— Ведьма! — прорычал Рыжий Оттар, отвернулся и стал взбираться на корабль.

Сольвейг ничего не могла с собой поделать — она расхохоталась.

Городище, городок… Они плыли все дальше, останавливаясь на ночлег в крохотных и невзрачных торговых селениях, чьи названия были набиты шипящими и гортанными звуками.

— Я никак не могу их выговорить, — пожаловалась Сольвейг Михрану. — Они будто каша с комками.

Из-за того, что никак не поднимался ветер, почти всю дорогу приходилось грести, и к середине пятого дня они были так измождены, что Рыжий Оттар приказал Торстену вывести челн на берег реки.

Михран козликом соскочил с борта на берег, и Торстен кинул ему канат. Проводник обвязал его вокруг серебристой березки, будто поджидавшей путников.

Многие из гребцов распластались на корме и носу. Бергдис ворчала, что ее работе конца и края не видно, а все эти тупые мужланы только и делают, что едят и треплются; Слоти заиграл на свирели какую-то плавную мелодию, а Сольвейг раскрыла мешочек с костями.

«Мне бы пора уже закончить этот гребень. Осталось только обстругать его и отполировать песком. Какая же твердая эта моржовая кость!»

Вскоре к ней подошел Оттар — посмотреть, что она там вырезает. Но тут Михран перепрыгнул через планшир и очутился с ним рядом.

Проводник поднял четыре пальца:

— Опасности.

— А?

— Волок, — стал перечислять тот, загнув первый палец. — Дикие звери… Разбойники… Четвертая опасность!

— Какая четвертая опасность?

— Вода.

Рыжий Оттар нахмурился:

— Что опасного может быть в воде?

— Очень многое. Мокошь хранит нас, но Владыка вод слишком силен. — Михран растопырил руки. — Я никогда не видел столько воды в первую неделю мая.

Оттар нахмурился еще сильнее:

— И в чем здесь опасность?

Михран положил два пальца в рот, посвистел — и к говорящим приблизился Торстен.

— Я пытаюсь объяснить, — сказал Михран, — что течение такое сильное. Мы идем сейчас слишком медленно. Уже опаздываем на два дня.

— Что значит — опаздываем? — спросил Торстен.

Проводник вздохнул:

— Если мы придем в Киев слишком поздно, вода отступит, и мы не смочь вернуться. Сейчас вода высока, но скоро она упадет очень низко.

— И что же нам теперь делать? — спросил Оттар. — Полететь?

— Мы должны прийти в Киев как можно скорее, — ответил Михран. — Тогда у вас будет много времени, чтобы продавать и покупать.

— В таком случае, — решил Торстен, — мы не должны задерживаться в Новгороде на три дня, как договорились раньше.

Михран кивнул:

— Твое решение есть. — Его темные глаза сверкнули. — Твоя лодка есть!

С этими словами он отошел, чтобы шкипер мог поговорить со своей командой.

— Нам не известны здешние судоходные пути, — сказал Рыжий Оттар. — А Михран их знает. Зачем брать проводника, если не следуешь его советам?

— Незачем, — согласился Торстен.

— А ты что скажешь, Сольвейг?

— Я?! — в удивлении переспросила девушка.

— Ты, — подтвердил Оттар.

— Ну что ж… — начала она. — Ну что ж, если б вы спросили Одиндису, она бы сказала, что нам нужно принести жертву водяным духам.

— Я спрашиваю не Одиндису.

— Ой, — ответила Сольвейг. — Тогда я скажу то, что говорил мне отец: спроси того, кто знает, и следуй его совету.

— Если, конечно, ты ему доверяешь, — медленно проговорил шкипер. — Если он не хочет извлечь выгоду из своих советов.

— Как? — удивилась Сольвейг.

— Сейчас он может прикарманить мои денежки и устроиться на другое судно.

— Ты правда так думаешь?

— Нет. Возможно, и нет. Ладно, решение принято. Но не могу сказать, что рад такому повороту событий. Как раз тогда, когда всем нужен отдых, нам придется удвоить усилия.

Михран обнажил в улыбке все свои белые зубы.

— Цены в Киеве лучше, — воскликнул он. — Шкуры да, янтарь да, броши да, оружие да.

— Да, да… — Рыжий Оттар хлопнул в ладоши, отсылая от себя Михрана.

— Рабы да.

— У нас нет рабов, — откликнулся шкипер, — для продажи.

Михран пожал плечами:

— Рабы нет, мед да, воск да.

— Речные проводники да, — добавил Рыжий Оттар.

Однако Михран пропустил его издевку мимо ушей.

— Если только… — начал он, а затем остановился, накручивая ус на указательный палец.

— Что?

— Если только вы не хочет в Миклагард.

— Никогда! — резко возразил Рыжий Оттар.

Проводник улыбнулся ему, словно желая воодушевить:

— Цены лучше. В Миклагарде цены лучше всех!

Рыжий Оттар хмыкнул:

— Лучшие-лучшие!

— Как и твои шкуры, Оттар, — заговорил Торстен. — Все хорошие, но некоторые лучше, и совсем немногие…

— Нет, — ответил шкипер. — Я не стану и думать об этом.

— Не станешь? — спросил кормчий. — Или не думал?

— И то и другое, — рявкнул тот. Затем повернулся к Сольвейг: — Это ты надоумила Михрана?

Сольвейг уставилась на Оттара и покачала головой.

— Вы прийти домой с шелк, атлас, пряности, серебро… — продолжал Михран.

— Атлас! Тебе, шкипер, пойдет атлас, — фыркнул Вигот.

— Нет! — отчетливо произнес Рыжий Оттар. — Далеко ли это, интересно мне знать.

— Вниз по течению, — ответил Михран. — Прямиком от Киева до моря Черного.

— До Черного моря, — поправил его Торстен.

— Да, вниз по течению…

— И всю обратную дорогу вверх, — вмешался Рыжий Оттар.

Сольвейг осмелилась положить руку ему на плечо.

— Ты… ты подумаешь об этом? — спросила она Оттара нерешительно.

— Хватит болтать, — осадил шкипер Михрана. — И проводи нас до Киева. Мы платим тебе именно за это.

Как Рыжий Оттар и предполагал, никто не обрадовался тому, что им придется спешить. Когда они остановились в Новгороде, все, кроме Вигота, так устали, что вообще не пошли на берег.

— Вы видеть все, когда возвращаетесь, — пообещал им Михран. — Сейчас мы остановились как один короткий вдох. В следующий раз — сотня вдохов.

Немного к югу от Новгорода река Волхов соединялась со своим истоком: удивительным сверкающим озером Ильмень.