды и социальные напряжения невозможно разрешить, если просто объявить их проблемами, удобоваримыми для компьютера. Вместо Google и Википедии нам нужна способность внимательно исследовать и мыслить критически, которую он сравнивает с различием между «слышать» и «слушать». Критическое понимание требует того, чтобы мы сели и послушали – и тогда мы не только услышим, но и научимся интерпретировать и понимать.

Семантическую сеть или веб 3.0 объявляют технократическим ответом на критику Вейценбаума. Вместо работающих с ключевыми словами алгоритмов Google и выдачи на основании рейтинга скоро мы сможем использовать новое поколение поисковиков с «естественным языком», типа тех, которые разрабатывались Powerset (быстро купленной и нейтрализованной Microsoft) [159] и WolframAlpha. Однако мы уже сейчас можем догадаться, что специалистам по компьютерной лингвистике не по душе подход, основанный на технике вопросов и ответов, и вряд ли они будут действовать как «контент-полицейские», решающие, что в интернете мусор, а что нет. То же самое относится к инициативам по развитию семантической сети и схожих ИИ-технологий. Мы застряли в эпохе извлечения информации. В то время как парадигма Google заключается в анализе ссылок и ранжировании страниц, новое поколение поисковиков могло бы, например, быть визуальным и индексировать изображения, основываясь не на тегах, которые добавили пользователи, а на качестве и характеристиках самих изображений. Добро пожаловать в Иерархизацию Реального, где будущие мануалы для гиков-программистов превратятся в ознакомительные курсы по эстетике. Фотолюбители, ставшие программистами, будут новыми осквернителями хорошего вкуса.

Несколько раз мне приходилось формулировать критику «медиаэкологии», которая ставит целью фильтровать только ту информацию, которая будет «полезной» для индивидуального потребления. Книга Хьюберта Дрейфуса «On the Internet» 2001 года – один из главных примеров этого подхода [160]. Я не верю, что какой угодно профессор, редактор или программист имеет право решать за нас, что является, а что не является бессмыслицей. Это должно быть распределенным действием, встроенным в культуру, которая поощряет и уважает наличие разных точек зрения. Мы должны восхищаться богатством мира и делать новые технологии поиска частью нашей общей культуры. Один из путей достижения этого – революционизация инструментов поиска и повышение общего уровня медиаграмотности. Наша культура позволяет нам разобраться в тысячах названий и томов, когда мы ищем книгу в библиотеке или книжном магазине. Вместо того чтобы пожаловаться его владельцу или библиотекарю на то, что они хранят слишком много книг, мы просим помощи или сами находим нужную нам книгу. Вейценбаум хотел бы, чтобы мы ставили под вопрос все, что мы видим на наших экранах, будь это телепередача или страница в интернете, но он не говорит о том, кто мог бы дать нам совет – чему стоит верить, а чему нет, и как нам выстроить иерархию приоритетности той информации, которую мы находим. Короче говоря, роль медиатора выброшена за борт в пользу культивации общей подозрительности.

Агрегирование всего

Мы должны высказать то, о чем помалкивают сегодняшние администраторы благородной простоты и тихой грандиозности: недовольство флагманством Google и тем, как в целом в интернете организована выдача информации, продолжает нарастать. Научный истеблишмент потерял контроль над одним из ключевых исследовательских проектов: проектом по дизайну и присвоению компьютерных сетей, которые теперь используются миллиардами людей. Что привело к тому, что такое количество пользователей оказалось в зависимости от одного поисковика? Почему мы снова повторяем сагу Microsoft? Вроде бы глупо жаловаться на становление монополий, когда у среднестатистического пользователя интернета есть такое множество инструментов для распределения власти под рукой. Одним из способов преодолеть это затруднение может быть переосмысление хайдеггеровского Gerede. Вместо того чтобы проповедовать культуру жалобы, в которой индивид мечтает о ничем не обеспокоенной офлайн-жизни и самых радикальных мерах для снижения уровня шума, сегодня нам нужно открыто выступить против тривиальных форм Dasein в блогах, мессенджерах и компьютерных играх. Интеллектуалы должны перестать изображать интернет как вторичное пространство для любителей, оторванное от первичного и изначального взаимоотношения с миром. Более серьезные вопросы, стоящие на кону, требуют вмешательства в политику информатизированной жизни. Время более пристально взглянуть на развитие нового типа корпорации, быстро выходящего за пределы интернета: Google.

Всемирная паутина, которая должна была стать бесконечной библиотекой из рассказа Борхеса «Вавилонская библиотека», кажется многим критикам не чем иным, как вариацией на тему оруэлловского «Большого Брата». В роли правителя в этом случае выступает не злой монстр, а группа крутых чуваков, чей слоган корпоративной ответственности звучит как «Don’t Be Evil». Под крылом старшего и