— Можно же прожить без шмоток и драгоценностей, старик. Всего двадцать дней. Просто не захотела… — себя пытался в чём-то убедить или же друга своего. Но Цербер не хочет верить в то, что Ангелина невинна.

Ну, как же так? В глазах всех американцев они "безумно влюблённая пара". Неужели они играют? Так профессионально? Бред же!

— А почему та стрекоза не смогла прожить? Каждый день на тусовках, прогулках, хрен знает где. Дома почти не появлялась…

— Мне срать на неё, Амиль! — прорычал Цербер, устало протирая лицо рукой. — Ангелина с кем общается в этом доме?

— Да ни с кем! Только тот… чернокожий.

— Какой нахрен… — взбесился Цер, цепляясь взглядом с Амилем. — Какой чернокожий?

— Один из охранников. Она в беседке часто сидела. Что-то писала. Рисовала. Я поставил там скрытую камеру, но нихера. Не услышал ни слова. Они шёпотом говорили и отстранённо. Мужик к ней не подходил. Метра три между ними было. И так постоянно. Я попытался с ним найти общий язык, но… — разводит руками. — Он словно стена.

Цербер не хотел думать об Ангелине. Точнее, думал постоянно. Она не выходила из головы. Но… Что может быть между ними? Ну, не могла же она искать себе нового кавалера для секса? Нет, конечно. Ангелина так не поступила бы. Нет.

— Что общего может быть между ними? — спросил сдавленно, сжимая челюсть до боли.

— Точно не то, о чём ты думаешь, — твёрдо ответил Амиль. — Так, а ещё про тайный ход. Там жили раньше. Кто? Хрен знает. Окна были, но их закрыли. Ничего такого в комнатах нет, но выход прямо у того маленького домика, который ты купил.

— Зачем ему мог понадобиться тайный ход? — усмехается. — Неужели интуиция ему подсказывает, что однажды придут его убивать? Суууука! На тебе выход из этого долбанного домика. Только хрен он отсюда выйдет! Я слова на ветер не бросаю!

— И что думаешь делать дальше?

— Покажу ей этот тайник. Посмотрим, как отреагирует. Если такая чистая, то всё расскажет.

Цербер быстро переодевается, в то время как Амиль задумчиво смотрит в сторону. Да, сколько бы его не тянуло к Ангелу, он пытался держать себя в руках. И сейчас. Пытается… Не для этого же он несколько лет пашет, чтобы с ней трахаться, а для того, чтобы вывести всех на чистую воду. Уничтожить Распутина и Ангелину в том числе. Но что-то его отталкивает от мысли, что дочь Свободиных может быть заодно с убийцей своих родителей. Или же просто надеется…

— Ты думаешь, она что-то расскажет? — спрашивает Амиль, доставая из кармана пачку сигарет и протягивая Церберу. — Не так быстро. Вы говорили с ней всего пару раз. Дай ей время. Она же не может вот так взять и рассказать всю свою историю чужому мужику…

— Чужому?

— Чужому, брат! Чужому! И ты прекрасно понимаешь, о чём я! Если даже между вами был… — запнулся друг, остановился на секунду, словно подбирая подходящие слова. — Ну, не расскажет она тебе ничего. Я бы тоже не доверился… Поставь себя на её место…

— Если бы мне не хотелось оставаться в этом доме, Амиль… Если бы мой брак был проблемным… И если бы меня насильно тут держали, брат, я бы давно сбежал или же покончил с собой, чем терпеть какую-то мразь! — прорычал Цербер, чиркая зажигалкой.

— Она не ты! И ты не знаешь ещё, что тут происходит, но я уверен, что-то не так. Странная она…

— Странная… — шепчет себе под нос Цербер, сжимая в руках сигарету.

Он понимает, что, с одной стороны, Амиль прав. Ангелина может не довериться ему. И, возможно, поэтому не открывается. Но с другой… после стольких слов неужели трудно понять, что он на её стороне? Что он ещё должен сделать? Как её убедить?

— Раньше ты так не говорил, Амиль. Раньше, твою мать, ты повторял мне одно и то же. Мол, она предательница. Незачем связываться с ней. С ними. Они получат своё рано или поздно, — произносит, надевая рубашку. — Что изменилось, брат? С первого дня, как только мы сюда приехали, ты снова начал повторять одни и те же слова! Но почему твое мнение поменялись на сто восемьдесят градусов, а? Ты что от меня скрываешь?

Амиль сделал шаг назад. Потому что Цербер злой, как чёрт. Может неожиданно врезать. Ведь прав же…

До того как приехать сюда, он молчал. Ему не хотелось, чтобы его близкий друг вмешивался в жизнь Распутиных. Да, он знал, что Цер дал слово Андрею — отомстить Ангелине и ее мужу. Но… таким образом Цербер подвергал бы свою жизнь опасности. Знал Амиль, что всё закончится плохо. Кто-то точно умрёт.

Выбора Цербер не оставил. Он упёртый, не изменит своё решение, пока не отомстит. И Амиль понимал, что его друга уже не остановить.

Начал давить на друзей, дабы узнали всё про семью Распутиных. Но пользы ноль. "Григорий держит свою жену под замком. А сестра легкомысленная стерва. Дома почти не появляется. Любительница тусовок, вечеринок. Разница между женщинами огромная", — получил он ответ.

Про Людмилу много чего накопали, а вот насчёт Ангелины тишина.

Даже там, где появляется с мужем, она от него не отходит ни на шаг. Никто про дочь Свободиных ничего не знает. Кроме того, как она счастлива со своим супругом. А все эти выводы сделаны не просто так!

Её улыбка рядом с мужем. Позирования в обнимку журналистам. И всё это выглядит так фальшиво со стороны…

Амиль видел их совместные фотографии. Знал, чувствовал, что Ангелина не улыбается искренне. Но он молчал!

Что бы там ни было, ему важна жизнь друга. Брата. Он молчал до последнего, пока Цербер окончательно не заявил, что будет "работать" на Распутина.

Чего только не сделал Цер, чтобы выкупить тот фитнес-клуб, в который ходила Ангелина. Лишь бы быть рядом. Лишь бы понять, почему она так поступила с родными…

— Ты ещё с того дня слетел с катушек, — заявил Амиль, прикуривая. Исподлобья смотрел на Цербера. Знал, что у его друга нет тормозов. Круто врежет, если Амиль начнёт молчать. Ломаться. — Когда впервые там её полапал. В раздевалке. Потом ещё. И ещё. Я боюсь за тебя, брат. Ты как одержимый. Не можешь рисковать своей жизнью… Не должен!

— Могу! — прорычал Цер, цепляясь с Амилем яростным взглядом. — Я, твою мать, всё могу! И хочу знать, почему ты её защищаешь? Сейчас! Когда мы прибыли в этот грёбаный дом!

Да, Амиль должен её защитить. Обязан. Ведь интуиция подсказывает, что она невинна. И раз они в этом доме… Раз они шагнули в эту пропасть, точнее… прыгнули… то лучше быть на её стороне. Постараться помочь, чем стать ещё одним ударом в её несчастной жизни.

— Ты избегаешь темы, Амиль! — Цер ударяет в стену кулаком, прожигая насквозь своего друга гневным взглядом. — Что ты знаешь? Почему её защищаешь?

— Да потому что не слепой, — цедит Амиль, отстраняясь и глубоко вдыхая. — Брат… Дай ей просто время. Я уверен, она тебе всё сама по порядку расскажет. Не сейчас…