Розу это очень обрадовало, но оказалось, что это только начало, – восхитительные подарки и сюрпризы продолжали сыпаться на нее целый день, потому что девочки Аткинсон были большие выдумщицы, а Роза успела стать их любимицей. Но самый лучший подарок она получила по дороге на вершину горы Ветреной, где решено было устроить пикник в честь знаменательного события. Вскоре после завтрака на гору выдвинулись три повозки с жизнерадостными седоками – поехать решили все, и все явно нацелились прекрасно провести время, особенно матушка Аткинсон, которая надела шляпу с такими широкими полями, что она напоминала зонтик, и взяла с собой рожок, в который трубила перед ужином, чтобы «стадо» ее не разбрелось в разные стороны.

– Я буду за кучера, повезу тетушку и кучу малышни, так что тебе придется ехать верхом на пони. И я тебя очень прошу, поотстань от нас, потому что на станцию должны кое-что доставить, чего ты не должна видеть до вечера. Ты ведь не против, правда? – сказал Мак, доверительно отведя кузину в сторону посреди предотъездной суматохи.

– Нет, конечно, – ответила Роза. – Я обычно очень обижаюсь, когда меня просят не путаться под ногами, но в день рождения и в Рождество быть слепой и глупой и сидеть в углу одно удовольствие. Сама я готова, Мистер Очкарик, жду только вас.

– Остановись под большим кленом и дождись, пока я тебя позову, – тогда ты точно ничего не увидишь, – добавил Мак, подсаживая ее на пони, которого специально прислал его отец. Простак оказался таким незлобивым и «охочим», что Розе было просто стыдно бояться на нем ездить; вот она и выучилась – будет теперь чем удивить доктора Алека по возвращении домой; сама же она тем временем с удовольствием скакала «по горам и долам» с Маком, которому больше всего нравился старенький Щавель мистера Аткинсона.

Наконец они тронулись в путь, и Роза послушно остановилась под красным кленом; впрочем, не удержавшись, она бросила взгляд в запретном направлении еще до того, как ее окликнули. Она заметила, как под сиденье запихивают какую-то корзинку, а потом мельком увидела высокого мужчину, которого Мак поспешил усадить в экипаж. Но одного взгляда ей хватило и, вскрикнув от восторга, Роза во всю прыть погнала Простака по дороге.

«Вот уж я удивлю дядюшку, – думала она. – Примчусь во всей красе, пусть убедится, что никакая я не трусиха».

Воспламененная этой мыслью, она отправила удивленного Простака в галоп, а потом озадачила еще сильнее, предоставив самостоятельно скакать по крутой каменистой дорожке. Появление их стало бы очень эффектным, если бы в тот момент, когда Роза уже собиралась натянуть повод и отсалютовать, три-четыре рассеянные курицы не выскочили с кудахтаньем на дорогу; Простак перепугался и встал как вкопанный, да так внезапно, что беспечная всадница шлепнулась кулемой прямо перед носом удивленного Щавеля.

Роза успела вскочить прежде, чем доктор Алек выбрался из экипажа, обхватила его за шею пыльными ручками и, задыхаясь, воскликнула:

– Ах, дядя, как же я рада тебя видеть! Это даже приятнее, чем получить целый воз подарков, – какой же ты молодчина, что приехал!

– Ты не ушиблась, душа моя? Упала ты здорово и, боюсь, что-то себе повредила, – отозвался доктор, глядя на свою девочку с гордостью, к которой примешивалась отеческая тревога.

– Ну, кости мои не пострадали, а вот самолюбие – да. Какая незадача! Я хотела подъехать покрасивее, а эти дурацкие курицы все испортили, – заявила Роза, не только удрученная, но и напуганная.

– Я глазам не поверил, когда на мой вопрос: «А где Роза?» – Мак указал на маленькую амазонку, несущуюся с холма во весь опор. Ничем ты не могла бы меня сильнее порадовать! Как мне приятно видеть, что ты так хорошо ездишь верхом. Ну как, снова сядешь в седло или попросим Мака найти тебе местечко в экипаже? – спросил доктор Алек, потому что тетя Джесси предложила трогаться – остальные уже вовсю их к этому призывали.

– «Будешь гордиться – недолго свалиться», так что советую больше не хвастаться, мэм, – укорил ее Мак, который, будучи простым смертным, не мог упустить такого случая подразнить кузину.

«Будешь гордиться – недолго свалиться, а вот если еще и лодыжку потянуть и она разболится?» – подумала Роза, мужественно скрывая, как ей больно.

А потом ответила с большим достоинством:

– Я лучше поеду верхом. Вперед – и посмотрим, кто доберется первым.

После чего она тут же вскочила в седло и умчалась прочь, стараясь по мере сил забыть о падении: в седле сидела очень прямо, пониже опустив локти, вытянув шею и подстраиваясь под движения Простака, который шел легким галопом; сидеть на нем было удобно, как в кресле-качалке.

– Вы бы видели, как она прыгает через изгородь и скачет наперегонки, когда мы ездим вместе. А как уклоняется, когда мы играем в пятнашки! Ее ни камушком, ни мячиком не заденешь, почти как меня, – поведал Мак в ответ на дядину похвалу его ученице.

– Боюсь, Алек, ты решишь, что мы сделали из нее настоящего сорванца, но она выглядит такой веселой и здоровой, что мне не хватает духу ее останавливать. Она совершенно неожиданно расцвела и резвится, как жеребенок; постоянно говорит, что чувствует себя полной сил, ей просто необходимо бегать и вопить, вне зависимости от того, прилично это или нет, – добавила миссис Джесси, которая много лет назад тоже не была пай-девочкой.

– Вот и отлично! Просто замечательные новости. – И доктор Алек с довольным видом потер руки. – Пусть бегает и вопит, сколько душе угодно, это показатель доброго здоровья, и для счастливого ребенка это столь же естественно, сколь естественно резвиться для молодого, полного сил животного. Из сорванцов, как правило, вырастают крепкие женщины, а по мне, пусть лучше Роза играет с Маком в футбол, чем чахнет над бисерными вышивками, как эта чопорная кукла Ариадна Блиш.

– Но ей уже недолго играть в футбол, а нам не следует забывать, что она должна осваивать женскую науку, – начала было миссис Джесси.

– Маку тоже уже недолго играть в футбол, но футбол сделает из него хорошего бизнесмена, ибо подарит ему здоровье. Навести лоск на прочную поверхность – дело недолгое, а вот если дерево с гнильцой, не поможет никакая позолота. Я уверен, что прав, Джесси, и если за следующие полгода сделаю для своей девочки не меньше, чем за предыдущие, будем считать, что мой эксперимент удался.

– В этом я не сомневаюсь, потому что, когда я сравниваю это свежее, пышущее здоровьем личико с тем прежним, вялым и бледным, при