Альфред недовольно засопел.

— Мама считает, что тебе следует подать на него в суд за клевету, — продолжила Кейт.

— Марте не стоит совать свой нос, куда не следует! — неожиданно рявкнул Альфред.

Кейт никогда не слышала, чтобы он разговаривал в таком тоне.

— Я не могу позволить, чтобы мое имя трепали в суде! — продолжил он более спокойно.

— А так его треплют во всех выпусках новостей, — заметила Кейт.

— Я разберусь с ним после выборов, — надменно проговорил Альфред.

— А если выберут его? — настаивала Кейт.

— Ты сомневаешься во мне? — холодно спросил Альфред.

Сердце Кейт ушло в пятки.

— Н-нет, конечно, — ответила она неуверенно. — Но по телевизору сказали, что у тебя очень серьезное положение…

— Я лучше знаю, какое у меня положение, — отрезал Альфред. Его голос из темноты звучал особенно враждебно. — Если ты устала, Кейт, то спи, а не задавай мне дурацкие вопросы о вещах, которые выше твоего понимания!

Кейт сжала губы. Альфред считает ее дурочкой. И всегда считал. Она знала, что недостаточно хороша для него… Но против обыкновения эта мысль только развеселила ее. Альфред — не единственный мужчина в мире. Есть и другие, которые о ней не столь плохого мнения…

Кейт заснула, и ни одно тревожное сновидение не омрачало ее покой. Во сне она была абсолютно свободна и могла с чистой совестью наслаждаться любовью Дэнниса Харрингтона.

Следующая неделя была самой ужасной в жизни Кейт. Предвыборные страсти накалялись, и Альфред становился все раздражительнее. По обрывкам фраз, услышанным случайно, она догадывалась, что дела Альфреда идут не особенно хорошо. Избиратели разделились на два лагеря. Дэннис Харрингтон не опережал его, но и не уступал. Все чаще и чаше раздавались призывы устроить проверку деятельности нынешнего губернатора. Для Альфреда Шелли наступили горячие деньки.

В присутствии посторонних людей Альфред сохранял хладнокровие, но за закрытыми дверьми своего дома он всячески поносил Харрингтона и его команду. Кейт была его неизменной слушательницей, и ничего, кроме раздражения, в ней не вызывали откровения мужа. Как хорошо она понимала его сейчас! Когда его власти ничего не угрожало, он был великодушен, мудр и рассудителен. Он был идеален, и она искренне полагала, что нет в мире мужчины лучше. Однако как только над ним нависла серьезная угроза, его душевное равновесие было утрачено, и Кейт увидела, сколько мстительной злобы накопилось в его душе за многие годы безупречной выдержанности.

Но самое страшное начиналось, когда они с Альфредом ложились спать. Всеми правдами и неправдами Кейт старалась игнорировать пыл мужа, и пока ей удавалось держать его на расстоянии. Но с каждой ночью Альфред становился все настойчивее, и она знала, что однажды он не примет ее «нет». Кейт рассчитывала лишь на то, что со временем ее отвращение к нему притупится и она сможет его вытерпеть. Напрасная надежда! Тоска по Дэннису становилась все сильнее, и Кейт решилась на немыслимое. Она собралась серьезно поговорить с мужем. Конечно, она не будет рассказывать Альфреду о том, что любит другого, но хотя бы попытается объяснить ему, что больше не может жить рядом с ним…

Весь следующий день Кейт продумывала детали предстоящего разговора, но как только она вошла вечером в библиотеку, где работал Альфред, все мысли моментально улетучились из ее головы.

— В чем дело? — спросил он довольно резко, потому что ему нужно было ответить на несколько неприятных писем.

— Я хочу поговорить с тобой, — робко ответила Кейт.

— Я занят.

Альфред вернулся к своим бумагам, но его неприветливость внезапно придала Кейт смелости.

— Мне нужно поговорить с тобой сейчас, — с нажимом сказала она.

Что-то в ее голосе заставило Альфреда пристально посмотреть на жену.

— Я тебя слушаю.

Слова ворочались в голове Кейт как огромные неподъемные валуны. От стройных, заранее приготовленных фраз остались одни осколки.

— Альфред… я больше не могу так жить… это невыносимо.

— Всем сейчас приходится нелегко, — нахмурился он. — Если бы ты только знала, какие гадости мне порой приходится читать…

Он кивнул головой на груду писем, потом перевел глаза на жену. Она стояла перед ним, бледная как мел, и отчаянная решимость была написана на ее измученном личике. Альфред встал из-за стола и подошел к Кейт.

— Нужно немного потерпеть. Выборы скоро закончатся, и все пойдет как прежде, — участливо сказал он и попытался обнять жену.

Она отстранилась.

— Я не хочу, чтобы было как раньше, — пробормотала Кейт.

— Хорошо, будет намного лучше, — улыбнулся Альфред. — Только не грусти, малышка. Это всего лишь нервы.

Кейт была готова разрыдаться прямо у него на глазах. Невозможно разговаривать с человеком, который не воспринимает тебя всерьез!

— Альфред, мне очень тяжело. Неужели ты не понимаешь, что моя жизнь превратилась в кошмар? Я не хочу больше жить с тобой, спать с тобой в одной постели!

— Но если дело в постели, я могу спать в соседней комнате, — смутился он. — Я же не знал, что ты сейчас в таком состоянии…

— Да дело совсем не в этом! — воскликнула Кейт. — Просто если люди не любят друг друга, продолжать жить вместе — это преступление!

— Но я люблю тебя, — возразил он с недоумением.

Кейт прижала руки к груди. Нечасто она слышала это признание из уст своего мужа. Пожалуй, в тот памятный день, когда он делал ей предложение, он признавался ей в любви в первый и последний раз. Тогда она была тронута. Сейчас она ему не верила. Разве говорят о любви таким сухим тоном, словно рассказывают скучный урок? О нет, у влюбленного яростно колотится сердце, а в глазах горит огонь… Теперь она знает, каким должен быть влюбленный мужчина, и Альфред ее не обманет.

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула она.

— Нет, мне все ясно, Кейт. — Он все-таки умудрился погладить ее по спине. — В последнее время тебе пришлось нелегко. Все эти передачи, интервью, да и я все время занят… Естественно, что ты расстраиваешься… А может быть, дело совсем не в этом?

Его вопрос прозвучал с определенной долей игривости. Кейт подняла на мужа изумленные глаза. Альфред мило улыбался.

— Может быть, дело совсем не в выборах? — Он понизил голос. — Мы случайно не ожидаем прибавления в семействе, а, Кейт?

Она была так ошеломлена, что не нашлась, что ответить.

— Это было бы чудесно, — развивал свою мысль Альфред. — Малыш — как раз то, что нужно, чтобы связать нас еще крепче…

— Но как раз этого я и не хочу! — выкрикнула она.

— Послушай, детка… — Альфред взял ее за руку, подвел к диванчику у стены и почти насильно усадил. — Сейчас у нас у всех трудное время. Я предупреждал, что придется нелегко. Но мы выстоим и после выборов дружно посмеемся над твоей истерикой.