Но тут он открывает глаза, и рука как будто сама по себе поднимается и толкает дверь.

И вот он внутри.

В лавке часовщика прохладно. Помещение длинное и узкое, пахнет чистотой.

– Секундочку, – говорит часовщик. Он сидит за прилавком и ковыряется в брюшке маленьких наручных часов. Заглядывает в лупу и, видимо, осматривает какую-то шестеренку. Наконец поднимает голову, откладывает лупу на белый прилавок и поворачивает вбок лампу, которой освещал механизм.

– Слушаю вас, – говорит часовщик с легким русским акцентом, – что вам угодно?

Он чувствует, как грудь его сжимается. Ну хватит, чего уж там.

– Я пришел, чтобы… – говорит он. – Я хочу вступить… Мне сказали, что здесь можно присоединиться к тем, кто…

Часовщик сидит, наклонив голову, и ждет. Придется выдавить из себя всю фразу целиком.

– Я хочу вступить в коллектив, – произносит он наконец. – Мне сказали, что тут можно вступить в коллектив.

Часовщик улыбается, ему забавно.

– Дышите свободно, – говорит.

Он пытается улыбнуться в ответ. В груди все еще бешено колотится.

Именно ради этого он и пришел. Чтобы избавиться от давления. Это не бегство, а скорее турпоездка. С чего вдруг он так подавлен? Что может пойти не так? Есть незримый порядок вещей, он пока еще не знает, какой именно, но, кажется, вот-вот узнает. Он перфекционист, однако понимает, что совершенства не существует. Единственный выход для него – это нырнуть в хаос и поплыть по течению.

– А справку от врача вы принесли? – спрашивает часовщик.

Он вынимает сложенный листок и кладет на прилавок. Часовщик достает объемистую стопку бумаги и говорит:

– Прочитайте и распишитесь.

Ого. Как много, оказывается, бюрократии по дороге к хаосу. Часовщик замечает, как он разглядывает эту стопку, и говорит:

– А вы что думали, мы хиппи?

Он пожимает плечами.

– Я не думал ничего особенного, – отвечает он. – Просто ожидал, что все случится более… э-э-э… спонтанно.

Часовщик кладет одну руку на стопку, а другую поднимает, машет указательным пальцем.

– Внесем ясность, – говорит. – Я не знаю, что вы слышали о нас, а что нет, но нужно убедиться, что вы собой представляете, на что соглашаетесь. Если вы подпишете все, что нужно, в том числе заявление о состоянии здоровья и все юридические бумаги, я заберу ваш браслет. О’кей? Хорошо. Дальше. Если браслет старый, нужно будет заменить его, чтобы было легче менять настройки, но, как я погляжу, у вас на руке «Самсунг Свитч четыре точка пять», так что, наверное, проблем не будет. Хорошо. Дальше. Я собираюсь сделать с вашим браслетом три вещи.

Первое – я должен убедиться, что он все время будет на связи с нашей базой. Только люди, которые зарегистрированы в базе, смогут обмениваться с вами – и только с ними сможете обмениваться вы. Это сложновато, потому что иногда это означает, что нужно хранить копии списков на самих браслетах, синхронизировать и все такое, но уж это вас не должно волновать. Это моя работа.

Второе – я выключу у вас возможность блокировать обмены. А значит, кто бы вам ни послал запрос на обмен, вы обменяетесь с ним автоматически. Тут же. Если захотите, мы оставим вам небольшой звуковой сигнал за секунду до обмена, чтобы вы знали, что скоро обменяетесь. Кому-то больше нравится так, а кто-то любит обмениваться неожиданно для себя. Я рекомендую оставить сигнал.

Третье – я выключу у вас возможность установить на браслет определитель номера. Это значит, что вы не будете знать, от кого пришел запрос или кому вы посылаете запрос, то есть все, что вы сможете сделать, – это нажать на кнопку и запросить обмен. Нельзя выбрать с кем. Браслет сам выберет случайным образом.

Дальше. Когда я закончу со всем этим, я добавлю вас в базу и вы тут же войдете в коллектив. Все законно, у нас есть все сертификаты.

Дальше. Что это все значит? Это значит, что в любой момент вы можете обменяться с кем-нибудь другим. Каждый раз, когда кто-нибудь нажмет на кнопку своего браслета, а жребий выпадет на вас или когда нажмете вы, произойдет обмен. Оп-па! Вы всегда во временном пристанище, в каком бы теле ни находились. Коллектив – как один большой организм. Вместо одного тела с одной душой это несколько тысяч тел и несколько тысяч душ, и в каждый момент времени каждый из них может оказаться в теле любого другого. Вам надоело быть там, где вы сейчас находитесь? Нажимаете – и перемещаетесь в следующее тело. А может, кто-нибудь другой где-то там вдруг нажмет на кнопку и обменяется с вами. Все за всех. Пока ясно? Прекрасно.

Можно устанавливать разные дополнительные функции. Звуковой сигнал, о котором я говорил (теперь мы обычно его устанавливаем, если только человек не попросит этого не делать, потому что благодаря ему люди знают, что они обменялись с кем-то из коллектива, а не просто пережили приступ). Можно установить минимум времени, которое вы проводите в каждом теле, чтобы с вами нельзя было обменяться, скажем, первые шесть часов после предыдущего обмена, ну, вещи такого плана. Нужно еще заранее решить, на какое время вы приходите в коллектив, сколько вы тут пробудете, пока ваш собственный браслет не вернет вас обратно. Неделю, два месяца, год, всю жизнь – сколько угодно. Но основная идея в том, что вы отрываетесь от своего тела и позволяете себе упасть туда, куда вас влечет коллектив, ясно?

– Я понял, – сказал он. – Именно об этом я и читал. Я просто думал, что будет поменьше бюрократии.

– Так поначалу и было, – ответил часовщик. – Но потом возникло много проблем. В самом первом коллективе, десять лет назад, вообще ничего не проверяли. Он был абсолютно открытым. В интернете вывесили инструкцию, как поменять настройки браслета, и залили базу данных на какой-то сервер. И что произошло? Все, кому было плохо в своем теле, – неизлечимо больные, люди, которые совершили преступление и боялись, что сядут в тюрьму, короче говоря, все, кто хотел сбежать из своего тела, – вступили в коллектив. В конце концов оказалось, что коллектив целиком состоит из людей, которые не в ладах с собой, – и все они переселяются в тела других людей, которым тоже плохо. Призвание коллектива – всем вместе пропасть с радаров, ощутить радость группового действия, отделиться от эго своего тела. Все это было полностью утрачено. Так дело не пойдет, друг, не пойдет. Не для того мы все это организовали. Мы хотим, чтобы вы вознеслись туда, где сможете переживать ощущения всех остальных, а они – ваши ощущения, а не чтобы вы оказались звеном в цепи болезней и страхов, переселяясь из одного страдающего тела в другое. Логично предположить, что таких людей в коллективе будет определенный процент, но не все. Это должно быть приключение. Так что новые коллективы, появлявшиеся с тех пор, стали более осторожны. Мы следим, чтобы никто не входил в коллектив потому, что находится при смерти, убегает от полиции, чтобы это не был сумасшедший, который хочет нанести вред самому себе или другим. Было несколько чудовищных историй, в других коллективах, о людях, которые просто перемещались из тела в тело – и калечили себя, точнее, тела, в которых они оказывались. Принимали таблетки, обменивались, принимали таблетки, обменивались. Очень проблематичный вид серийных убийц. Мы следим строже всех. Я собираюсь зайти в полицейскую базу данных и проверить, что там о вас, молодой человек, написано, а не просто принять вас. Если вы пришли, чтобы вытатуировать имя своей пассии на ста других людях или, что тоже бывало, имя вашей фирмы, вам тут нечего делать. У нас только настоящие обмены, качественные. Всегда есть безумцы, но по сравнению с другими местами у нас – безопасно. Если вы не хотите оказаться в хосписе или где-то еще, уж потерпите немного нашу бюрократию.