сделать бренд «некрутым» не должны быть такими сложными. Дети, бегущие от жадных до власти монополий – это, возможно, наиболее эффективное политическое действие. Также пора называть Google рекламной компанией – которой она и является, если посмотреть на выручку. Меры по регулированию придут из Брюсселя с опозданием в десять лет. Национализация частей Google, например, проекта Book – это все еще подрывная идея, хотя уже есть поползновения передать дело сканирования огромных объемов книг публичным библиотекам и архивам.

У публичной критики Google и применения стратегии «публичности» Джеффа Джарвиса к самой компании все еще есть будущее, так как значительная часть того, чем занимается компания, засекречена – это относится и к информационным центрам, и к энергополитике, и к политике работы с информацией, и к выстраиванию рейтингов, и к сотрудничеству со спецслужбами. В случае Google Books извлечение выручки за счет всеобщего публичного достояния настолько очевидно, что уже настало время открыто потребовать его возвращения в коллективную собственность. Значительная часть того, что развивает Google, должно быть общественной инфраструктурой, и оно могло бы ей быть, если бы университеты и исследовательские институты лучше осознавали свои обязанности перед обществом. Представьте Google как огромный источник некоммерческого знания. Это совсем не трудно, когда перед глазами есть пример Википедии.

Возвращаясь к поиску, можно сказать, что мы зациклены на разочаровывающих ответах на наши запросы, а не на лежащей в основе проблеме – низком качестве образования и снижающейся способности мыслить критически. Как будущие поколения будут создавать вейценбаумовские «острова разума»? Необходима реапроприация времени. В сегодняшней «культуре времени» мы больше не можем просто болтаться вокруг как фланеры. Вся информация, каждый объект или опыт должны быть постоянно под рукой. Наш техно-культурный стандарт – это темпоральная нетолерантность. Наши устройства с нарастающей нетерпеливостью отмечают программную избыточность и всегда требуют обновления, а мы под угрозой замедления рабочего процесса слишком сильно желаем им угодить. Эксперты по юзабилити измеряют доли секунды, за которые мы решаем, соответствует ли информация на экране тому, что мы ищем. Если мы разочаровываемся, мы уходим. Случайные результаты поиска могли бы быть нам интересны, но вряд ли на регулярной основе.

Интуитивная прозорливость требует времени. Если мы больше не достигаем островов разума благодаря запросам в поисковиках, то можно попытаться сделать это самостоятельно. Нам необходимо изобрести новые способы взаимодействия с информацией, новые способы ее репрезентации, как, например, у с Льва Мановича с его культурной аналитикой, а также новые способы эту информацию понимать. Как художники, дизайнеры и архитекторы ответят на эти вызовы? Давайте перестанем искать и начнем задавать вопросы. Вместо того чтобы пытаться защитить себя от информационной перегрузки, мы можем подойти к этой ситуации креативно – как к возможности изобрести новые формы архитектуры для нашего богатого информацией мира.

8. Трактат о культуре комментария (2011)

«В действительности интерпретация сама есть лишь средство достигнуть господства над чем-нибудь» [176](Фридрих Ницше)

«Откуда поступает информация? Существует только один ее источник, и этот источник – живой человек. Полученное сообщение я перерабатываю в информацию за счет своей интерпретации. Интерпретация – это то усилие, которое необходимо, чтобы сообщение, сигнал или цепочка битов превратились в информацию» (Джозеф Вейценбаум)

Посвящается памяти немецкого теоретика медиа Корнелии Виссман (1961–2010)

«В действительности интерпретация сама есть лишь средство достигнуть господства над чем-нибудь» (Фридрих Ницше)

«Откуда поступает информация? Существует только один ее источник, и этот источник – живой человек. Полученное сообщение я перерабатываю в информацию за счет своей интерпретации. Интерпретация – это то усилие, которое необходимо, чтобы сообщение, сигнал или цепочка битов превратились в информацию» (Джозеф Вейценбаум)

В длинном хвосте [177] жизнь почти остановилась. Кто-то еще читает блоги? Автономные (standalone) блоги редко набирают много комментариев, о чем я писал еще в «Blogging, the Nihilist Impulse» [178]. У авторов блогов есть несколько опций: некоторые закрывают комментарии, другие вводят жесткую систему модерации или попросту забывают одобрить публикацию присланных ответов. Комментарии сложно отличить от спама. Ко всему прочему, блоги генерируют сравнительно мало трафика. У тебя может быть девять подписчиков и дюжина друзей – и 43 просмотра видео на YouTube. Это жестокая реальность, зафиксированная Степенным Законом (Power Law). Длинный хвост и наиболее посещаемые вебсайты – это не противоположности, как о том писал Клэй Ширки в «Power Laws, Weblogs and Inequality» (2003), по словам которого «зарождается новая система, кажущаяся маняще свободной от элитизма и кастовости ныне существующей. Пока новая система растет, встает вопрос о масштабах. Не всякий может участвовать в каждом обсуждении и не всякого удается услышать. Некоторые группы оказываются более тесно связанными, чем большинство из нас» [179].

В то время как моя предыдущая книга «Ноль комментариев» («Zero Comments») (2007) рассматривала обычные блоги, первая часть этого текста посвящена исследованию другого конца диаграммы Степенного Закона – она разрабатывает теорию культур комментария, количество которых достигло сегодня критической массы. Комментарии привлекают любопытных посетителей и провоцируют их на новые комментарии. Базовое правило формирования толпы, описанное психологами масс, также работает и в интернете: массы как будто хотят заявить о своем существовании за счет чистого количества. Как можно прочесть в magnum opus Элиаса Канетти «Масса и власть», толпы, привлеченные сплетнями, разрастаются и уплотняются, так что в итоге кажутся неостановимыми и непобедимыми. В интернете мы видим похожую концентрацию пользователей. Вместо того чтобы распределяться по сети, культура споров и дебатов образует кластеры вокруг небольшого числа сайтов, часто в ответ на высказывания конкретных авторов, обсуждение определенных вопросов и длинные треды. Чем больше новостей появляется и чем больше оборот у постов, тем чаще пользователи склоняются к тому, чтобы оставить комментарий. Этот поведенческий паттерн можно наблюдать повсюду: от форумов, блогов и Twitter до сайтов газет.

Разговаривая с сетью

На протяжении длительного времени свобода отвечать была ключевой функцией интернета, сопоставимой по важности с обменом файлами и онлайн-изданием. Сетевые культуры оказались чрезвычайно сильно вовлечены в «дискурс» и породили беспрецедентное количество комментариев, не сопоставимое ни с чем в истории. Участие в обсуждении перестало быть тем, за что нужно бороться, и стало чем-то совершенно нормальным и ожидаемым – да, и тем, что продвигают коммерческие платформы. Как одна из самых обычных и простых форм коммуникации, комментирование является центральной практикой не только в блогах и форумах, но также определяет опыт нетворкинга и микроблогинга, которые целиком сфокусированы на ответах. Эти бесчисленные непримечательные формы публичного дискурса все в большей и большей