Когда я приехала, дверь была открыта, Диана сидела на лестнице, а Мэгги качала пальцем в миллиметре от ее носа и что-то говорила сквозь сжатые зубы.

– Д иана, – тетя всегда делала ударение на первый слог имени моей двоюродной сестры, когда у той были проблемы. – Ты должна уделять больше внимания делам, а не только уметь огрызаться. Я беседовала с твоими учителями, и даже они говорят, что единственное твое занятие – сидеть в телефоне. Думаешь, я купила его тебе, чтобы ты весь день в школе смотрела, как люди красятся? Надо учиться.

– Я и учусь! – ответила Диана. – Я смотрю мастер-классы по макияжу, я знаю, как правильно его делать. Я тебя, вообще-то, накрасила для свидания, мама.

– Я не об этом! – Мэгги обернулась ко мне.

Она здорово выглядела, не поймите меня неправильно, но была не похожа на себя. Именно так и бывает при наложении пяти слоев тонального крема и двух комплектов накладных ресниц.

– Квини, у мамы голова болит, так что лучше бы вам уйти, – Мэгги шагнула к двери и сунула ноги в туфли леопардовой расцветки с каблуками сантиметров пятнадцати.

– Ты сможешь в них ходить? – спросила я.

– Попытаюсь, – она подмигнула и распахнула дверь. – Веди себя нормально с сестрой. Не торчи все время в телефоне и постарайся не ужинать опять чипсами и курицей из Morley’s, – обратилась Мэгги к дочери. – Пока, и пожелайте мне удачи.

– Что бы сказал Отец наш небесный о том, что ты идешь на свидание, Мэгги? – спросила я.

– Не богохульствуй! – заявила Мэгги, закрывая за собой дверь. – И между прочим, он пастор.

Я посмотрела на Диану, а потом крикнула:

– Бабушка, а можно мы с Дианой побудем…

– Нет! – проорала бабушка с кухни.

Пока мы с сестрой спускались вниз по улице, я спросила Диану, мол, пройдемся или сядем в автобус. Она остановилась, поджала губы и посмотрела на меня с таким выражением лица, которое, как выяснилось, умеет изображать каждая женщина в моей семье, причем уже со столь юного возраста. Мы сели в автобус.

– Есть хочешь? – спросила я, серьезно относясь к своим обязанностям.

– Нет, я уже перекусила в Morley’s, погрызла сладкого по пути к бабушке и съела четыре батончика.

– Ну это же не обед, правда? Нужно что-то посущественнее сахара. У меня дома нет еды, так что зайдем в супермаркет. Взять тебе пиццу? – предложила я.

– Не надо, – ответила Диана, включая телефон. Она втянула щеки и сделала селфи.

– Я все же думаю, что надо купить тебе поесть. Нельзя жить на одних булках. Иначе сама станешь, как булка, – сказала я, понимая, что ворчу, как бабка.

– Что? Почему ты обращаешься со мной, как с ребенком? Ку-ку, Квини, мне уже пятнадцать. И потом, я не ем пиццу. Это слишком сытно. Ты умеешь готовить нормальную еду? – спросила она, не отводя взгляда от своего лица на экране телефона.

* * *

В течение следующих нескольких часов Диана хватала и потом ставила на место буквально каждый предмет в моей комнате. В основном просто глазела, но время от времени делала фотографии и отправлял их друзьям с подписью «ЛООООООЛ». Диана перерыла мой скромный набор косметики и сообщила, что этого не хватит, чтобы создать нормальный «лук». Потом покопалась в моем гардеробе и сообщила, что я одеваюсь слишком «по-старчески». Потом уронила мою подставку для украшений, и кольца, бусы и серьги рассыпались по всей комнате. После всего она свалила на пол прикроватный светильник, разбив в нем лампочку.

– А это что? – спросила Диана, доставая прадедушкин пленочный фотоаппарат, который я нашла у него в сарае и даже некоторое время использовала в период своего увлечения фотографией. – Только не говори, что это фотоаппарат, я даже не вижу, на что смотрю.

– Потому что ты смотришь не в видоискатель, – фыркнула я.

– Не во что?

– Видоискатель, – сказала я, указывая пальцем. – Вот, надо смотреть вот сюда. Погоди, не фотогра…

Щелк.

– Ничего страшного, все равно нужно было доснять эту пленку, – сказала я. «Значит, так выглядит родительство?» – мельком подумала я, вспомнив, как когда-то осторожно говорила о детях с Томом.

– А где фотка? – уставилась на меня Диана.

– А ее ты получишь, когда я проявлю пленку, – уверенно сказала я, забирая камеру.

– Что проявишь? – я никогда не видела ее настолько озадаченной.

– Слушай, может, дать тебе мой ноутбук, что-нибудь посмотришь? – сказала я, ставя его перед ней на стол.

Она делала вид, что смотрит «Принца из Беверли-Хиллз», но на самом деле писала в Твиттер «Квини ТАКАЯ скучная, что проводить с ней время – это примерно вот так», дополнив запись картинкой с изображением скелета, и все это – с официального аккаунта Daily Read, что стало последней каплей. Я забрала ноутбук и установила на него пароль, пока она была в туалете.

Пытаясь как-то удержать ее на месте и помешать хватать мои вещи и критиковать меня, я приготовила ей пиццу. Как и ожидалось, она слопала ее целиком. Около девяти часов я позвонила Мэгги, но та не отвечала. В половине десятого я набрала ее еще раз – снова безрезультатно. Тогда я выдала Диане одну из моих любимых книг, а потом доказывала, что «Ангус, стринги и поцелуи взасос» – книга, достойная внимания, несмотря на странное название. Она принялась читать, а я сидела и наблюдала за ней с ободряющей улыбкой, и когда она, наконец, начала хохотать, я решила проверить рабочую почту.

Вторник, 14 декабря, Номан, Тед ‹[email protected]› написал в 21:40:

Вторник, 14 декабря, Дженкинс, Квини ‹[email protected]› написала в 21:42:

Вторник, 14 декабря, Номан, Тед ‹[email protected]› написал в 21:43:

Я посмотрела на Диану. Она уснула с книгой на лице. Я могла бы и догадаться по ее молчанию. Я еще раз позвонила Мэгги, но она не отвечала, а потом немного подвинула Диану, чтобы та оказалась под пледом. Конечно, она проснулась, потому что когда я погасила свет и улеглась рядом с ней, она вдруг повернулась ко мне.

– Квини. Мне нужно укрыть голову, – прошептала она. – Я так спать не смогу.

– Ой. Прости, что разбудила, – я достала из тумбочки шарф. – На, держи.

Я услышала, как она в темноте оборачивает шарфом волосы, а потом наступила тишина. Я закрыла глаза.